матерью, был рак груди, и она выздоровела. Ей удалили грудь. Но Пэтси почти шестьдесят. Орле же было всего тридцать семь, и лишиться груди для нее означало конец всему.
— Как необычно рано ты вернулась домой, милая, — заметила мать, готовя Орле первую утреннюю чашку чая. — Сейчас только семь, и я встала совсем недавно. Только не говори мне, что ты ехала всю ночь по такой погоде. Неудивительно, что у тебя уставший вид.
Мама выглядела такой домашней в своем уютном халате, ее седые волосы в беспорядке падали на плечи. Орла разрыдалась.
— Пойдем со мной к врачу, мам. Я боюсь идти одна.
Спустя неделю анализы показали, что опухоль злокачественная. В правой груди тоже обнаружилась опухоль, меньшая по размерам и тоже злокачественная. Орле порекомендовали удаление обеих грудных желез.
— Ох, мама! — забилась она в истерике в больнице, когда врач сообщил им ужасные новости.
— Мне хотелось бы, чтобы это была я, милая, — прошептала Элис. — О, великий Боже, сделай, чтобы это была я.
— Ты можешь носить специальный бюстгальтер, — рассудительно заметила Фиона в тот же вечер, когда вся семья собралась на Эмбер-стрит на совет. — Никто ничего не узнает.
—
— Орла, ты по-прежнему будешь такой же красивой, — попытался успокоить ее Кормак. — После операции ты можешь продолжать работать, как раньше, и получишь свою контору в Святой Елене.
— Я буду страшной, как смертный грех. А свою работу ты можешь засунуть себе в одно место, Кормак. Она мне не нужна.
— Я буду молиться за тебя, сестренка, — мягко произнесла Маив. — Я буду молиться о тебе каждую минуту, обещаю.
— Слишком поздно для молитв. — Орла всхлипнула. — Это произошло. Да я и не верю в молитвы. Они не помогают. Я молилась о самых разных вещах, но так и не получила их.
«Зато мне достался муж, каких один на миллион, у меня четверо замечательных детей», — с грустью подумала Орла. Для большинства женщин этого достаточно, чтобы чувствовать себя счастливыми, но Орле всегда требовалось невозможное.
— Я представляла, как в один прекрасный день снова выйду замуж, но теперь меня не захочет ни один мужчина.
Кормак вздрогнул всем телом и отвернулся. Как бы он относился к Андреа, если бы ей удалили обе груди?
Элис взглянула на других своих дочерей. Фиона отвернулась, а Маив пожала плечами. Никто не знал, что сказать.
— Джерри, я хочу ребенка. Я хочу зачать его сегодня ночью, — заявила Фиона своему новому мужу, едва они улеглись в постель.
— Я приложу все усилия, дорогая. Кстати, к чему вдруг такая спешка?
— Сама не знаю. — Это было как-то связано с Орлой, какая-то глупость, словно зарождающаяся в ней новая жизнь сможет защитить ее от несчастья, случившегося с сестрой. А возможно, это было желание успеть сделать то, что потом будет делать поздно. — Одну минуточку.
— Куда ты? — спросил Джерри, когда Фиона вылезла из постели.
— Я собираюсь преклонить колени, как мы это делали в детстве, и помолиться за нашу Орлу. — В конце молитвы Фиона добавила маленькую просьбу от себя: — Пожалуйста, Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы я зачала.
— Как Орла? — рассеянно спросил Мартин, когда Маив вернулась домой. Он сидел в гостиной, держа на коленях напечатанное на машинке письмо.
— В отчаянии, как ты легко можешь себе представить. Я и сама была бы в таком состоянии, если бы оказалась на ее месте. На следующей неделе ей сделают операцию.
— Мне очень жаль. Кстати… — Он помахал письмом. — Это от компании, занимающейся производством стеклопакетов, они обращались к нам в прошлом году. Помнишь, мы ответили, что готовы снова выслушать их предложения весной? Я позвонил им и сказал, что все отменяется, потому что моя жена оставила работу. И еще одно. По-моему, в нашей машине разваливается сцепление. Нам действительно нужна замена — автомобилю, я имею в виду, — но, полагаю, придется довольствоваться новым сцеплением. — Он презрительно фыркнул.
— А ты сказал компании по производству стеклопакетов, почему именно я оставила работу? — спросила Маив. — Что через три месяца я ожидаю ребенка?
— Это их не касается.
— Как и то, что я вообще оставила работу. Это очередной камень в мой огород за то, что я забеременела без твоего позволения. Ты бы скорее согласился иметь стеклопакеты в окнах и новую машину, чем ребенка. — Обычно ясное и спокойное лицо Маив потемнело от гнева. Она всегда была терпелива с ним, но сегодня вечером, когда из головы не шли мысли об Орле, Маив была не в настроении. Голос ее поднялся на целую октаву. — Ты неправильно расставил акценты в жизни, Мартин. — «Если он не откажется от своих представлений, то в семействе Лэйси скоро состоится еще один развод», — сказала себе Маив.
Орла открыла глаза. Над ней склонилось знакомое лицо, и ее губ коснулся поцелуй. Микки!
— Привет, славная моя. Как ты себя чувствуешь?
— По-прежнему немножко одурманена и спать хочется. Ты хорошо выглядишь. — Она уже забыла, какой он симпатичный, пусть даже его темные волосы слегка поредели, а лицо чуточку округлилось.
— Ты, наверное, мне не поверишь, но ты тоже. Немного бледная, вот и все. — Он погладил ее по щеке. — Не возражаешь, что я пришел проведать тебя?
— Нет, конечно. На мгновение мне показалось, что ты здесь потому, что я родила ребенка. А твоя Кэйтлин-как-ее-там не против, что ты здесь?
— Кэйтлин ушла некоторое время назад. Она не выдержала соперничества.
— С кем?
— С тобой, милая. Она сказала, что я по-прежнему люблю тебя и всегда буду любить. Я не мог не согласиться.
— А как же развод? Я все время ждала письма-уведомления от поверенного.
На лице у него появилось застенчивое выражение.
— Я так и не дошел до поверенного.
— Микки… — Она глубоко, с отчаянием вздохнула. — Моя мама сказала тебе?
— Да, и я хочу, чтобы ты вернулась со мной домой. Я сделаю для тебя все, что угодно, все, что пожелаешь. Я уже договорился у себя на работе и взял отпуск без содержания, пока… — Он прикусил язык.
— Пока я не умру?
— Прости меня, любимая. У меня нечаянно вырвалось. — Он начал всхлипывать. Его слезы капали ей на лицо, смешиваясь с ее собственными. — Не умирай, Орла, — взмолился он. — Дети дома сходят с ума. Аулу все время звонит из Нью-Йорка. Она готова сесть на самолет по первому же зову.
— Это все равно случится, Микки. Опухоли удалили, но рак распространился повсюду. Он слишком запущен, чтобы надеяться на операцию. Врачи собираются испробовать какую-то радиотерапию, но особых
