Боги, что сошли на землю, Внуки славные богов! Но среди равнин небесных Дверь пещеры отворив, Поднялся наш бог на небо И не возвратился вновь. О великий государь, Принц светлейший наш! Если мог бы ты теперь Поднебесной управлять, То сверкал бы славы блеск, Как весною блеск цветов! И, как полная луна, Все сияло бы вокруг. Люди с четырех сторон В Поднебесной, здесь, Словно на большой корабль, Уповали на тебя, Как небесной влаги ждут, Ввысь направив взор с мольбой, Ожидали все тебя. Как задумал это ты, Как решиться только мог? На холме здесь Маюми, Что не знали мы досель, Мы воздвигли навсегда Вечный для тебя чертог, И покои для тебя Мы воздвигли до небес. Утро каждое мы ждем, Но не слышен твой приказ, Много месяцев и дней Минуло уже с тех пор. И поэтому теперь Свита славная твоя Все не знает, как ей быть, И куда теперь идти, 168-170
Каэси-ута
168
О, как жаль, что пустынно В покоях светлейшего принца, На которого все мы взирали с надеждой, Как глядят лишь обычно На извечное небо! 169
И хоть светит нам солнце, Пустившее красные корни, Но как жаль, Что на небе скрывается месяц Ночью черной, как черные ягоды тута! 170
Из неизвестной книги
У пруда Магари, У дворца Сима, Птицы ханатидори, По людскому взгляду стосковавшись, Не скрываются на дне пруда. 171-193
Плачи, сложенные в печали дворцовыми стражами после смерти принца Хинамиси
171
О дворец Сима, Где он правил бы страной Тысячи веков, Он, что озаряет высь, Солнца лучезарный сын! 172
Вы, живущие у светлого пруда, У дворца прекрасного Сима, Птицы ханатидори! Далеко от нас не улетайте, Хоть ушел навеки государь… 173
Если был бы жив светлейший принц,
