шанса узреть всю опасность раньше, чем требовалось.
Несколько бросков снова встретили воздух, но имперский кинжал так и не был пущен в атаку. Противник Феникса был неплох, даже подозрительно неплох, что нельзя было сказать о его компаньонах.
Легионеры были отчаянными и выносливыми воинами, однако плохо приспосабливались к изменениям на поле битвы, если сталкивались с чем-то ранее им не встречавшимся. Впрочем, Карнаж и раньше имел возможность убедиться, что использование всякого рода ухищрений и мало знакомых на Материке техник боя приносили всегда свои плоды, сбивая с толку любого врага. Заставив легионера осторожничать, полукровка, тем не менее, выиграл не так много времени, ведь все держалось на его подвижности. А легионер экономил силы, выжидая.
Несколько махов правой ногой не принесли Карнажу никакого результата. Опытный вояка только мрачно усмехнулся на неуклюжие попытки Феникса выбить у него оружие. Но полукровка продолжал, сильно рискуя своей конечностью с каждым разом убедительно доказывая, какой он неуклюжий. Вот снова на мгновение поднял ногу, согнув в колене для удара. Легионер решился и кинулся вперед, прикрывая голову свободной рукой и вынося вперед кинжал.
Того, что случилось, не ожидал ни Зойт, ни паренек, оставшийся стоять в стороне. Молниеносно переступив на правую ногу, Карнаж с дикой скоростью ударил противника в лицо мыском левой со стороны клинка, попутно уклонившись от лезвия имперского кинжала. Легионер свалился на землю, но тут же вскочил, переступил пару раз и, шатаясь, отошел, выставив перед собой оружие и тряся головой.
Выражение лица полукровки в тот момент, когда он в последний раз подскочил к своей жертве, светившееся в глазах диким азартом, чем-то напомнило колдуну жестоких ларонийских мальчишек, когда те стреляли из рогаток по воробьям…
Зараниец метнулся навстречу «ловцу удачи», рассчитывая сыграть на противоходе, но слишком порывисто. Удачно выверенный момент, и меч молнией вырвался из ножен снизу- вверх в лицо бывшего легионера. Тот, не издав ни звука, отлетел и рухнул на землю в футах четырех от полукровки. Карнаж крутанулся на месте и застыл. Кинжал прошел близко, но недостаточно близко от его груди. С короткого меча, сжимаемого полукровкой лезвием вниз, обильно стекала кровь. Вот и первая капля упала на землю, будто последняя точка, поставленная в финале красными чернилами.
— Браво! — Зойт размеренно похлопал в ладоши.
Феникс невозмутимо подошел к остолбеневшему от страха парню, отирая кровь с клинка.
Беднягу прошиб холодный пот, когда «ловец удачи» убрал свое странное оружие в ножны и спокойно предложил:
— Ну? Нападай, твоя очередь.
Отчаяние вырвалось из молодой груди словно бы предсмертным криком, брызнув слезами из зажмуренных от страха глаз.
Нож прямо и бесхитростно устремился в живот красноволосого.
Парень боялся открыть сомкнутые веки, почувствовав, как его оружие вылетело из кисти, по которой будто полосонули раскаленным железом. Сильная рука ухватила за волосы, и кулак влетел в левое ухо, опрокинув на холодную землю.
— Господин… умоляю, простите.
— Что?! — мысок сильванийского обитого металлом ботфорта врезался парню в живот.
— Я не хотел…
— Хотел! — удар повторился.
— Мне нужны были деньги… — простонал парень, задыхаясь не то от побоев, не то от слез.
— Зачем?! — удара не последовало, — Чего молчишь? Говори!
— На лекарства… матери… — рыдание вырвалось искренностью признания, которое вынудило молодого человека из обедневшего рода покинуть отчий дом и искать удачи на большой дороге. Там его уже ждали с выбором подлость убийства или напрасная смерть, что клались на чаши весов за жизнь родного человека.
Парень давно понял, как мало знает, чтобы найти деньги достаточно быстро. Вместе с этим росло беспокойство, что он не успеет. Вот и пришлось согласиться на предложение тех двоих, которые теперь валялись на земле. И он в скором времени присоединится к ним. Неужели все кончится именно так?… А как же еще? Ведь этому красноволосому страннику неоткуда знать все это. Да и слушать историю какого-то разбойника он никогда не станет.
Полукровка отошел и присел возле трупа заранийца, принявшись тщательно обшаривать карманы. В скором времени он нашел то, что искал: полупустой кошелек с вышитым на нем, казалось бы, заурядным знаком ключа феларского казначейства. Мало кто знал, что ключ — был символом строжайших секретов шпионов Ларона. Конечно же, кошелек мог попасть к бывшему имперскому легионеру и случайно. Однако любой здравомыслящий человек давно бы от него избавился, так как только в Феларе это могло не вызвать подозрений, а в остальных странах — это была метка, за которую иногда отправляли на дыбу, особенно если владелец вызывал подозрения.
Карнаж задумчиво подбрасывал кошелек на ладони. Потом встал и, подойдя к покорно остававшемуся на земле пареньку, схватил того за ворот и приподнял. Молодому феларцу было очень страшно смотреть в эти две черные пропасти — поистине истории о ран'дьянцах не были выдумкой. Такие глаза затягивали, но в них сквозил холод. Казалось, они вспарывали сознание как две острые ледышки.
Все, конец…
Во взгляде паренька «ловец удачи» уловил какую-то обиду.
Полукровка молчал. Конечно, за собственную шкуру некоторые готовы на все что угодно и не только на громкие слова, но уж больно неказисто смотрелся этот «щенок» среди тех «волков», что валялись на земле. Фениксу даже стало интересно, зачем они вообще взяли с собой этого сопляка? Наверное, решили, что ему можно заплатить гораздо меньше и, в то же время, за гроши он пойдет на все.
— Вот, — свободная рука красноволосого подняла кошелек и, перевернув его, высыпала остающиеся там золотые ларонийские кроны на землю, — Поклянись, что немедленно вернешься к матери!
Парень сначала не поверил тому, что слышал. Но, собравшись с силами, встал на колени перед «ловцом удачи» и молча смотрел на своего нежданного спасителя. Он даже не прикоснулся к деньгам, которых оказалось более чем достаточно. Просто смотрел, стараясь запомнить во всех подробностях этого полукровку, который был словно посланником. О нем взывал к создателю отчаявшийся юноша, чьи странствия увели так далеко от родного дома. Когда перед глазами постель с умирающей матерью и скорбное лицо, будто сразу постаревшего на десяток лет отца, с утра до вечера ищущего способ занять денег, ноги сами несут из дома, не считают мили и не стряхивают пыль с башмаков.
— Клянусь, сударь! Если вам когда-нибудь понадобится помощь…
— Живи, — прервал его Карнаж и отошел к своей лошади.
Вскочив в седло «ловец удачи», многозначительно кашлянул, подкинув Зойту пустой кошелек. Ларониец впился взглядом в «метку» своих соотечественников на грубой ткани и как-то растеряно посмотрел на Феникса.
— Они думали, что вы будете ехать один, — бросил Карнаж через плечо, пришпоривая лошадь.
— Но почему!? Проклятье, на бородке ключа добавлен еще один зубчик — ошибки быть не может! За нами охотятся ларонийские сыскари! — воскликнул колдун.
— За «вами», сударь. Я спас вашу жизнь и ударить в спину вы мне не сможете, но я сыт по горло ларонийскими кондовыми методами истребления всего, что имеет голову на плечах. Дело столь давнее, а вы все равно собирались превратить меня в горстку пепла!
— Простите меня, прошу вас, — Даэран нагнал Феникса, — Не за свою жизнь прошу, просто, я не хочу терять такого спутника. Я не ожидал подобного и готов платить вам столько, сколько скажете, и не буду таить того, что знаю. Надеюсь, вы тоже будете следовать кодексу «ловцов удачи»?
— Да-да, я уже ему следую, покидая вас. А на свою лесть поищите-ка дурака! Вон, позади, один носом хлюпает у тракта.
— Гром и молния! Я заплачу вам как десяти наемникам!
Полукровка натянул поводья, озадаченно глянув на колдуна. Уж не в горячке ли тот выдает такие щедрые предложения?
— Проклятье! Чувствую, что должен послать вас ко всем чертям, — усмехнулся Карнаж, — Но мне и правда нужны деньги, хоть и ввязываться в такой переплет не очень хочется. Ладно, по рукам.
— Вот и отлично! Пять золотых ларонийского монетного двора в два дня вас устроят?
— По пять за день! — возмутился Феникс столь низкой оценке своих способностей.
— Торгаш!
— Сквалыга!
Обменявшись взаимными упреками, оба пришпорили коней, наверстывая упущенное время, так как в тоннели пускали группами, но с определенными промежутками, и иногда эти промежутки оказывались в пол дня.
По дороге Зойт и не думал скрывать своего возмущения тем, во сколько оценил свои услуги «ловец удачи», так как ларонийское золото было высшей пробы и высоко ценилось, а этот красноволосый невежда ровняет его с феларскими сплавами.
В тоже время полукровка мысленно проклинал самодовольство ларонийских путешественников, которые явно полагали, что их толстые ларонийские кроны всем прочим деньгам деньги. Однако не подозревали, как приметно было это золото и какие длинные языки оказывались, порой, у менял.
Вот, едет, оскорблено задрав свой точеный нос! Для таких дел, за которое взялся этот благородный, будь он посмекалистее, давно бы сменял золото серебряными швигебургскими унциями. Ларонийские кроны годились только надежно затыкать рты болтунам с глазу на глаз, когда не было способа проще и жестче. Тем паче, что боевые маги белых эльфов весьма скверно работали там, где нужно было что-нибудь тонко стереть из памяти случайного свидетеля. Поэтому мозги последних закипали, вытекая через уши с мрачной регулярностью, не смотря на все потуги колдунов.
Тоннели под Фивландом были обнаружены давно, но прошло немало времени, прежде чем гномы и дуэргары постигли тонкости их системы. Сперва казалось, что это катакомбы естественного происхождения. Но в таком случае их размах был неправдоподобно грандиозен. Более глубокие исследования, осуществляемые орденами стихий, когда они были на пике своего могущества, дали неплохие результаты. В том числе обнаружились разрывы пространства в определенных участках тоннелей, что позволяло перемещаться под территориями Фивланда гораздо быстрее, чем на поверхности. К сожалению библиотеки орденов стихий после Сокрушения Идолов оказались только частично в руках властителей, которые предоставляли адептам земли в своих владениях — остальное было разворовано и ходило по рукам самоучек, отступников и коллекционеров. Вот тогда-то, когда отгремели войны, по Материку и поползли зловещие слухи о множестве загадочных мест, которые ранее рисовали в воображении обывателя довольно простыми и понятными явлениями искусные руки магов. Теперь манипулировать и оберегать «хрупкое» сознание простого смертного стало некому, и на поверхность всплыли довольно неприглядные факты. Именно «факты», ведь это было куда более спокойное слово после восхода Ta'Erna, нежели такое громкое как «правда».
Слухи стремительно разносились по Материку, и вскоре люди узнали об истинной сути Подземных Озер, что разливались под Ран'Дьяном и южными сильванийскими областями, а также о Бездне в дебрях Скалы Проклятых, из которой на самом деле и выходила система фивландских тоннелей.
В некоторых летописях сохранились заметки о порождениях Бездны, которых встречали в тоннелях и на подступах к ней. Красноречивее любых доказательств стали гонения на всех, кто пытался донести это знание до остальных. Также изъятие книг, где каким-либо образом упоминалась Бездна, даже отрезание языков особо упорствующим болтунам, казни и пытки — в общем, полное отрицание слухов и, одновременно с этим, полная изоляция тоннелей ведущих в сторону Скалы Проклятых. Не говоря о том, как опечатывались и охранялись подступы к этому месту на поверхности.
