Таящийся ужас 3

Маточное молочко представляет собой вещество, обладающее поразительными питательными свойствами, поскольку на одной лишь этой диете личинка медоносной пчелы всего за пять дней увеличивается в весе в полторы тысячи раз.

«Возможно, так оно и есть, — подумал он, — хотя раньше ему по какой-то причине не приходилось оценивать рост личинок в единицах веса».

Таким образом, младенец весом в семь с половиной фунтов за это же время стал бы весить семь тонн.

Альберт Тейлор остановился и снова перечитал это предложение.

Потом еще, уже в третий раз.

Таким образом, младенец весом в семь с половиной фунтов…

— Мейбл! — воскликнул он, вскакивая. — Мейбл! Иди сюда!

Он прошел в холл и, остановившись у нижней ступеньки лестницы, снова позвал жену.

Ответа не последовало.

Он поднялся наверх и зажег свет на лестничной площадке. Дверь в спальню была закрыта. Он пересек лестничную площадку, открыл дверь и остановился, вглядываясь в темноту.

— Мейбл, пожалуйста, спустись ненадолго. У меня возникла одна идея. Это насчет нашего ребенка.

Лампа на лестничной площадке слабо освещала кровать, и он только сейчас с трудом заметил, что жена лежит ничком, уткнувшись лицом в подушку и закрыв голову руками. Она снова плакала.

— Мейбл, — сказал он, подходя к ней и трогая ее за плечо. — Пожалуйста, спустись ненадолго. Это может оказаться важным.

— Уходи, — сказала она. — Оставь меня одну.

— Ты не хочешь знать, в чем заключается моя идея?

— О, Альберт, я так устала, — всхлипнула женщина. — Я так устала, что даже толком уже не понимаю, что делаю. По-моему, я больше не выдержу. Я, наверное, не вынесу всего этого.

Возникла пауза. Альберт Тейлор отвернулся от жены, подошел к колыбельке, в которой лежал младенец, и внимательно посмотрел на него. Было слишком темно, чтобы разглядеть личико, но, наклонившись, он смог различить звук дыхания — очень слабый и быстрый.

— Когда время очередного кормления? — спросил он.

— Кажется, в два часа.

— А потом?

— В шесть утра.

— Я покормлю ее. А ты пойди и выспись.

Она не ответила.

— Мейбл, укладывайся в постель и постарайся сразу заснуть, ты меня поняла? И прекрати беспокоиться. На следующие двенадцать часов я все беру на себя. В противном случае при таком режиме у тебя произойдет нервный срыв.

— Да, — ответила женщина, — я знаю.

— Я вместе со своим пенсне, а заодно и с будильником немедленно отправлюсь в свободную комнату, так что ложись, расслабься и постарайся вообще забыть о нас. Договорились? — Он уже начал выкатывать колыбель из комнаты.

О, Альберт, — снова всхлипнула жена.

— Ни о чем не беспокойся. Оставь все мне.

— Альберт…

— Да?

— Я люблю тебя, Альберт.

— Я тоже люблю тебя, Мейбл. А сейчас ложись спать.

Альберт Тейлор увидел жену лишь на следующий день в одиннадцать часов утра.

— Боже правый! — воскликнула она, бросаясь вниз по лестнице прямо в ночной рубашке и шлепанцах. — Альберт! Да ты посмотри, сколько сейчас времени! Я же проспала минимум двенадцать часов! Все в порядке? Ничего не случилось?

Он спокойно сидел в своем кресле, курил трубку и читал утреннюю газету. Ребенок лежал в некоем подобии переносной люльки, стоявшей у его ног, и спал.

— Привет, дорогая, — с улыбкой проговорил он.

Она подошла к люльке и заглянула.

— Альберт, она что-нибудь поела? Сколько раз ты ее кормил? Очередное кормление должно было быть в десять часов; ты знал об этом?

Альберт Тейлор аккуратно сложил газету и отложил ее на столик сбоку от себя.

— Я кормил ее в два часа ночи, и она съела не больше половины унции. Потом покормил еще раз в шесть, и на этот раз она поела лучше, уже две унции…

— Две унции! О, Альберт, это же чудесно!

— А последнюю процедуру мы закончили всего десять минут назад. Бутылочка там, на камине. Осталась всего одна унция. А она скушала три. Ну как? — Он гордо улыбался, явно довольный своим достижением.

Женщина быстро опустилась на колени и уставилась на младенца.

— Ты не находишь, что она похорошела? — нетерпеливо спросил он. — И личико округлилось, правда ведь?

— Это может показаться глупым, — ответила жена, — но мне кажется, что так оно и есть. О, Альберт, ты просто чудо! Как тебе это удалось?

— Кризис проходит, — ответил он. — Вот и все. Как и предсказывал доктор, кризис проходит.

— Молю Бога, Альберт, чтобы ты оказался прав.

— Ну конечно же, я прав. А теперь принимайся за дело ты.

Женщина с любовью смотрела на ребенка.

— Да и ты, Мейбл, тоже выглядишь гораздо лучше.

— Я себя чувствую просто великолепно. Извини за вчерашнее.

— Давай вот как договоримся, — сказал он. — Я буду кормить ее ночью, а ты — днем.

Она хмуро посмотрела на него поверх колыбельки.

— Нет, я не могу позволить тебе этого.

— Но, Мейбл, я не хочу, чтобы ты довела себя до нервного срыва.

— Теперь, когда я выспалась, его уже не будет.

— Но ведь гораздо легче, когда мы оба станем этим заниматься.

— Нет, Альберт. Это моя обязанность, и я намерена сама справляться с ней. Прошлый вечер больше не повторится.

Возникла пауза. Альберт Тейлор вынул трубку изо рта и исследовал содержимое чубука.

— Хорошо, — сказал он. — В таком случае я освобожу тебя от черновой работы и возьму на себя стерилизацию и подготовку смеси, ну, в общем, чтобы все было готово. Ведь так же тебе будет легче, правда?

Она внимательно посмотрела на него, гадая, что это так неожиданно нашло на мужа.

— Видишь ли, Мейбл, я все думал…

— Да, дорогой.

— Думал о том, что вплоть до этого самого вечера даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе с ребенком.