По той дороге, Где, не зная дня и ночи, Ходили без конца рабы, Теперь идем по очереди мы Нести близ усыпальницы охрану. 194
Песня Какиномото Хитомаро, преподнесенная принцессе Хацусэбэ и принцу Осакабэ
Птицы по небу летят… И на Асука- реке, У истоков, там, где мель, Зеленея, поднялись Водоросли-жемчуга. И близ устья, там, где мель, По воде они плывут И касаются слегка Стеблями стеблей. Как жемчужная трава Клонится у берегов В эту сторону и ту, Так склонялась, покорясь, Божеству-супругу ты. С ним теперь тебе не спать, К нежной коже не прильнуть. Ты не будешь рядом с ним, Как при воине всегда Бранный меч,— И оттого Ночью темной, что теперь Ягод тутовых черней, Ложе бедное твое Опустевшее стоит. И поэтому никак Не утешиться тебе… Как на нити жемчуга, Нижешь думы в тишине. “Может встретимся еще”,— Верно, думаешь порой. И идешь его искать В Оти, средь больших полей… В светлой утренней росе Промочив насквозь подол Яшмовых одежд, И в тумане ввечеру, Платье промочив насквозь, Не заснуть тебе в пути, Где подушкой на земле Служит страннику трава, Не заснуть из-за него, С кем не встретиться тебе В этой жизни никогда! 195
Каэси-ута
Ты, с кем стелила в изголовье Из мягкой ткани рукава, Упал, как с нити жемчуга, Навек покинул поле в Оти, И ей не встретиться с тобою никогда… 196
Плач Какиномото Хитомаро о принцессе Асука, сложенный, когда ее останки находились в усыпальнице в Киноэ
Птицы по небу летят… А на Асука — реке, У истоков, там, где мель, Камни в ряд мостком лежат, А близ устья, там, где мель, Доски в ряд мостком лежат. Даже жемчуг — водоросли, Что склоняются к воде Возле каменных мостков, Лишь сорвешь — опять растут! И речные водоросли, Что сгибаются к воде Возле дощатых мостков, Лишь засохнут — вновь растут! Что ж могло случиться с ней? Ведь, бывало, лишь встает, Словно жемчуг — водоросли! А ложится — так гибка, Как речные водоросли… Лучше не было ее! Позабыла, что ль, она Утром посетить дворец? Иль нарушила она Ночью правила дворца? В дни, когда она была Гостьей этой стороны, Ты весною вместе с ней
