— У вас были разговоры о кресте с Билли Личфилдом?
— Нет, не было, — твердо солгала Аннализа. Билли умер изза этого дурацкого креста, разве не достаточно?
Допрос продолжался час, потом Аннализу отпустили. Конни проводила ее к лифту.
— Спасибо тебе, — прошептала ей Конни.
— Что ты, Конни! — Аннализа обняла подругу. — Это такая мелочь! Как ты сама? Может, пообедаем вместе?
— Может, и пообедаем. Когда все это кончится, — ответила та.
— Конец уже близок. Все будет хорошо.
— Всякое может случиться. Федеральная комиссия по связи отстранила Сэнди от биржевых торгов, поскольку он под следствием, так что поступление денег прервалось. Я выставила на продажу нашу квартиру. Адвокаты выписывают огромные счета. Даже если Сэнди выпутается, мне вряд ли захочется и дальше жить в НьюЙорке.
— Как жаль! — сказала Аннализа.
Конни пожала плечами:
— Это всего лишь один город, один из многих. Я подумываю о переезде туда, где нас никто не знает. Например, в Монтану.
Вечером Аннализа попыталась рассказать вернувшемуся домой Полу о том, как прошел у нее день. Он стоял в кабинете перед гигантским аквариумом.
— Конни говорит, они собираются продать квартиру, — начала она.
— Вот как? — отозвался Пол, не отрываясь от своих рыбок. — Сколько они за нее хотят?
Она посмотрела на него с удивлением:
— Я не спрашивала. Както неудобно было.
— Может, нам ее купить? — предложил Пол. — Она больше этой. Они в отчаянном положении, так что их квартира может достаться нам по сходной цене. Рынок недвижимости падает. Им придется поторопиться с продажей.
Аннализа смотрела на мужа во все глаза. Комок у нее в животе превращался в камень.
— Пол, — проговорила она осторожно, — я не хочу переезжать.
— Возможно, — сказал Пол, следя за рыбами. — Но деньги мои, мне и решать.
Аннализа замерла. Потом, двигаясь нарочито медленно, словно Пол стал настолько неуравновешенным, что от него уже не приходилось ждать нормальной реакции, она направилась к двери. По пути она лишь тихо обронила:
— Как скажешь, Пол. — И осторожно затворила за собой тяжелые двойные двери.
На следующее утро Лола Фэбрикан очнулась ближе к полудню. Ее шатало и мутило с похмелья. Она с трудом встала, приняла болеутоляющее, потом стала изучать в крохотной ванной комнате свое лицо. Несмотря на обильное возлияние вчера вечером, на дне рождения знаменитого рэпера, ее кожа осталась совершенно свежей, как после спасалона. За последние два месяца она поняла: что бы она ни выпила, что бы ни съела, чем бы ни занималась, на лице у нее это не отражалось.
К сожалению, о ее квартире сказать то же самое было нельзя. В крохотной ванной было грязно, повсюду валялась косметика, кремы, лосьоны; бюстгальтеры и трусики La Perla были разбросаны у унитаза: так она напоминала самой себе о необходимости стирки. Но Лола давно запустила домашние дела, и ее квартирка постепенно превращалась, по выражению Тайера Кора, в настоящий свинарник. «Так найди мне уборщицу!» — возразила она, добавив, что запущенность ее жилища не отбивает у него охоту здесь ошиваться.
Она ступила в пластмассовое корыто душевой кабины, такой тесной, что, намыливая шампунем волосы, она всегда билась локтями о стенки. Как же она ненавидела эту конуру! Даже Тайер Кор сумел перебраться в квартиру побольше, в более приличном районе, что он не уставал подчеркивать. После получения работы у Минди Гуч Тайер превратился в зануду, в одержимого карьериста, хотя был всегонавсего помощником, пусть на его визитной карточке и значилось «компаньон». Они попрежнему виделись, только теперь это происходило поздно вечером. Просидев допоздна в клубе, Лола вспоминала, что ее ждет возвращение в постылую пустую квартиру, и, борясь с одиночеством, звонила приятелю и просила пустить переночевать. Тайер обычно соглашался, но уходить надо было вместе с ним, в половине девятого утра: он говорил, что не так ей доверяет, чтобы оставлять ее одну в своей квартире, ведь теперь, когда у него появилось достойное жилье, ему не хотелось превращать его в хлев.
Обрабатывая волосы кондиционером, Лола находила утешение в мысли, что скоро и у нее будет просторное жилье. Днем она записалась на пробу для участия в реалитишоу. После успеха фильма «Секс в большом городе» продюсеры решили сделать на его основе реалитишоу. Прочитав ее сексколонку, они обратились к ней через ее страницу в Facebook и пригласили на пробы, назвав ее «настоящей Самантой». Лола согласилась, нисколько не сомневаясь, что роль отдадут ей. Уже целую неделю она представляла себя на обложке Star — чем она хуже девчонок из шоу «Холмы»? Она станет более известной, чем Шиффер Даймонд, и натянет нос Филиппу Окленду и Инид Мерль. Как только у нее появятся деньги, она первым делом купит квартиру в доме номер один на Пятой авеню. Пусть маленькую, с одной спальней — не важно. Главное — превратить жизнь своих врагов в кромешный ад!
Пробы начинались в два часа дня, у Лолы еще было время купить новую одежду и подготовиться. Завернувшись в полотенце, она достала изпод кровати обувную коробку и пересчитала деньги. Целых два дня она приходила в себя после нападения Инид в газете, зато теперь полностью оправилась и заявила Марки, что приобрела настоящую известность и требует от него больше денег. Она запросила у него пять тысяч долларов, он закатил истерику, но всетаки согласился поднять ее гонорар с одной тысячи долларов за статью до двух. У Лолы уже собралось восемь тысяч своих денег, еще восемь тысяч она получила от Филиппа, и по две тысячи в месяц поступало от Джеймса Гуча. Джеймс оплачивал аренду и содержание ее квартиры, поэтому ей удалось скопить еще двенадцать тысяч. Сейчас она взяла из коробки три тысячи стодолларовыми купюрами, чтобы прикупить чтонибудь броское от Alexander McQueen.
В бутике на Четырнадцатой улице ее взгляд сразу привлекли высокие, до бедра, замшевые сапоги с пряжками по бокам. Пока Лола их примеряла, продавщица ворковала насчет того, что эта модель буквально для нее создана, и это определило выбор. Лола отвалила за сапоги две тысячи долларов и понесла их домой в огромной коробке. Дома она натянула сапоги и застегнула на них молнию, потом надела приобретенное пару недель назад марлевое платьице. Эффект получился сногсшибательный.
— Обалдеть! — произнесла она вслух.
В превосходном настроении она прикатила на пробы в такси, хотя преодолеть надо было всегото семь кварталов — все происходило в офисе крупного кастингового агентства. В лифт вместе с Лолой набилось еще восемь девиц, определенно направлявшихся туда же. Лола, оценив конкуренток, решила, что ни одна ей не чета и что ей не о чем тревожиться. Лифт остановился на пятнадцатом этаже, где волновалась целая толпа молоденьких женщин всех ростов и комплекций.
Лола решила, что произошла ошибка. Очередь змеилась до двери и продолжалась в маленькой приемной. Оттуда появилась особа с перекидным блокнотом. Лола остановила ее.
— Извините, я Лола Фэбрикан. Мне назначен просмотр в два часа.
— Простите, — ответили ей, — это открытый просмотр. Вам придется постоять в очереди.
— Я не стою в очередях, — сказала Лола. — Я автор сексколонки. Продюсеры пригласили меня лично.
— Не встанете в очередь — не пройдете просмотр.
Лола, возмущенно пыхтя, была вынуждена встать в хвост очереди.
Ожидание растянулось на два часа. Наконец, когда она отстояла в коридоре и в приемной, наступил ее черед. Она вошла в просмотровый зал, где за длинным столом сидело четверо человек.
— Имя? — спросил один из них.
— Лола Фэбрикан! — отчеканила она, задрав подбородок.
— У вас есть фотография и резюме?
— Мне это ни к чему. — Лола усмехнулась, удивленная, что они не знают, кто перед ними стоит. — У меня собственная колонка в Интернете. Моя фотография появляется в ней каждую неделю.
Ее попросили присесть в маленькое кресло. Оператор направил на нее видеокамеру, продюсеры начали задавать вопросы:
— Зачем вы приехали в НьюЙорк?
— Я… — Лола разинула рот и застыла.
— Давайте еще разок. Так зачем вы приехали в НьюЙорк?
— Чтобы… — Лола хотела продолжать, но количество возможных объяснений затрудняло выбор. Рассказать про ВиндзорПайнс, о том, что она всегда стремилась к лучшему, на самый верх? Или это слишком дерзко? Начать с Филиппа? С того, что она всегда воображала себя действующим лицом «Секса в большом городе»? Хотя это будет не совсем правдиво: героини сериала старые, а она молодая.
— Лола? — окликнул ее ктото.
— Да?
— Ты можешь ответить на вопрос?
Лола покраснела.
— Я приехала в НьюЙорк… — начала она сдавленно и осеклась: в голове не нашлось ни одной мысли.
— Спасибо, — бросил один из продюсеров.
— Что?.. — вздрогнула она.
— Ты можешь идти.
— Это все?
— Да.
Лола встала.
— Так, значит?..
— Да, Лола. Ты не то, что мы ищем. Спасибо, что пришла.
— Но…
— Спасибо.
Открывая дверь, она услышала голос:
— Следующая!
Лола в растерянности вошла в лифт. Что это было? Она потерпела неудачу? Бредя по Девятой авеню к своей квартире, она сначала находилась в странном оцепенении, потом пришла в ярость и загрустила, словно умер ктото родной. Поднимаясь по обшарпанным ступенькам к своей двери, она подумала, что умерла, судя по всему, она сама.
Она свалилась на неубранную кровать и уставилась на большое пятно с бурым ободом на потолке — след протечки. Она поставила все свое будущее на этот просмотр, на получение этой роли. Прошло два часа — и все кончено. Как ей дальше жить? Она перевернулась на спину и проверила электронную почту. Одно письмо было от матери — та желала ей удачных проб, другое от Джеймса. «Джеймс!» — промелькнула у нее мысль. Всетаки у нее оставался Джеймс. «Позвони мне», — написал он.
