рассказывай, что случилось у тебя в квартире.
— Один момент. — В сумочке у Анджелы запиликал мобильный телефон. Она быстро вытащила трубку и поднесла к уху.
— Спасибо, — произнесла она через некоторое время. — Я знала об этом. Полиция появилась? Я позвонила им после того, как убежала из квартиры.
Анджела снова замолчала — очевидно, звонивший что-то ей объяснял.
— Хорошо. Мэй, спасибо тебе еще раз. Слушай, я на несколько дней улетела из Англии. Ты могла бы сходить к слесарю, попросить, чтобы он починил замок? Рассчитаемся, когда я вернусь.
Анджела закрыла мобильник и посмотрела на Бронсона.
— Это моя соседка из Илинга, — пояснила она. — Ничего особенного она не сообщила, за исключением того, что полицейские все же явились. Я думала, они не станут беспокоиться из-за таких пустяков. Квартиру всю разнесли. Достаточно странно, что взяли, судя по всему, немногое, а может быть, и вовсе ничего. Мэй сказала, что и телевизор, и стереосистема на месте, но вещи из ящиков стола, с полок разбросаны по всей квартире.
— Хм, что-то мне это напоминает, — заметил Бронсон. — Значит, ты спустилась из квартиры по пожарной лестнице?
Анджела проглотила комок в горле, а когда снова заговорила, голос ее чуть дрожал.
— Именно так. Все, что я успела, — это схватить сумочку и ноутбук, а потом рвануть к пожарной лестнице. Один из них… — Она замолчала и отхлебнула воды. — Один из них полез за мной вниз. Другой, должно быть, спустился по обычной лестнице, потому что поджидал меня уже на улице.
— Боже, Анджела, до меня только сейчас дошло. — Бронсон взял ее руки в свои и крепко, но нежно сжал. — Как же тебе удалось вырваться?
— Я ударила его сумкой, в которой лежал ноутбук. Он получил по уху, а я выиграла несколько мгновений, чтобы выскочить на улицу. По ней как раз проезжало черное такси, так что я голоснула и нырнула в машину. Водитель видел все, что происходит, и сразу же рванул с места, пока эти двое меня не схватили.
— Хвала Господу, что в Лондоне такие таксисты.
Анджела энергично закивала головой.
— Если бы не он, они бы точно меня поймали. Понимаешь, Крис, вокруг были люди, полно пешеходов, но эти парни словно не обращали на них никакого внимания. Это было ужасно.
— Что ж, здесь ты в безопасности. По крайней мере, я надеюсь, — уточнил Бронсон.
Анджела кивнула и откинулась на спинку стула. Рассказ о том, что произошло в Лондоне, подействовал как чудодейственное лекарство, и к девушке начало возвращаться присущее ей обычно самообладание.
— Мне еще повезло, что ноутбук, похоже, не пострадал от удара. А потом я немного расслабилась и получила удовольствие от посещения магазинчика в Хитроу. Как видишь, у меня новый чемодан и еще кое- какое барахлишко.
— А я и не заметил, — признался Бронсон.
— Чему ж тут удивляться, — великодушно простила его Анджела. — Ты ведь мужчина.
Бронсон состроил зверскую ухмылку:
— Замнем этот вопрос. Знаешь, я действительно очень рад, что ты прилетела.
— Послушай, перед тем как приступить к делу, — с внезапно посерьезневшим лицом произнесла Анджела, — давай определимся с правилами игры. Я имею в виду нас с тобой. Ты находишься здесь, чтобы попытаться выяснить, что же случилось с О'Коннорами; я нахожусь здесь, потому что после того, что произошло, мне страшно оставаться одной в Лондоне.
— К чему ты ведешь?
— Последние несколько месяцев мы с тобой ладим лучше, чем прежде, но я все еще не готова сделать следующий шаг. Я просто не хочу снова страдать. Так что живем в разных номерах, договорились?
Бронсон нагнул голову в знак согласия, хотя Анджела буквально физически ощутила его разочарование.
— Все как ты захочешь, — пробормотал он. — Я уже заказал тебе отдельный номер.
Анджела наклонилась и коснулась его руки.
— Спасибо. Я хочу, чтобы все шло своим чередом.
Бронсон кивнул, но выражение беспокойства не сошло с его лица.
— Анджела, ты должна понять одну вещь: в Марокко может оказаться так же небезопасно, как в Лондоне, — сказал он и объяснил, что произошло в отеле, где остановились Филипсы. — Я тебе уже рассказывал о банде головорезов, которые гнались за мной. Я перебрался в другой отель — на случай, если они вдруг вычислили, где я остановился вначале. Но нам все равно придется затаиться.
В ответ Анджела улыбнулась:
— Я это предполагала. Как Дэвид Филипс?
— С ним все в порядке, не пришлось даже накладывать швы. Только на лбу ужасный синяк, и, думаю, еще он испытывает чудовищные головные боли. Похоже, нападавший огрел его дубинкой.
— И ты не веришь, что это был обычный гостиничный воришка?
— Нет. Я потом осмотрел номер. Его очень тщательно обыскали. Но единственная вещь, которая пропала, — это ноутбук. Вор не тронул ни паспорта — а они лежали на столе на самом виду, — ни деньги с кредитными картами, которые были у Филипса в кармане. На самом деле это ограбление почти в точности похоже на то, что произошло в их доме в Кенте. Такое впечатление, что в обоих случаях воров интересовали только компьютеры и ничего более.
— А это значит?..
— Ни один из похищенных компьютеров нельзя назвать особо ценным, стало быть, воров, скорее всего, интересовала информация, содержащаяся на жестких дисках. А это приводит нас к фотографиям глиняной дощечки. Ты доверяешь этому своему парню из музея? Потому что не важно, что он думает об этом обожженном куске глины, важно, что кто-то — очевидно, имеющий связи в разных странах, — явно придает дощечке серьезное значение. Серьезное настолько, что он обеспокоился организовать почти одновременно два ограбления в двух странах, а когда на его пути встал Дэвид Филипс, его без раздумий ударили дубинкой по голове.
Анджелу речь бывшего мужа, казалось, убедила не до конца.
— Я попросила взглянуть на снимки Тони Бэверстока, а он — один из главных наших специалистов по древним языкам. Ты ведь… не думаешь всерьез, что он тоже причастен к этой истории?
— Кто еще знает о фотографиях глиняной дощечки? Я имею в виду в музее.
— Я поняла, к чему ты клонишь, — задумчиво протянула Анджела. — Никто больше не в курсе.
— Значит, подозреваемый номер один — Бэверсток. А отсюда следует, что он может быть даже причастен и к налету на твою квартиру. Что более существенно — это также означает: все, что он сообщил тебе о дощечке, может быть неправдой от начала до конца. Кстати, что он о ней рассказал?
Анджела пожала плечами:
— Он предполагает, что, скорее всего, эта дощечка использовалась для обучения. Что-то вроде наглядного пособия. И он был твердо убежден, что никакой ценности она не представляет.
Бронсон с сомнением покачал головой:
— Но она должна иметь какую-то ценность, потому что я по-прежнему считаю: О'Конноров наверняка убили именно из-за нее.
— Но ведь Маргарет О'Коннор сфотографировала какую-то стычку на
— И такое тоже возможно, — признал Бронсон. — Это объяснило бы отсутствие на месте аварии фотоаппарата и карты памяти. Но все же — если только Маргарет О'Коннор не выбросила дощечку перед отъездом из Рабата, значит, кто-то забрал и ее тоже.
— А ты не думаешь, что она просто от нее избавилась?
— Нет. По словам Кирсти, ее мать хотела вернуться следующим утром на
