У крутых вершин Иё Думы думал И слагал Песни славные свои,— Видит изумленный взор, Что деревья оми там Продолжают зеленеть. Голоса поющих птиц Там звучат без перемен. И на долгие века Отраженьем божества Вечно будет процветать Место странствия царей! 323
Каэси-ута
Сто мужей именитых Императорской свиты, Верно, здесь, в Нигитацу, На ладьях отплывали… Нам неведомы эти далекие годы… 324
Песня, сложенная Ямабэ Акахито при восхождении на гору Камиока
Словно дерево цуга Средь священных славных гор Каминаби в Миморо, Что растет из века в век, Умножая сень ветвей, Потерявших счет в веках, Словно тот жемчужный плющ, Что растет меж горных скал, Простираясь без конца, Вновь и вновь хочу сюда Без конца я приходить, Чтоб на Асука взглянуть, На столицу прежних лет! Там и горы высоки, Там и реки хороши, И в весенний яркий день Все б смотрел на склоны гор! И осенней ночью я Слушал бы журчанье струй! Утром в белых облаках Пролетают журавли, А в тумане ввечеру Там кричит речной олень. Каждый раз, когда приду И любуюсь на нее, В голос горько плачу я, Вспоминая старину… 325
Каэси-ута
Там, где Асука воды, Не покинет вдруг заводь Туман, что покрыл все густой пеленою. Не такой я любовью люблю, Чтобы быстро прошла…. 326
Песня принца Кадобэ, сложенная им во время пребывания в Нанива при виде костров, зажженных рыбаками для приманки рыб
Как яркие огни, Что, вспыхнув, засверкали Передо мной в далекой бухте Акаси, Любовь моя — к тебе! Так, колосом созрев, наружу вышла 327
Песня, сложенная монахом Цуканом, когда девушки, послав ему высушенную раковину, просили его в шутку магическими заклинаниями вернуть ей жизнь
Пускай ее вы отнесете в море К владыке вод, Опустите на дно, Но как же возвратиться может Утраченная ею жизнь? 328
Песня Ону Ою, второго заместителя генерал-губернатора Дадзайфу
