Спецназ времени

Пятой Парковой. Ясненько? Тогда вперед.

Подобрали их только через квартал, видать, снова проверяли. Рядом притормозила видавшая виды серая «шоха» с тонированными стеклами, распахнулась задняя дверь:

— Садитесь, — убедившись, что пассажиры заняли места, водитель резко взял с места, вливаясь в поток автомашин. Ехали довольно долго, минут двадцать, а потом еще с пять — крутились по каким-то дворам. Прикинув, Вадим сообразил, что привезли их куда-то в Богородское, старый райончик со старыми же бандитскими традициями. Между прочим, некогда именно здесь у реальной, а не киношной банды «Черная кошка» находилась основная «хаза».

Наконец, припарковались, и не страдающий особой разговорчивостью водила произнес вторую за поездку фразу:

— Приехали. Вон тот подъезд, который без домофона, пятый этаж, квартира 109. Ждут.

— Это хорошо, что ждут, — хмыкнув, Виталий выбрался из тесного салона и с наслаждением потянулся. — Ладно, пошли, капитан, чего тянуть.

Их встретили у лифта, без задержек проводив в квартиру, обычную двухкомнатную без малейшего намека на всякие там «евроремонты». В тесной прихожей с поблекшими от времени обоями быстро, но тщательно обыскали и даже проверили портативным металлодетектором и еще каким-то хитрым прибором, видимо на предмет прослушивающих или передающих закладок. Пока один из встречающих обыскивал, второй грамотно его страховал, стоя в трех метрах и держа в прижатой к боку полусогнутой руке пистолет с глушителем. Да, прав капитан, серьезные ребятки…

Удовлетворившись результатами, товарищей, все так же молча, препроводили в дальнюю комнату, где их и ждал человек, ради встречи с которым была затеяна вся эта авантюра, откровенно попахивающая сюжетом какого-нибудь популярного детективного романа. Последнее исключительно с точки зрения Никонова, разумеется: оперангу все происходящее было внове и даже казалось любопытным, не вызывая никаких сторонних ассоциаций. Несмотря на грядущую гибель мира, операнг Рогов не переставал впитывать приходящую извне информацию — ему и на самом деле было интересно. Происходящее не напоминало привычную «подсадку» матрицы — сейчас он и на самом деле был частью этого мира, и это было необычно. По крайней мере, для него. Никонов, по понятной причине, подобных чувств не испытывал.

В старом, вполне под стать квартире, явно съемной, кресле сидел невысокий плотный мужик лет пятидесяти. Обычное, ничем не запоминающееся славянское лицо, аккуратная короткая стрижка, никаких там наколок специфического содержания на руках или толстых золотых цепей на шее. Встретишь в толпе, скользнешь взглядом и пройдешь спокойно дальше. Составить фоторобот? Проблематично, ага… Расстегнутая до груди летняя рубашка, светлые свободные брюки. Скромное обручальное колечко на правой руке. Один из тысяч среднестатистических москвичей. И, тем не менее, именно что только лишь «один из»…

Первым молчание нарушил сам хозяин квартиры:

— Давайте покороче… господа, особенно задерживаться в этих номерах мне резона нет. Или все-таки товарищи? От Степана Сергеевича которые, ну и из Сочи, разумеется. Кто вы такие, я знаю, и оттого тем более не понимаю, каким образом могу оказаться полезен. Сразу скажу — в то, что это подстава, не верю, да и проверили вас основательно. Насчет всяких «жучков», микрофонов и прочей лабуды, тоже вроде бы чисто. Что вам конкретно нужно?

— Загранпаспорта, визы и медицинские страховки. Крайне желательно — официальное приглашение в ЦЕРН от какой-нибудь научной организации или коммерческой фирмы, обслуживающей или монтирующей там оборудование. Нам необходимо быть в Швейцарии как можно скорее. Что такое ЦЕРН, вы, думаю, знаете.

— И насколько же скоро? — криво усмехнулся собеседник, проигнорировав последнюю фразу.

— Желательно уже вчера, — вполне дружелюбно улыбнулся в ответ Рогов, с первых секунд разговора взявший на себя ведение переговоров. Никонов, впрочем, не спорил, хоть и сидел напряженно, ожидая не то подвоха от собеседника, не то какой-либо откровенной глупости от операнга.

— А новости мы вообще слушаем?

— Да. Потому и обратились к вам, а не пытаемся действовать, так сказать, официально.

— Ой ли? У конторы глубокого бурения что, новый стиль работы? Паспорта, я так понимаю, нужны на левые имена? А вы хоть примерно в курсе расценок? Да еще и за столь срочную и, гм, необычную работу?

— Не в курсе, увы. Но утром я продал свою квартиру, — не зная, зачем он это делает, Виталий протянул мужику документы из агентства недвижимости. Вадим сделал страшные глаза, но смолчал. — Думаю, хватит. И поверьте, сейчас мы не более чем ваши частные клиенты.

Несколько секунд тот молчал, буравя операнга пристальным взглядом чуть прищуренных внимательных глаз (взгляд Рогов, разумеется, выдержал — не на того напал), затем взял с журнального столика пачку сигарет, не предлагая гостям, закурил. Откинулся на скрипнувшую пружинами спинку, выпустил дым:

— Всегда считал, что меня уже ничем в этой жизни грешной не удивишь. Ошибся, что ль? Расслабился? Или за меня так серьезно взялись? И сейчас вязать будут?

— Ошиблись. Никто за вас не брался, — Виталий аккуратно разложил перед ним их настоящие паспорта и три пачки стодолларовых купюр в банковской упаковке по сто штук — основную часть денег они с собой на встречу, разумеется, не взяли.

Помолчав, мужик равнодушно и несколько даже брезгливо отодвинул в сторону документы и деньги, даже не взглянув на них, аккуратно затушил окурок в полупустой хрустальной пепельнице и сообщил:

— А знаете, что, ребятушки? Я все сделаю. Дня за три, быстрее просто физически не получится, у нас тоже есть свои заморочки. Документики будут — ни на одной таможне не подкопаются, не первый год ксивы мастырю, пока никто не жаловался. И в Альпы вас отправлю, через Францию, правда, но на месте верного человечка подскажу, и с границей поможет, и по стране проведет, и что там еще нужно будет. Даже цену, пожалуй, ломить не стану. А там, глядишь, и еще в чем подмогну. Но при одном условии, — внезапно он резко наклонился вперед, сверкнув злым блеском холодных глаз немало повидавшего на своем веку человека. Очень так немало повидавшего. — А условие вот какое. Вы мне прямо здесь и сейчас все и расскажете, господа-товарищи частные клиенты из интересного учреждения. И что там, в Швейцарии, на самом деле произошло, и что от нас всех скрывают, и зачем вам нужно туда попасть таким вот интересным макаром. А нет — так не обессудьте. Мы не договоримся.

Рядом шумно вздохнул Никонов, решивший было, что их переговоры окончательно и бесповоротно провалились. Виталий же, как ни странно, придерживался абсолютно иного мнения. А если уж честно, откровенно расслабился — он уже просчитал собеседника. В конце концов, в прославленном флотском диверсионном спецназе учили отнюдь не только челюсти крушить да вражеские космопорты захватывать:

— А оно вам надо? Не зря ведь в одной мудрой книге сказано, что «во многой мудрости много печали»? Да и не поверите вы, а коль не поверите, так не захотите с сумасшедшими связываться.

— «И кто умножает познания, умножает скорбь», — неожиданно серьезным голосом процитировал тот вторую часть библейской цитаты. — А вот насчет того, поверю ли, это уж дядя сам решит, хорошо? Дядя много историй в своей далеко не безгрешной жизни слышал, авось и эта его не шибко расстроит. Курите, если хотите. — Он пододвинул сигареты и, продолжая движение, неожиданно протянул руку: — Виктор Семенович, а то как-то неудобно. Не могу сказать, что это мое совсем уж настоящее имя, да вот привык я к нему как-то…

«Молодец, быстро схватывает, — с уважением подумал операнг. — Ведь понял уже, что я согласен. Рисковый мужик».

— Очень приятно, — Виталий со всей серьезностью пожал руку и взглянул на Вадима: — Да расслабься, капитан, кому будет хуже оттого, что и он тоже узнает? Ему же в любом случае хуже и будет. Но дядя, — он метнул в сидящего ответный взгляд, который тот встретил едва заметной понимающей ухмылкой, — сам так решил. По крайней мере, он-то уж точно человек в отличие… ну, ты сам знаешь, от кого. А вы, гм, Виктор Семенович, не боитесь? Ведь, если вдруг поверите, обратной-то дороги не будет.