Автоматика опередила мысль, выбросив из сопел головного щита заряд жидкого азота. Полость перед люком мгновенно заполнил туман и иней. Но плазменное облако уже катилось вдоль тела металлической гусеницы, обжигая обшивку, вырвалось в штрек и унеслось к транспортному тоннелю.
Третий уровень, служебные тоннели, Рик Соллен
Рик бежал к свету. Ресурсы биопластика таяли. Маска не справлялась с нагрузкой. Воздух снова начал резать легкие. Голова отзывалась болью на каждое движение. Парень сбавил шаг. Потом упал на колени. Собрав последние силы, дополз до конца тоннеля и распластался на камне у края обрыва.
Перед ним была транспортная развязка. Полость, где сходились несколько путепроводов. Освещала ее гроздь виноградин, сидящих на управляющем узле — большой морщинистой нашлепке наверху под куполом. От нее сползало вниз с десяток белых лент морфопокрытия. Часть ныряла в нижние тоннели, остальные сливались с многоногой кишкой транспортера. Бежевая труба выходила из одного тоннеля и ныряла в другой. Она пульсировала, проталкивая сквозь себя контейнеры.
«Спасен! Нужно только вывалиться из тоннеля и скатится вниз. Тут до пола камеры всего метра три. Управляющий узел заметит и сообщит на Центральную, подключится к маске или просто перекроет все выходы и накачает полость кислородом. Плевать, неважно. Главное, чтобы обо мне узнали!»
Рик из последних сил вцепился руками в каменный карниз, подтягивая тело вперед. Но переползти через край не успел.
Из нижнего тоннеля в полость вплыл огненный столб. Иного названия для сгустка волнующегося свечения подобрать было сложно. Он выплыл на середину пещеры, оставляя за собой дорожку расплавленного камня, и остановился. Непонятно почему, но парень был уверен, что пришелец осматривается.
Управляющий центр почувствовал жар. Кишка транспортера отпрянула к стене, подальше от огня. Покрылась бурой коркой обгорающего пластика. Сама нашлепка узла втянула светильники и начала обрастать чешуей теплозащиты. Теперь только мерцающий, желтоватый свет странного объекта освещал полость.
Огненный столб застыл посреди развязки. Рик тоже замер, лежа на каменном полу.
«Кто это? Саламандра? Если разведчик дахов, почему не нападает? Чего ждет?»
Из нижнего тоннеля выскочил кибер обслуги и сходу бросился на огненный сгусток, защищая командный центр. Пришелец спокойно покачивался на месте. Когда до «муравья» осталось полметра, навстречу ему метнулось огненное щупальце.
Робот плюнул струйкой жидкого азота, но это не остановило пламени. Щупальце коснулось кибера, и на его месте родился огненный цветок.
Вспышка опалила кожу. Рик вскрикнул. Призрак услышал его и обернулся! Подросток мог поклясться, что огненный столб смотрит прямо на него.
Пришелец выдохнул в сторону человека клуб огня. Протуберанец взорвался серией разноцветных вспышек. Мерцающие и искрящиеся сгустки неслись парню в лицо, но, не долетев каких то миллиметров, растворились в воздухе.
Огненный столб подался вперед, втянул в себя оставшуюся от «муравья» лужицу жидкого металла. Оторвался от алого пятна расплавленного камня и, уже не оставляя следа, метнулся в один из пустых верхних тоннелей.
Но мальчик видел это уже сквозь пелену подступающего забытья. Удушье крепко держало его за горло. Стресс выпил последние силы. Поняв, что неведомая угроза исчезла, Рик подтянулся вперед, по пояс свесился из тоннеля в полость развязки и потерял сознание.
Рудные горизонты западного сектора, добывающий комплекс «Крот», Карел Раевич
— Юноша, Карел, что там у тебя?
— Уже все нормально, Бажен Степанович.
«Крот» пятился назад. Следом бежал уцелевший «муравей». Сенсоры все еще показывали снаружи повышенный температурный фон, но ни впереди, ни сзади тепловых аномалий не наблюдалось.
— Так что произошло то?
— Выброс. Плазма. Состав сложный.
— Все-таки «саламандра»?!
— Нет. Локализации и привязки к субстрату нет. Просто облако. Но киберов сожрало. А к «кроту» даже не притронулось. Странно.
— Нда, юноша. Будь это «саламандра», мне бы уже не с кем было разговаривать.
— И жидкий азот на него не подействовал.
— Феномен! Неужели новый вид?
— Мне преследовать?
— Да, юноша. Бросай выработку. Новый зверь важнее.
— Бажен Степанович, — вмешался диспетчер Центральной, — облако изменило характер.
— Карел, взгляни-ка.
— Вот теперь это похоже на «саламандру».
Плазменное облако, добравшись до тоннеля пятого уровня, осело и поплыло вперед значительно медленнее. Судя по показаниям термодатчиков, теперь оно плавило породу, оставляя за собой раскаленный след.
— Вот вам, юноша, привязка к субстрату.
— И все-таки это не «саламандра».
— Поднимается на четвертый уровень.
— Догоняй, Карел, упустим!
— Выжимаю, сколько могу, Бажен Степанович.
Реактор «крота» работал на пределе. Натужная басовитая вибрация проникала даже сквозь биозащиту. Металлическая «гусеница» неслась по тоннелю, перебирая мелькающими металлическими ножками. «Муравей» отстал и затерялся позади.
— Облако на третьем уровне. Остановилось в полости развязки. Карел, жми!
«Крот» подпрыгнул, зацепился в край вертикального колодца, подтянул хвост и начал карабкаться вверх, вонзая когти бесчисленных ножек в стены. Вот и тоннели третьего уровня. Раскаленный след виден четко.
«Сейчас накроем. Генератора стасисполя нет! Плохо, не здорово».
Крот влетел в полость узла. И остановился. Облака в развязке не было, но зато был человек. Объект «гость-518». Рядом с пятном расплавленного камня лежал кокон из биопластика.
— Центральная, где облако?
— Не знаем, Карел. Ушло в одну из старых выработок. Там нет слежения. Сейчас изучаем сводку аномалий температуры и радиации всех тоннелей.
— На этом узле, что, нет оптических датчиков?
— Нецелесообразно.
— Как нецелесообразно!? Вечные звезды! Вот теперь ловите ваш феномен! могли бы пожертвовать по одному сенсору для узлов.
— Возможно, что-нибудь выясним по телеметрии кибера.
— Здесь был кибер?
— Был, юноша, был, — снова вмешался в разговор Бажен. — Пятно на полу видишь?
— Понятно.
— Выбирай, по какому из тоннелей пойдешь.
— А кокон? В вакуум облако. Сначала парня доставлю.
— Добро, юноша.
В развязку влетел отставший по дороге «муравей» и сразу кинулся к разодранной взрывом кишке транспортера, схватил раскатившиеся шары с рудой, начал стаскивать в кучу. Два конца трубы, стряхивая хлопья оплавленного пластика, сползлись и начали срастаться.
Карел подогнал «крота» к спеленатому человеку. Морфопокрытие обтекло подростка полупрозрачной пленкой. Пуповина от кокона уползала по стене вверх к управляющему узлу. «Крот» выпустил щупальце, подключился к канатику. Карел вызвал в обзор данные диагноста.
«Как же не здорово. Парня срочно нужно в город. Целый букет: ожог, облучение, отравление, удушье. Этот узел и так истощен. До подхода спасателей не продержит.
Судя по обгоревшей маске и лицу, в момент взрыва парень был здесь, в узле. Может, он что-нибудь вспомнит. Если выживет».
— Центральная, где там наш феномен?
— Новых данных нет.
— Упустили! Ладно, гружу объект «гость-518», следую к ангарам. Высылайте навстречу медиков.
— Принято. Ждем.
«Крот» повернулся к кокону кормой, присел. Чмокнули, раскрываясь, лепестки заднего люка. Щупальца втянули кокон с Риком внутрь аппарата.
«Гусеница» развернулась и, набирая ход, скрылась в тоннеле, оставив «муравья» хлопотать около транспортера.
Шестой уровень, жилые сектора города, холл зала совета колонии, Владимир Бобров
— Пап, правда, Рика пустили на нулевой?
Худой черноволосый подросток лет четырнадцати держал за рукав высокого мужчину в строгом сером комбе координатора.
— Молодой человек, — мужчина пытался выглядеть грозно, — эти стены покрыты фотопластом. Если я применю архаичные методы воспитания, то это событие навсегда останется в анналах истории…
— Я только узнать хотел…
Координатор поправил обруч инфа и повернулся к сыну.
— Правда, но в качестве исключения.
— А мне можно? можно, а?
— Молодой человек, у Рикардо Соллена отец — старший операт. Только поэтому ему разрешили открыть суточный статус для сына. А у вас, молодой человек, насколько я помню, никто из родственников на нулевом уровне не работает!
— Ну, как всегда, — подросток вздохнул, скорчив недовольную мину, уставился в стену, транслирующую панораму морского пляжа с пальмами. — Вот другим отцы…
— Что? — Никита Бобров оттянул пальцами ворот комбинезона, что означало крайнюю степень раздражения, — У тебя еще даже учебные задания не сделаны. И трудовая норма…
Услышав про трудонорму, Бобров младший поспешил ретироваться. Ник проводил сына взглядом, разгладил помятый уголок ворота и направился к входу в зал совета колонии.
Вова Бобров, он же Бобрик выскочил на административный проспект. Он тянулся вдоль стены Центрального парка, самого грандиозного зала Города. Выросшим в вечной тесноте
