История Российская. Часть 3

землю мертвы, и тут конец приняли оба; так же и кони их тотчас мертвы были. Князь же великий пошел сам в передовой полк, и было им сражение на долгое время, но не мог никто кого одолеть. И около часа седьмого сошлись вместе крепко всеми силами и долгое время бились. Русским же тяжко было, так как солнце было в лицо и ветер. Тогда можно видеть было храбрость многих тысяч воинов, ибо один пред другим преуспевал и всяк хотел славу победою обрести. Ломались копья, как солома, стрел множество, как дождя, и пыль закрыла лучи солнечные, а мечи только, как молнии, блистали. И падали люди, как трава под косою, лилась кровь, как вода, и протекали ручьи. От ржания же и топота конского и стенания раненых не слышать было никоего речения, и князи и воеводы, что ездили по полкам, не могли ничто устраивать, так как их не могли слышать. На чело же избрались мужи храбрейшие, между которыми инок Пересвет, который прежде иночества весьма прославился в воинстве и убил великого татарского наездника, и сам при этом убит был. И многие иные храбрые мужи, побеждая нечестивых, сами пали; и многие трупы христианские и басурманские грудами лежали. И был тягчайший бой у реки Мечи. Тогда убили под великим князем коня, он же пересел на другого коня, и того вскоре убили, и самого великого князя тяжко ранили, он же едва с побоища смог уйти. Тогда же около него все падали или раненые уходили на сторону, и сам князь великий, отойдя в дубраву, лег под деревом многолиственным. Больший полк владимирский и суздальский, бившись на одном месте, не мог одолеть татар, так как многие побиенные пред ними лежали; ни татары не могли сломить их, ибо князь Глеб брянский и тысяцкий великого князя Тимофей Васильевич храбрые и сильные весьма крепко бились и не давали татарам одолевать. На правой стороне князь Андрей Ольгердович не единожды на татар нападал и многих убил, но не смел вдаль гнаться, видя, что большой полк не движется и что вся сила татарская идет на средину, имея намерение разорвать. Когда же татары начали левую руку князей белозерских одолевать и миновали дубраву, там где стояли князь Владимир Андреевич и воевода литовский Дмитрий Волынец с засадою, те, увидев сие, ударили со стороны и в тыл татарам. А князь Дмитрий Ольгердович сзади большого полку вступил на то место, где оторвался левый полк, и напал с северянами и псковичами на больший полк татарский. Тогда же и князь Глеб брянский с полком владимирским и суздальским перешел чрез трупы мертвых, и тут был бой тяжкий. Было же уже девять часов, и была такая сумятица, что не могли разбирать своих, ибо татары въезжали в русские полки, а русские в полки татарские. И когда ветер потянул русским с тыла, и солнце позади стало, а татарам в очи, начали татары на месте топтаться, а Мамай подгонял и укреплял сзади. И не могли уже более сдержать, тотчас побежал сам и бывшие с ним, русские же полки погнались во след их; и догнали у станов, тут снова татары сопротивление оказали, однако и тут вскоре сломили и все таборы их взяли, богатства их разнесли, и гнались до реки Мечи; тут множество татар утонуло. Князи же русские Владимир Андреевич и Ольгердовичи с иными князями и воеводами, видев нечестивых множество убитых, и пред заходом солнца возвратившись, стали на костях, видя множество убитых христианского воинства, князей, и бояр, и воевод, и слуг, и пешего воинства, что и исчислить нельзя, и всюду реки кровавые протекали. И начал князь Владимир искать брата своего великого князя Дмитрия Иоанновича, и не нашел его, просил всех, вопия со слезами, да разыщут великого князя, и терзал себя от многой печали; и повелел трубить сбор трубами, и сошлись сколько остались живы христианские воины, и вопрошали их: «Кто где видел великого князя, брата моего?». И начали ему говорить некие: «Мы видели его раненым весьма, когда среди мертвых лежал». Другой же сказал: «Я видел его крепко бьющегося и бежащего. И снова видел его с четырьмя татаринами бьющегося, и бежал от них, и не ведаю, что сотворилось ему». Говорил князь Стефан новосильский: «Я видел его пешего с побоища едва идущим, ибо ранен был весьма, и не мог помощи ему дать, поскольку сам гоним был тремя татаринами». Тогда князь Владимир Андреевич, который из двоюродных, брат великому князю Дмитрию Иоанновичу, собрал всех и говорил им с плачем и со многими слезами так: «Господа, братья, и сыновья, и друзья, поищите прилежно великого князя. И если кто живого найдет его, не ложно, но истину говорю вам: будет славен и честен, велик, да еще более прославится и возвеличится; если же будет от простых, убог, в нищете последней, да будет первый богатством, и честию, и славою возвеличится». И рассыпались все, всюду начали искать. Иные нашли Михаила Андреевича брянского, наперсника великого князя, убитого, в плаще и в доспехе, и в шлеме великого князя, и во всей утвари царской. А иные нашли на князя Федора Семеновича белозерского, полагая его великим князем, поскольку по достоинству ему было. Иные нашли слуг великого князя и коня лежащими. Два ж некие от простых воинов уклонились на правую сторону к дубраве, одному имя Феодор Порозович, а другому имя Феодор Холопов, были же сии от простых, и нашли великого князя побитого весьма, едва только дышащего, под недавно срубленным деревом под ветвями лежащего, как мертвого; и спали с коней своих, и поклонились ему. И один скоро возвратился к князю Владимиру Андреевичу, поведал ему про великого князя живого. Он же тотчас быстро на коня взобрался и поехал со скоростью с бывшими при нем воинами; и придя и став над ним, сказал ему: «О брат мой милый, великий князь Дмитрий Иоаннович, древний ты Ярослав, новый ты Александр, но прежде всех слава Господу Богу нашему Иисусу Христу, и пречистой его матери, и великому чудотворцу Петру, и преподобному игумену чудотворцу Сергию, и святым страстотерпцам Борису и Глебу, и всем святым Божиим угодникам, что Божиею помощию побеждены измаилтяне, и на нас милость Божия воссияла». Князь же великий Дмитрий Иоаннович едва сказал: «Кто говорит сие и что сии слова значат?». Говорил к нему князь Владимир Андреевич: «Я брат твой князь Владимир. Возвещаю тебе, что Бог явил над тобою милость, а враги наши побеждены были». Он же возрадовался духом, хотел встать, но не мог, и едва поставили его. И был доспех его весь избит и язвен весьма, на теле же его нигде смертельной раны не нашлось. Ибо он ранее всех начал на татар наступать и много бился. И много ему говорили князи и воеводы его: «Господин князь, не ставься напереди биться, но ставься назади, или на крыле, или где в другом стороннем месте». Он же отвечал им, говоря: «Да как я возглашу кому: наступайте братия крепко на врагов; а сам при этом стоя позади, лицо свое скрывая? Не могу я так поступить, но хочу как словом, так и делом прежде всех сам начать и другим образец дать голову свою положить за имя Христово и пречистой его матери, и за веру христианскую, да все, видев мое дерзновение, так же со многим усердием сотворят». Да как сказал, так и сотворил, прежде всех начал биться с татарами, да справа его и слева обступили татары, как вода, и много по голове его, и по плечам его, и по животу его били, и кололи, и секли. Но от всех сих Господь Бог милостию своею и молитвами пречистой его матери и великого чудотворца Петра и всех святых молитвами сохранил его от смерти; утрудился же весьма и утомлен был от великого буйства татарского настолько, что был близ смерти. Был же сам крепок и мужествен весьма, и телом велик и широк, и плечист и полный весьма, и тяжек собою очень, брадою ж и власами черен, взором же дивен весьма. И уразумел, что поведали ему радость великую, и окрепившись, сказал: «Сей день, который сотворил Господь, возрадуемся и возвеселимся в оный». И усадили его на коня, и поехал в полки. Когда же пришел к шатру, повелели вострубить в трубы веселыми гласами, да уведают все и возрадуются о великом князе своем. И сказал ему князь Владимир Андреевич: «Ведаешь ли, сколько было Божией милости и пречистой его матери на нас, что и там где не доходили наши, и там множество татар убито было невидимою Божиею силою, и пречистой его матери, и великого чудотворца Петра, и всех святых». Князь же великий, воздев руки к небу, сказал: «Велик ты, Господи, и чудна дела твои, и нет слов, достаточных к похвалению чудес твоих. О Богомать пречистая, кто может похвалить тебя достойно и великие несказанные чудеса твои воспеть? О блаженный Петр, заступник наш крепкий, что воздадим тебе, который воздал нам?». И уже вечер поздний был, он же, забыв болезнь свою, послал всюду искать приятелей своих раненых, опасаясь, что без помощи изомрут. И тут пребывал ночь ту. На следующее же утро, отдохнув от труда своего и от поту своего и от болей своих утешившись, призвал брата своего князя Владимира Андреевича и прочих князей и все воинство сладкими словами возвеселил, похвалил и возвеличил их, что так постояли за православную веру и за все православное христианство. И пошел на побоище с братом своим и прочими князи и воеводами, которых мало остался. И видел мертвых, лежащих, как копны; и смешались христиане с татарами, кровь христианская сливалась с татарскою кровию, и было видеть это страшно и ужасно очень. И восплакал князь великий великим плачем со слезами, и заехал в место, там где лежали вместе восемь князей белозерских убитых. Были же сии мужественны и крепки весьма, известные и славные удальцы и как один вместе заодно умерли и со множеством бояр их. Затем близко тут нашел великого воеводу своего Микулу Васильевича тысяцкого, и 15 князей русских, и великое множество бояр и воевод, мертвых лежащих. Затем нашел наперсника своего, которого любил более всех, Михаила Андреевича брянского, и близ него множество князей и бояр лежало убитых, тут же и Семен Мелик лежал убиен с Тимофеем Волуевичем. И пришел на другое место, и видел Сергиева чернеца Пересвета и близ него известного богатыря татарского, и обратившись, сказал к бывшим с ним: «Видите, братия, начальника битвы. Ибо та победа подобна всему