Хоть это и озадачивало Зха'дана, все-таки не слишком нарушало его покой. Он потерся щекой о ногу Хирела, словно кот, и улыбнулся своему нахмурившемуся «хозяину».
— Мы говорим о том, что ты очень красивый, — сказал он на наречии торговцев. Хирел вспыхнул, но ему пришлось подавить вспышку гнева. Халид наконец выиграл бой с владельцем постоялого двора, которому пришлось признать важность удовольствий молодого лорда. Он развлекал всю компанию своей болтовней до тех пор, пока наконец его не прогнали. К тому времени Хирел забыл о наглости Зха'дана или просто решил не обращать на нее внимания. За ними следили.
«Это было заметно не всегда. Дороги были забиты толпами людей, путешественников и торговцев. Но Сареван запоминал лица, к тому же если одного желтокожего пухлого асанианца и можно было спутать с другим, то тонзура Уварры и цвета гильдии магов исключали возможность ошибки. Он не каждый день замечал их и не каждую ночь встречался с ними на постоялом дворе или почтовой станции. И все-таки он видел их достаточно часто. Возможно, у них были союзники, люди менее заметные, но удивительно цепкие. Одни и те же лица или лица, очень похожие, мелькали все чаще и чаще.
— Они не так уж сильны, — сказал Зха'дан, имея в виду магов. — А кому нужна сила? — спросил Сареван. — Им только и надо знать, где в последний раз видели двух черных рабов. Зха'дан посмотрел на свои руки, сжимающие поводья. — Уж лучше черные, чем желтые, как желчь, — сказал он. Сареван подавил смех.
— О, конечно! Но отсюда до самых Лунных Озер не найдется ни одного человека, похожего на нас. Наш вид бросается в глаза.
3хил'ари бросил взгляд на окружавших их олениай, на принца, сидящего верхом на голубоглазом жеребце, на оживленный поток людей. — Может, применить иллюзию? — предложил он.
— Слишком поздно. Стоит им почувствовать твою силу, как они заманят нас в ловушку.
Несколько повозок сцепились между собой и перегородили путь. Саревану с трудом удалось остановить своего конягу с рыжей мордой позади Брегалана. Жеребец по-прежнему не желал уставать: он не хромал и даже не казался утомленным. Быть может, он научился пить солнечный свет. Бешеный умел это, так почему бы и сыну его дочери не делать то же самое?
Сареван напрягся в седле и сжал зубы. Вот уже два или три дня его голову сдавливали болезненные спазмы. Они случались нечасто, через разные промежутки времени. Сначала он думал, что причина боли в солнечном свете, но сегодня было пасмурно, тяжелые тучи затянули небо, обещая дождь.
Ему казалось, что кто-то острым кинжалом прокалывает его мозг за глазными яблоками. Он задохнулся от боли.
— Хирел, — сказал кто-то, добродушно подтрунивая. — Хирел, подумай о прошлой ночи, о Зха'дане и о той женщине, страсти которой хватило бы сразу на двух любовников. Этот кто-то оказался им самим, Сареваном. Он сходил с ума. Хирел стал багровым, что вызвало у Зха'дана усмешку, но его глаза, устремленные на Саревана, были спокойны и задумчивы.
Боль медленно отступила. Сареван чуть не потерял сознание от облегчения. И от того, что он понял.
Теперь ему предстоит страдать не только в те моменты, когда он будет пытаться выбраться из глубин собственного разума, но и когда кто-то будет пытаться проникнуть в него.
Так сказали старые мастера. Для него, который при помощи магии совершил убийство, не будет искупления. Даже если он и не желал этого. Даже если это было сделано из лучших побуждений. Даже…
— Нужна более сильная защита, — произнес Зха'дан на своем наречии. — Сны-стражники. Я поставлю их. Я заманю наших преследователей в ловушку с помощью ложных снов. — Это касается даже нашего молодого хозяина? Зха'дан рассмеялся.
— Да, даже этого маленького жеребца, хотя он и сам прекрасно управляется. Может быть, когда он умрет, он вернется обратно одним из нас.
Детеныш льва ужаснулся бы, услышав о подобной перспективе. Сареван глотнул вина из фляги, притороченной к его седлу, прогоняя горький привкус боли. Они поравнялись со сцепившимися повозками. Халид, ехавший впереди всех, дал сигнал двигаться быстрее.
— Расскажи мне о своем брате, — попросил Сареван. Скромность асанианцев имеет свою выгоду. Молодой лорд мог купить помещение в купальне, где на двери была задвижка и где ему прислуживали собственные рабы. Он развалился на скамье над раскаленными камнями, положив голову на колени Зха'дана, а Сареван сел неподалеку, соблюдая благоразумную дистанцию. Хирел с удовольствием разглядывал его. Без туники Сареван превратился в странное, пестро раскрашенное существо, меднокожее на груди, животе и бедрах, тогда как все остальные части его тела были по-прежнему темными.
Внезапно юноша сел, наклонился к Саревану и вгляделся в его лицо.
— Скоро тебе снова понадобится краска. — Но ведь мы нанесли ее всего два дня назад. — Твоему телу это не понравилось. Чернота хочет превратиться в ржавчину. А потом, как я могу предположить, в чистейшую медь.
— Слишком чистую для моего спокойствия. Краска почти кончилась. — Сареван потер подбородок, который постоянно чесался, причем этот зуд усиливался. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не чесаться все время. — Может быть, мне следует побрить лицо, углем подрисовать брови, вымыть волосы и найти головной убор, чтобы прикрыть их. Так будет намного проще. Это может сработать. Кто узнает меня, даже если я и потеряю свою шапку? Ты полтора месяца путешествовал со мной, и мы не вызвали ни малейшего подозрения.
Хирел так потянул Саревана за бороду, что тот зашипел от боли.
— Я был отъявленным дураком. А наши… наши друзья — нет. — Почему? Что такого они узнали? Я раб. А рабы ничего не стоят.
Возможно, в его словах слишком явственно прозвучала горечь.
Хирел посмотрел на него странным взглядом, Зха'дан сказал:
— Я готов покрасить волосы в красный цвет, чтобы стать неотразимым и запутать наших преследователей, но бороду я не дам. Я вам не каплун для супа. Сареван сощурился.
— В самом деле, Зханиедан? Неужели ты действительно пройдешь путь от мрака к пламени?
— С наслаждением. Но только, — горячо сказал Зха'дан, — не путь от мужчины до евнуха. Хирел переводил взгляд с одного на другого. — Вы что, потеряли остатки разума?
— Я потерял свою маскировку, — напомнил ему Сареван. — Думаю, нам удастся найти здесь прекрасную черную краску. Но вот что касается меди, мне кажется… Зха'дан вошел в азарт.
— Давай сделаем это, мой господин! Давай сделаем это сегодня ночью. Сареван немного охладил его пыл.
— Скоро, — пообещал он, — может быть. Мне надо подумать. А пока я это делаю, — он обратил свой взгляд на Хирела, — ты можешь выполнить мою просьбу. Расскажи мне о своем брате.
Какое-то мгновение Хирел смотрел на него как на умалишенного, потом резко выдохнул, выражая свое возмущение, и снова растянулся на скамье. Его месть была незначительной, но вполне достигла цели: он положил ноги на колени Саревана. У него были очень красивые ноги.
— Вероятно, ты хотел сказать: о моих братьях. Их у меня с полсотни.
Зха'дан был потрясен, но Сареван и глазом не моргнул. — Большинство из них — ничтожества. Даже те двое, что заманили тебя в ловушку. Ты сам сказал, что они не смогли бы сделать этого в одиночку. Так что расскажи мне о том единственном брате, который имеет значение. Расскажи о принце Араносе. Юный принц зашипел. — Не так громко, идиот. Повсюду уши. — Но не здесь, — сказал Сареван. — Зха'дан следит за этим. Он прирожденный маг. Хирел открыл рот от изумления, приподнявшись и уставившись на своего ночного дружка, Зха'дан спокойно и серьезно смотрел на него. Удивление Хирела было так сильно, что вызвало у него гнев. — Интересно, в Керуварионе есть хоть один человек, который не был бы магом?
— Зха'дан — единственный маг среди нас. Орозия тоже была магом, но держала это в секрете. — А, — сказал неугомонный Хирел, глядя в лицо Зха'дана. — Вот почему ты так беспокоился, пока мы не добрались до Эндроса. Твоей силы было недостаточно, чтобы излечить принца.
Смущенный Зха'дан потупился.
— Ты беспокоился? — спросил его Сареван. — Я этого не помню.
Зха'дан что-то промямлил. Сареван легонько, по-братски шлепнул его. Это отчасти утешило дикаря,
