принадлежности охоты, рыбной ловли; они прекрасно знали, что в какую пору года должно ловить, стрелять или собирать, и пользовались своим знанием, а не валялись в апатии целые дни по диванам, как делают некоторые господа, имеющие привычку переносить в деревню городские требования и удивляющиеся, что им в ней скучно. Но наши друзья, можно сказать положительно, и не думали скучать в деревне. И если кто попадал к ним и принимал участие в их развлечениях, тот невольно сознавался, что невозможно проводить время приятнее. К таким, между прочим, принадлежал Генрих Кнаббе, который иногда навещал их с своей женой. Женой Генриха была Саша -- та самая, которой он когда-то помог поднять корзинку дров. Кстати должно сказать, что отец Саши, обиженный своими соучастниками, открыл мошенников, похитивших у Генриха деньги, и некоторая часть их была возвращена ему.
Генрих был главным приказчиком у Штукенберга и не без волнения подумывал о том счастливом времени, когда в Петербурге появится новое торговое заведение с вывеской: 'Табачная и сигарная фабрика Генриха Кнаббе'.
Да сбудется его скромное желание!
Комментарии
Печатается по тексту первой публикации, с исправлением явных опечаток: с. 298, строка 18: 'почтенные приживалки' вместо 'почетные приживалки'; с. 323, строка 39: 'с ‹кредиторами›' вместо 'с должниками'; с. 427, строка 38: 'огорчить ее' вместо 'очернить ее'.
Впервые опубликовано: С, 1851, No 1 (ценз. разр.--31 дек. 1850 г.), с. 5--114; No 2 (ценз. разр.-- 13 февр. 1851 г.), с. 141--247; No 3 (ценз. разр.--28 февр. 1851 г.), с. 81--120; No 4 (ценз. разр.-- 2 апр. 1851 г.), с. 143--202; No 5 (ценз. разр.--30 апр. 1851 г.), с. 33--88; No 6 (ценз. разр.-- 3 июня 1851 г.), с. 137--182; No 7 (ценз. разр.-- 30 июня 1851 г.), с. 121--216; No 8 (ценз. разр.-- 8 авг.1851 г.), с. 217--322; No 9 (ценз. разр.--31 авг. 1851 г.), с. 93--200; No 10 (ценз. разр.-- 4 окт. 1851 г.), с. 201--248, с подзаголовком: 'Роман' и подписями: 'Н. Н. Станицкий и Н. А. Некрасов' (перепечатано отдельным изданием:
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. VIII.
Автограф не найден.
Замысел 'Мертвого озера' может быть датирован лишь приблизительно -- по объявлению в ноябрьской книжке 'Современника' за 1848 г., в котором сообщалось о том, что, наряду с другими произведениями, в следующем году в журнале будет напечатан роман Н. Некрасова и Н. Станицкого 'Озеро смерти' (см.: С, 1848, No 11, с. 7 особой пагинации; ПСС, т. XII, с. 128-- 129).
Месяцем ранее, в октябре 1848 г., в 'Современнике' началась публикация романа 'Три страны света', принадлежавшего тем же авторам. Объявляя о новом большом романе не менее, чем за полгода до его возможного появления в печати, авторы рассчитывали на повышенный читательский интерес к произведениям этого жанра.
В названном выше объявлении 'Современника' было сказано, что 'Озеро смерти' уже поступило в редакцию. Не исключается, что в последние месяцы 1848 г. было написано начало романа. 'Боже мой, как легко стало,-- вспоминает Панаева,-- когда мы закончили 'Три страны света'. Но Некрасов тотчас же уговорил меня писать новый роман 'Мертвое озеро'' (Панаева, с. 176). Некрасов, по-видимому, предполагал печатать 'Озеро смерти' с осени следующего года (январская--майская книжки журнала за 1849 г. были предназначены для 'Трех стран света') и при этом хотел представить в цензуру законченный текст романа, как это было и с 'Тремя странами света' (см.: наст. изд., IX, кн. 2, с. 310). Для того чтобы завершить работу к лету, нужно было начать ее не позднее, чем в конце 1848 г.
В 1849 г., однако, работа едва ли была возобновлена. Издание 'Современника' наталкивалось на все возраставшие трудности, отражавшиеся и на судьбе романа: '…журналы по некоторым причинам,-- писал Некрасов Тургеневу 27 марта того же года, намекая на запреты цензуры,-- стали скучны и пошлы до крайности'. Может быть, по этой причине Некрасов стал меньше работать. Его образ жизни переменился. 'Все люди дивятся перемене его',-- писала А. Я. Панаева М. Л. Огаревой 15 марта 1849 г., сообщая о том, что Некрасов редко бывает дома (Черняк, с. 368). Некрасов не видел обнадеживающих перспектив в издании 'Современника' и предполагал приобрести 'Литературную газету' или 'Иллюстрацию' (см. письмо его к Н. М. Сатину от 8 апреля 1849 г.).
Угнетающе подействовал на Некрасова арест М. В. Петрашевского и членов его кружка в конце апреля 1849 г. Среди арестованных и близких к ним лиц многие были причастны к литературе. 'Уныние и тревога царили в редакции,-- вспоминает Панаева.-- Как издатель 'Современника', так и его сотрудники опустили голову. Прежних оживленных споров и разговоров более не слышалось. Гости не собирались на обеды и ужины' (Панаева, с. 376).
В начале лета 1849 г. Некрасов уехал из Петербурга. Еще в апреле он знал, что ему предстоит поездка в Москву (см.: ПСС, т. X, с. 130). Началось 'огаревское дело', в котором Некрасов -- совместно с Панаевой -- выступал на стороне М. Л. Огаревой, предъявившей иск своему мужу. В июле Некрасов находился в Москве, где вел переговоры с Т. Н. Грановским, {См.: Звенья, VI. М.--Л., 1936, с. 363.} доверенным лицом Н. П. Огарева, и в том же месяце, как сообщает Панаева, 'уехал в деревню к себе' (Черняк, с. 379), т. е. в одно из имений отца; в Петербург он возвратился не ранее, чем в конце лета.
Осень 1849 г. оказалась еще менее благоприятной для писания 'Озера смерти'. Запущенные дела по журналу потребовали от Некрасова срочной и напряженной работы, преимущественно редакторской, но иногда и авторской: рассказ 'Психологическая задача' и рецензия на 'Холостяка' Тургенева для ноябрьской книжки за 1849 г. и статья 'Русские второстепенные поэты' для январской книжки за 1850 г.
В октябре редакция 'Современника' стала жертвой придирки со стороны негласного Комитета 2 апреля (так называемого Бутурлинского), осуществлявшего надзор над цензурой. Председатель Комитета Н. Н. Анненков усмотрел в октябрьской книжке журнала колкий намек на деятельность Комитета. Намек был замечен в рецензии, где по поводу книги С. Н. Смарагдова 'Руководство к средней истории для женских учебных заведений' (СПб., 1849) говорилось о распространившейся в настоящее время в России эпидемии 'книгоненавидения' (С, 1849, No 10, отд. III, с. 87). Император утвердил заключение Комитета и приказал объявить издателю и редактору 'Современника' предупреждение, что и было исполнено 1 ноября шефом жандармов графом А. Ф. Орловым {См.:
Крайне суровый приговор петрашевцам, объявленный в конце декабря 1849 г., хотя и был смягчен императором, усугубил тяжелое впечатление, произведенное на руководителей 'Современника' вызовом в III Отделение. 'В квартире очень испуганного Некрасова' (Анненков, с. 520) особенно тщательно отбирались и обрабатывались материалы для январской книжки журнала.
О занятиях и самочувствии Некрасова в конце 1849 -- начале 1850 г. можно судить по его письму к Тургеневу от 9 января 1850 г.: '…1) Лихорадка ‹…› трясет меня каждый вечер вот уже с лишком месяц; 2) глазная боль, от которой только недавно избавился несколько; 3) невероятное, поистине обременительное и для крепкого человека, количество работы -- честью Вас уверяю, что я, чтоб составить 1-ю книжку, прочел до 800 писаных листов разных статей, прочел 60-т корректурных листов (из них пошло в дело только 35-ть), два раза переделывал один роман (не мой), раз в рукописи и другой раз в наборе, переделывал еще несколько статей в корректурах, наконец, написал полсотни писем, был каждый день, кроме лихорадки, болен еще злостью, разлитием желчи и проч. Кроме физических недугов, и состояние моего духа гнусно, к чему есть много причин ‹…›. Редко и со двора выходил…'. Среди корректур январского номера едва ли было 'Озеро смерти'.
К середине января Некрасову стало легче. Его жизнь вошла в прежнюю колею (см. письмо Панаевой к М. Л. Огаревой от 24 февраля 1850 г.-- Черняк, с. 489). Но к весне редакторская и авторская нагрузка Некрасова постепенно начала возрастать и вскоре вновь стала максимальной. К апрельской книжке Некрасов пишет рассказ 'Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и К0'. С мая все тяготы по ведению 'Современника' ложатся целиком на него, в связи с отъездом в деревню до сентября редактора журнала И. И. Панаева.
Планы и обстоятельства жизни Панаевой в 1849--1850 гг. также не оставляли достаточно времени для работы над 'Озером смерти'. В конце 1848 г., вместе с объявлением о предстоящей публикации в следующем году 'Озера смерти', был анонсирован и роман Н. Н. Станицкого 'Актриса'. Трудно предположить, что Панаева могла работать одновременно над двумя большими произведениями. Первое полугодие 1849 г. преимущественно было посвящено, по-видимому, 'Актрисе'. Рассказ Панаевой 'Жена часового мастера', опубликованный в 'Современнике' в феврале 1849 г., скорее всего был написан в конце прошедшего года. К лету 1849 г. Панаева собиралась уехать в новгородскую деревню, в глухие места, где двоюродные братья ее мужа В. А. и И. А. Панаевы участвовали в постройке железной дороги (см.: Черняк, с. 368, 375). Поездка, однако, не состоялась: в июле Панаева тяжело заболела (там же, с. 379, 382, 383, 385, 392). Роман 'Актриса' в печати не появился. Его заменили повесть 'Пасека' (С, 1849, No 11), с обещанием продолжения, и рассказ 'Необдуманный шаг' (С, 1850, No 1).
Для Панаевой участие в 'Современнике', где за каждую печатную страницу платили до двух рублей серебром (см.: ПСС, т. X, с. 131), было существенным источником заработка. Но в наступившем 1850 г. ей пришлось на долгое время прекратить литературную деятельность: '…к несчастью,-- писала она М. Л. Огаревой 24 февраля,-- при моих малых средств я должна была оставить работу…' (Черняк, с. 490). Несостоявшееся материнство потребовало длительного отдыха и лечения. В мае 1850 г. Панаева уехала за границу и возвратилась лишь в сентябре.
Тем не менее в начале 1850 г. 'Современник' вновь известил о предстоящей публикации 'Озера смерти'. В январской книжке, прошедшей через цензуру 31 декабря 1849 г., должны были появиться, но по недостатку места были перенесены на февраль (см.: С, 1850, No 1, обложка, с. 3) 'Современные заметки', в которых под рубрикой 'Литературные новости' сообщалось о том, что 'авторы 'Трех стран света' написали уже несколько частей нового своего романа 'Озеро смерти'' (С, 1850, No 2, отд. VI, с. 103). Однако уже 9 января, в объявлении об издании 'Современника' на 1850 г., было пояснено, что печатание обещанного романа откладывается с тем, чтобы дать место новому произведению Евгении Тур (экземпляр объявления см.: ГБЛ, ф. 233, карт. 75, д. 24). В марте это извещение было повторено (MB, 1850, 16 марта, No 32; сообщено Б. В. Мельгуновым).
