никто мешать не станет, у нас теперь есть. Вот так-то, господа подпольщики! Пока мы из санатория… эвакуировались, Михалыча я предупредил, да и ехать отсюда до «точки» на машине – аж целых десять минут. Ну и последнее, уже персонально для тебя, Клаус, поскольку ты пока не в курсе: если б ты знал, о чем мы с Виталием Игоревичем недавно беседовали, то понял бы, что все и на самом деле очень даже неплохо срослось. Так что ты там сказать хотел?
– А вот что, – криво усмехнувшись, спецназовец вывалил на стол горсть каких-то непонятных обломков, – сдаю казенное имущество согласно описи. Не мог я дорогому шефу звякнуть, поскольку телефон к тому времени уже принял героическую смерть от шальной вражьей пули! А искать другую связь, знаете ли, времени не было – наша-то оперативная «Волжанка» наемная, нету в ней штатного радиотелефона, нету! Вы, товарищ полковник, сами ее, уж извините, выбирали…
Сразу после разговора Анатолий Петрович с Колей из комнаты ретировались, держать, как я понимаю, связь с «Большой землей». Во-первых, дабы урегулировать возникшую между спецслужбами двух стран непонятку с кучей трупов и стреляных гильз; во-вторых, видимо, требовать, чтобы пограничники срочно врубили обратно свои глушилки. Поскольку иного способа избавиться от навязчивого внимания подземной штуковины, пожалуй, не было.
Просить меня изложить свою версию происходящего, ни Коле, ни Марине так доселе и неизвестную, контрразведчик не стал, взяв эту сомнительную честь себе и уложившись при этом буквально в пятнадцать минут. Между прочим, правильно сделал: я бы так ни за что не сумел. Анатолий Петрович же растекаться мыслью по литературному древу не стал, говорил короткими, емкими фразами, отнюдь не изобилующими ни цветистыми литературными сравнениями, ни столь любимыми критиками аллегориями. Не рассказывал, а констатировал факты, короче говоря.
Как только пришедшие к некоему выводу силовики скрылись за дверью, я, перекинувшись с Мариной парой ничего не значащих фраз, не имевших к происходящему ровным счетом никакого отношения, заварил себе еще кофе и с сигаретой вышел на крохотный треугольный балкончик. Помните, был подобный архитектурный изыск в советские времена? Не то балкон-недоносок, не то просто выпирающий наружу полуметровый выступ с перильцами? Как говорится, спина в комнате, живот на улице.
Раннее утро уже полностью вступило в свои права, и несколько минут я с совершенно искренним интересом осматривал полузабытый пейзаж. В принципе все осталось таким, каким и было, обветшало разве что. Неприятным открытием оказалось лишь отсутствие памятника, некогда встречавшего любого въезжавшего на территорию. Энное количество лет назад прямо напротив КПП стоял вознесенный на невысокий постамент «МиГ», кажется, острокрылый «двадцать первый»: территория-то принадлежала училищу «хранителей неба» – сил противовоздушной обороны.
Сейчас никакого памятника не было и в помине, остался лишь заросший травой цоколь разрушенного постамента: то ли в музей отдали, то ли на металл в лихие годы прощания с «проклятым прошлым» и вступления в эру тотальной демократии порезали.
– Виталий Игоревич. – Голос подошедшей сзади Марины оторвал меня от очередной порции никому не нужных воспоминаний. Ну и что, собственно, с того, что памятные с детства места доживают последние дни? Не зря ведь сказано хрестоматийное «Все течет, все меняется»? И у тех, других, что пришли вслед за нами, тоже будут свои воспоминания. Ого, это что ж, никак первая ласточка надвигающейся старости в гости пожаловала?! Так вроде бы рановато еще?!
Посторонившись, я пропустил Марину на свое место, кивнул наружу:
– Люблю утро. Знаешь, утро – это будто маленькая весна, время рождения нового дня…
– Ага. – Опершись руками на хлипкие перила, девушка вдохнула еще не напитавшийся дневным зноем утренний воздух. – Знаете, я о чем-то подобном тоже читала, жаль, не помню у кого. Что любой день – это как уменьшенная копия нашей жизни. Утро – рождение, день – зрелость, ночь – старость, а сон… И все начинается сначала. Вечный круг, вечное движение, змея, кусающая свой хвост…
– Гм, ты что-то хотела спросить? – поспешил я сменить тему: вот только двух доморощенных философов нашей компании сейчас и не хватает! Один о прошлом почем зря грустит, другая вот-вот над смыслом жизни размышлять начнет. «Змея, кусающая хвост», каково?..
– Да. – Девушка обернулась ко мне. – У вас сигарета найдется?
– Это и есть вопрос? – усмехнулся я, протягивая ей едва початую пачку, – в наспех собранных сумках Анатолия Петровича, как я подозревал, нашлось бы не только это. Полковник, как говаривал мой отец, оказался «хозяйственным, как старший прапорщик».
– Нет, конечно, – покачала головой девушка, – я насчет рассказа Анатолия Петровича… ну, в смысле того, что вы ему рассказали, то есть написали. – Слегка запутавшись, девушка виновато улыбнулась, прикуривая от протянутой зажигалки. – А что дальше? Ну, с этими ребятами-десантниками из будущего?
– Думаешь, это так просто? Если бы знал, я… – оборвав себя на полуслове, я замер. Поскольку и на самом деле
Смущенно улыбнувшись девушке, я бросился к сваленным в кучу вещам, разыскивая коробку с ноутбуком. Марина удивленно смотрела за моими телодвижениями, похоже, по ходу дела убеждаясь, что все писатели в какой-то мере «того». Впрочем, не важно…
Ноутбук обнаружился там, где ему и положено было обнаружиться, однако меня неожиданно заинтересовала сумка, которую я самолично дотащил до машины во время нашего приснопамятного драпа из санатория. Уж больно подозрительно она тогда грюкала в такт шагам,
Вжикнув молнией, я убедился, что не ошибся: внутри лежало оружие – пистолет и два совершенно одинаковых автомата, в которых я не без удивления признал виданную лишь на фото тульскую «Грозу» – автоматно-гранатометный комплекс нового поколения. Ничего себе ребятки подготовились: девятимиллиметровые спецавтоматы с подствольными гранатометами, несколько полностью снаряженных запасных магазинов, гранаты в поясном подсумке, еще что-то вовсе уж непонятное – то ли лазерный целеуказатель, то ли съемный оптический или коллиматорный (вечно их путаю) прицел… никак предполагали возможные
Не в силах отказать себе в маленькой слабости – в конце концов, редкая из моих книг обходилась без участия спецслужб, вооруженных самыми разнообразными оружейными диковинами! – я несколько секунд вертел в руках смертоносную игрушку, внешне чем-то схожую с австрийским «Штайр-АУГ». Красивая штучка, что еще сказать! Умеет российский ВПК грамотные вещи делать. Конечно, когда захочет… и деньги на разработку да зарплату конструкторам есть.
– Ух ты, настоящий?! – осведомилась заглянувшая мне через плечо Марина, задав истинно женский вопрос. По крайней мере моя супруга всегда спрашивала то же самое – и в оружейном магазине, и просто проходя мимо каких-нибудь инкассаторов или омоновцев.
Интересно, женщины действительно считают, что сотрудников силовых структур вооружают пневматическими пугачами, а в специализированных магазинах продают исключительно стреляющие пластмассовыми шариками китайские игрушки? Или это у них юмор такой?
– Представь себе, – убедившись, что в патроннике нет патрона, я протянул девушке смертоносную железяку. – На, можешь полюбопытствовать.
– Не выстрелит? – задав второй из типично женских вопросов, Марина с интересом повертела в руках «Грозу». – Красивенький, только тяжелый сильно. Да ну его, держите!
Вернув оружие на место, я задернул молнию и вытащил из коробки ноутбук. Вторую сумку, подозрительно похожую на только что осмотренную, я даже не стал открывать, ткнув, чисто ради эксперимента, ногой. Ну, если дражайший Анатолий Петрович не затарился про запас консервами и разводными ключами, то там тоже явно что-нибудь огнестрельное.
Отодвинув подальше остатки скудного завтрака, я поставил комп на стол и поискал взглядом ближайшую розетку, оказавшуюся, ясное дело, советского образца, с узкими дырочками и отсутствием контакта заземления. Ладно, чай, не впервой. Можно перочинным ножиком отверстия расширить, можно просто загнать вилку силой – пробовали, знаете ли, прекрасно входит, с хрустом, так сказать. Правда, вытаскивать ее придется вместе с крышкой розетки, но это уже детали. Мы, в конце концов, мир спасаем, или как?!
