Манъёсю

п. 3916 “…в старом доме в столице Нара”.— Во 2-м месяце 744 г. столица была перенесена из Куни в Нанива. Император Сёму, совершая путешествие, находился в это время в провинции Оми. Якамоти же был в то время в Нара.

п. 3918 См. п. 1958.

п. 3920 Удзура — японский перепел, живет обычно на крышах старых и полуразрушенных домов, ассоциируется с печалью, является плохой приметой (см. кн. XVI). Якамоти называет свой дом старым, так как он находится в старой столице.

п. 3921 Какицубата — род ириса, применяется как краситель (Iris Iaevigata).

п. 3922 Песню предваряет предисловие: “В 18-м году [Тэмпё — 746 г. ] в первую луну пошел густой снег и намело сугробы в несколько сунов. И тогда левый министр Татибана [Мороэ], главный советник двора Фудзивара Тоёнари вместе с принцами и придворными явились к экс-императрице Гэнсё и размели снег.

Тут же последовал ее приказ министрам, советникам, принцам и сановникам собраться во дворце. Всем было пожаловано вино и был устроен пышный пир. А еще в приказе говорилось: „Принцы и сановники, пусть каждый из вас сложит песню и воспоет в ней снег и преподнесет мне'”.

Сун — японский дюйм — 3,05 см.

п. 3923 Ки Киёхито — имел звание асоми, был ученым, знатоком литературы, под конец жизни был назначен губернатором провинции Мусаси. В М. — одна песня.

п. 3924 Ки Окадзи — имел звание асоми, одно время служил в Дадзайфу, под конец жизни был губернатором провинции Идзуми. В М. — одна песня.

п. 3925 Фудзии Мороаи — имел звание мурадзи. Одно время был губернатором провинции Сагами. В М. — одна песня.

п. 3927–3930 Провинция Эттю — на север от столицы, считалась дальним, глухим краем. Обычно отъезд в далекие края сопровождался молебствиями и обрядами, чтобы уехавший благополучно прибыл на место. Один из таких обрядов описан в песне.

С вином святым сосуд — подношение богам, сопровождающее молитву.

О переписке Якамоти с Отомо Саканоэ см. п. 4080.

п. 3931 Девица из рода Хэгури — одна из девиц, окружавших Якамоти и влюбленных в него. В М. — 12 ее песен, относящихся к последнему году Тэмпё (748 г.), адресованных Якамоти (п. 3931–3942) (МС).

п. 3938 Развязывать шнур — символ любовных отношений; “не развязать шнур” (завязанный женой, возлюбленной) — значит “оставаться верным”. В старину был обычай перед разлукой с любимым человеком завязывать друг другу шнур, давая таким образом обет верности и обещая не развязывать его до следующей встречи.

п. 3942 Песня аллегорическая: цветы сосны — любовь, которую не замечает любимый, — напрасно цветут, т. е. напрасно его люблю. Намек на напрасные ожидания. В песне — игра слов: мацу “сосна” и “ждать” (МС).

В тексте прим.: “Все эти песни (3931–3942) посылались время от времени, от случая к случаю. Они не были посланы все сразу”.

п. 3943 Оминаэси — одна из семи трав осени (см. п. 1538).

п. 3945 В старину было принято дарить возлюбленному одежду или обмениваться ею. Считалось, что в одежде остается частичка души и этим скрепляется любовь (см. п. 3350).

п. 3949 “Шнур заветный развязать…” — значит нарушить обет верности (см. п. 3938). Содержание и тема песни 3949 вызваны предыдущей песней Якамоти на эту тему (сложена от лица Якамоти и обращена к его жене).

п. 3950 Не развязать шнур — см. п. 3938.

п. 3951 Хата Ятисима — см. п. 3956.

Оминаэси — см. п. 3943, 1538.

п. 3952 Монах Гэнсё — о нем ничего не известно; его песен в М. нет.

После заголовка петитом указано: “Сложена Охара Такаясу в звании махито”. Далее примечание: “Время, [когда она была сложена], неизвестно, записана же она здесь в том виде, как была услышана”. Возможно, Охара Такаясу сочинял песню в подражание старинным песням, что было в обычаях того времени, судя по другим песням М. Монах Гэнсё исполнил ее в 746 г.

Фудзи—японская глициния, см. п. 3504.

п. 3953 Дикий гусь как гонец — образ очень распространенный в песнях М. и позднейших классических антологиях (см. п. 1708, 3677). Считается, что этот образ перешел из китайской поэзии и навеян старинным китайским преданием (см. п. 1614).

п. 3955 Хадзи Митиёси (Ханиси Митиёси) — в последнем году Тэмпё (748) был писарем в провинции Эттю; в М. — одна песня.

Гора Футагами — священная гора, прославленная в песнях, — одно из красивейших зрелищ провинции Эттю.

п. 3956 Хата Ятисима — имел титул имики, в 748 г. был главным секретарем в провинции Эттю у Отомо Якамоти; в М. — две песни.

“Ударяют в доску…” — знак к отплытию. После песни прим. в тексте: “Комната для гостей в этой резиденции была расположена так, что, находясь в ней, любовались морем. Оттого хозяин Хата Ятисима и сложил эту песню”.

п. 3957С веткой яшмовой гонец — см. п. 2548. Хаги — см. 1538.

“Белым облаком он встал…” — говорится о погребальном обряде сожжения.

п. 3958 См. п. 3957.

п. 3959 См. п. 1839, 1851, 4222. После песни прим. в тексте: “Осенью 18-го года Тэмпё [746], 25-го дня 9-й луны губернатор провинции Эттю — Отомо Якамоти услышал издалека известие о смерти своего младшего брата и тогда, преисполненный горя, сложил эти песни”.

п. 3960–3961 Отомо Икэнуси — близкий друг и родственник Отомо Якамоти (см. п. 1590).

После песни 3961 прим. в тексте:

“В восьмом месяце 18-го Тэмпё [746] судья провинции Эттю — Отомо Икэнуси отправился в столицу посланцем по делам переписи и в том же году, в одиннадцатом месяце, вернулся в свою резиденцию в Эттю. В честь его возвращения устроили пир, играли на кото, сочиняли стихи, пили вино и веселились.

В тот день шел сильный снег и сугробы были высотой свыше сяку. В то же время рыбачьи челны вышли в море и качались на волнах. И Якамоти, глядя на снег и на рыбачьи челны, сложил две эти песни, выразив то, что было у него на сердце”.

“…посланцем по делам переписи…” — в столицу четыре раза в год направлялись посланцы в государственный совет (дадзёкан) с докладами по различным делам: перепись населения провинции для учета земельных наделов; обложение и сбор налогов, контроль и порядок; сбор провинциальных чиновников происходил также для общего годового отчета.

Сяку — японский фут — 30,3 см.

п. 3962 “Отгибая рукава…” — по народным приметам, отогнутые рукава должны вернуть назад уехавшего или ушедшего из дома.

п. 3964 После песни прим. в тексте:

“Весной 19-го года Тэмпё [747] 21-го дня второй луны в резиденции губернатора провинции Эттю были сложены эти песни, во время тяжкой болезни, в печали и страдании”.

п. 3965–3966 Песни предваряют послание Отомо Якамоти, обращенное к его другу Отомо Икэнуси:

“Неожиданно сражен тяжелой болезнью. Уже много недель страдаю от болей. Просил и молил сотни богов, и теперь мне стало немного легче. Но я все еще немощен и слаб, и нет у меня сил навестить тебя и выразить свою благодарность. Все растет и растет тоска о тебе. Теперь уже разгар весны. По утрам в садах чудесно благоухают весенние цветы, по вечерам в лесах весенний соловей поет свои песни. В такое время года нужно играть на кото и веселиться, распивая вино. Я полон желания радоваться, но не в состоянии выйти из дома даже с палкой в руках. И лежу один за ширмой и складываю понемногу небольшие песни. Я подношу их тебе, чтобы ты посмеялся над ними. Вот что говорю я в этих песнях…” После песни 3966 проставлена дата и подпись: “29-й день 2-й луны. Отомо Якамоти”.

п. 3967–3968 Песни в тексте предваряют ответное послание Отомо Икэнуси, обращенное к Отомо Якамоти:

“Неожиданно получил и принял, благоговея, благоуханные вести. Изящество письма превосходит небесные облака. Пожалованы были тобой и стихи. Пышный лес слов раскинут богатой парчой. То читая, то напевая их, я прогнал тоскливые думы и утешил мое сердце.

Весна — время наслаждения, но особенно восхищает красота последних ее дней: алые цветы персика в самом расцвете, веселящиеся бабочки танцуют, кружась вокруг цветов, голубые ивы низко, низко склонили ветви. Прелестный соловей поет песни, скрывшись в густой листве. В такое время следует веселиться и быть нам вместе. Сердцем мы понимаем друг друга, но нет слов, что могли бы все выразить. И хотя мы могли бы полностью насладиться красотой, вызывающей восхищение любящего изящество сердца, однако мы не можем быть вместе, не можем играть на кото и пить вино. Напрасно, видно, провожу я один дивное время, плененный цветами и птицами. Это поистине вызывает во мне глубокое сожаление. И поэтому не могу молчать. И подобно тому, как обычно говорится, “шить платье из грубых волокон фудзи после парчовых нарядов”, в ответ на твое изящное послание я подношу свое неумелое письмо, чтобы ты без жалости посмеялся над ним.

По поводу песни 3967 см. п. 1839, 1851.

Цветы ямабуки — ярко-золотистого цвета из семейства роз, похожие на шиповник

После песни 3968 проставлена дата и подпись: “3-й день 3-й луны. Судья Отомо Икэнуси”.

п. 3969–3972 Песни в тексте предваряют послание Отомо Якамоти, обращенное к Отомо Икэнуси:

“Твоя всеобъемлющая добродетель одарила благодеянием мое жалкое существо, и твои неиссякаемые дружеские чувства утешили мое сердце, — ибо ты пожаловал мне ответ на мое письмо, который я с почтением принял и ценю больше, чем что бы то ни было, и мою благодарность тебе не выразить словами.

В юности я не имел возможности учиться искусству сочинения, и поэтому стиль моих писем очень неискусен.

Я не мог в юные годы найти пути к воротам Какиномото и Ямабэ, и я не в состоянии найти нужные слова для песен. И здесь мои слова, похожие на грубую ткань из волокон фудзи, следуют за богатой парчой твоих изящных слов. Прочитал твои изысканные песни, — и мне показалось, что мои напоминают гальку рядом с жемчугами твоих песен.

И вот, глупый и неумелый, я, имея обыкновение складывать песни, не в силах молчать, преподношу тебе их, чтобы ты мог посмеяться над ними. Вот о чем говорится в этих песнях…”

После п. 3972 поставлена дата и подпись: “3-й день 3-й луны. Отомо Якамоти”.

Перевод двух китайских стихотворений, помещенных вне общей нумерации после песен 3972 и 3975 опускается, как и в кн. IX (см. пред.)

п. 3973–3975 Песни в тексте предваряют послание, обращенное к Отомо Якамоти:

“Вчера изложил тебе свои ничтожные мысли, а сегодня утром опять оскверняю твои глаза и уши. Снова принял почтительно пожалованное тобою послание и опять неумело подношу в ответ свое письмо. За мою дерзость, достойную смертной казни, ты с почтением выражаешь свою благодарность. Ты не презираешь меня за мое низкое положение и постоянно милостиво утешаешь добрыми словами.

Благоуханные водоросли твоих слов обладают высоким благородством. Звучание их превосходит все своим изяществом. В словах этих видна мудрость и гуманность. Они полны блеска, как прекрасные драгоценные камни. Твой литературный талант напоминает Пань Юэ и Лу Цзи, великие таланты которых сравнивали с морем. Ты сам достиг великого храма искусства поэзии. Мысли твои необычны. Чувства твои сдержанны. Не успеешь пройти и семи шагов, как ты сочинишь уже целое произведение. Тома стихов заполняют бумагу. Ты искусно прогоняешь тяжкую боль в сердце несчастных людей, рассеиваешь тоску любящих сердец. Ты говоришь о гениях поэзии — о Какиномото и Ямабэ, но ни к чему это сравнение. Кисть твоя