Сверкают лучи заходящего солнца… Луна, что появится ночью сегодня, Хочу, чтобы чистой и яркой была! ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭНДЗИ [662–671][18] 16
Песня, которой принцесса Нукада ответила, когда император повелел министру двора Фудзивара [Каматари] устроить спор о том, что лучше — прелесть множества цветов в весенних горах или краски тысячи листьев среди осенних гор
Все засыпает зимою. А когда весна наступает, Птицы, что раньше молчали, Начинают петь свои песни. Цветы, что невидимы были, Цвести начинают повсюду, Но их сорвать невозможно: Так в горах разросся кустарник. А сорвешь — нельзя любоваться: Такие высокие травы. А вот осенью — все иное: Взглянешь на купы деревьев, Алые клены увидишь, Листья сорвешь, любуясь. А весной зеленые листья, Пожалев, оставишь на ветке. Вот она — осени прелесть! Мне милей осенние горы! 17
Песня, сложенная принцессой Нукада во время ее отъезда[19] в провинцию Оми
Сладкое вино святое, Что богам подносят люди… Горы Мива! Не сводя очей с вершины, Буду я идти, любуясь, До тех пор, пока дороги, Громоздя извилин груды, Видеть вас еще позволят, До тех пор, пока не скроют От очей вас горы Нара В дивной зелени деревьев. О, как часто, О, как часто Я оглядываться буду, Чтобы вами любоваться! И ужель в минуты эти, Не имея вовсе сердца, Облака вас спрятать могут От очей моих навеки? 18
Каэси-ута
Горы Мива! Неужели скроетесь теперь навеки? О, когда бы в небе этом Облака имели сердце, Разве скрыли б вас от взора? 19
Песня принцессы Иноэ,[20] сложенная в ответ [на песню принцессы Нукада]
Как осенние хаги, растущие в поле, У самой опушки лесов в Хэсогата, Оставляют узоры на шелковой ткани, Так все время стоит пред моими глазами Неотступно мой милый! 20
Песня, сложенная принцессой Нукада, когда император [Тэндзи] охотился на полях Камо
Иду полями нежных мурасаки, Скрывающих пурпурный цвет в корнях, Иду запретными полями, И, может, стражи замечали, Как ты[21] мне машешь рукавом? 21
Песня, сложенная в ответ наследным принцем [О-ама][22]
Когда б любимая, что так собой прекрасна, Как мурасаки ароматные цветы, Была б уродливой, Из-за чужой жены Я разве тосковал бы здесь напрасно?
