А в вечерний поздний час Там, где фудзи пышный цвет, Та кукушка эти дни Распевает вдалеке, Только к дому моему Все не прилетает петь. Я на это не ропщу, Оттого что не настал Срок, когда должны опасть Померанцев лепестки У цветов в моем саду. Но печалюсь о другом: То, что ты, живя, мой друг, В доме близ долины той, Пенье слушая не раз, Ничего мне не сказал, Не подал об этом весть,— Вот о чем печалюсь я! 4208
Каэси-ута
О друг жестокий, что не подал весть, Что слушал без меня один Все время Кукушку, что ко мне не прилетала петь, Хотя я ждал ее с великим нетерпеньем! 4209
{23-й день} [4-й луны 2-го года Тэмпё-сёхо (750)]
Ответная песня, воспевающая кукушку
{Кумэ Хиронава}
И хотя вблизи долин Возвышается мой дом, И хотя в моем селе На ветвях густа листва, Но кукушка до сих пор Все не прилетает петь! И, мечтая услыхать Кукование ее, Рано утром выхожу За ворота посмотреть, Ввечеру Смотрю вокруг, Огляжу долину всю, И тоскую я о ней, Но, увы, и звук один Кукования ее До сих пор еще никак Не могу услышать я… 4210
Каэси-ута
Пора расцвета фудзи, чьи цветы Волной струятся, ныне миновала, Так почему ж средь распростертых гор Кукушка горная К нам петь не прилетала? 4211
{6-й день 5-й луны}
Песня, сложенная в подражание песням о кургане юной девы
{Отомо Якамоти}
Ах, в далекие года Это все произошло, И теперь рассказ идет О чудесных тех делах. Был там юноша Тину, Юноша Унаи был, Жарко спорили они Из-за славы, говорят, Бренной славы на земле! Даже жизни не щадя, Что лишь яшмою блеснет, Состязалися они, Сватая себе жену. И когда об их делах Услыхала дева вдруг,— Что была там за печаль! Словно вешние цветы, Хороша была она. Словно осенью листва, Удивляла красотой. И в расцвете юных лет, Самой дорогой поры, Оттого что жалко ей Стало рыцарей своих,
