точки зрения место прямо замечательное — как раз через Пермь проходит северная граница распространения клена, т. е. евразийская тайга сменяется лиственным лесом, в ста верстах к югу уже встречается дуб, в восьмидесяти к юго-востоку начинается (под Кун- гуром) лесостепь, а там и до степи недалеко… Здесь совместились растения запада, юга и востока, и окрестности Перми обнаруживают наличность вдвое большего числа растений, чем более теплый и влажный Петербург. А за растением идет земледелие и скотоводство. Первому способствует полное отсутствие валунов, второму — громадные заливные луга. Недаром же этот край всегда привлекал из России земледельцев…
Может быть, столица Прикамья и Волжская пристань Сибири могла устроиться где-нибудь повыше или пониже. Но тут мы встречаемся с другим условием — великим Сибирским трактом, залегшим по наиболее проходимой части Урала…»
Василий Никитич Татищев знал толк в том, на каком месте располагать завод. И, должно быть, в ту жаркую субботу 4(16) мая 1723 года, когда в долине Егошихи начались первые работы по закладке плавильниц, он с присущей ему подвижностью не раз всходил на его- шихинский обрыв, откуда хорошо просматривалась стройка, и прикидывал будущее. Он не мог не думать о тех удобствах, которые сулила горному городку Кама. На ее берегу, в устье Егошихи, в преддверии Сибири, рождался форпост, каковому суждено было сыграть в освоении края ведущую роль. И рождался он там, где Кама с ее притоками, бегущими со всего западного склона Уральского хребта, связывает в одно целое обширный край и соединяет его с Волгой, с централь- иыми и южными областями России. Поселение возводилось в точке пересечения двух больших транзитных путей сообщения — Камы и Сибирского тракта, ему предстояло стать перевалочным пунктом по обмену грузов между Востоком и Европейской Россией, одни товары шли отсюда на Волгу, другие — по Каме, Чусовой и Сылве — за Каменный Пояс и дальше гужевым транспортом в Сибирь.
Правда, Сибирский тракт еще не был обустроен, но Татищев уже разведал дорогу, по которой везли товары купцы, избегавшие Верхо- турской таможни, и ему нужно было убедить верховную власть придать этой дороге статус государственной. Это случится позже. И горное поселение с заводом посредине позже получит название города. Но датой его рождения останется 1723 год. А в ноябре 1780 года императрица Екатерина II подписала указ, адресованный генерал- поручику Е. И. Кашкину: «Уважая выгодность положения Егошихин- ского завода и способность места сего для губернского города… предписываем Вам город для Пермского наместничества назначить в сем месте, наименовав оный город Пермь»…
Василию Никитичу Татищеву обязаны своим началом еще несколько городов в России, которые играют важную роль в жизни страны — Екатеринбург, Оренбург, Челябинск, Ставрополь-на-Волге (ныне Тольятти), — но он не забудет о Егошихе. Уже будучи в Петербурге, он продолжал вникать в нужды завода, о чем свидетельствует документ, опубликованный в «Горном журнале» № 3: «В прошлом 1723 году декабря 1 дня артиллерии господин капитан Василий Никитич Татищев, который ныне от государственной Берг- коллегии советником, при письме своем прислал к содержанию Егошихинских заводов своих собственных денег триста рублей».
Всех авторов, писавших когда-либо о Татищеве, изумляло, как в течение короткого времени — за пять с половиной лет — он смог осуществить целый ряд весьма крупных начинаний. «Этому трудно поверить, если бы на то не было достоверных исторических свидетельств», — писал академик-экономист В. П. Безобразов. Даже если взять во внимание только то, что Татищев сделал в пределах нынешней Пермской области, — это чрезвычайно много.
В свой первый приезд в Кунгур в 1720 году Василий Никитич собирал рудосыщиков, давал им вознаграждение по два рубля, «чтоб всяк охоту имел», принимал их на службы и рассылал на поиски новых месторождений. При его содействии были открыты многие сокровища Урала: асбест, мрамор, горный хрусталь, горновой камень, новые залежи медистых песчаников на Мулянке и Егошихе, что и способствовало строительству медеплавильного завода в устье Егошихи. Василий Никитич открыл при заводах, как бы сказали сегодня, профессионально-технические школы в Кунгуре, Соликамске, на Егошихе. Ко времени отъезда с Урала в них училось 654 ученика. Он составил инструкцию «О сбережении лесов» и впервые учредил должность лесного объездчика. Предложил проект сооружения канала между притоками Камы и Вычегды, известного впоследствии под именем Екатерининского.
Занятый делами службы, Василий Никитич с его кипучей энергией находил время для изучения края, его истории и природы. Находясь в Кунгуре, он заинтересовался Ледяной пещерой и сам спускался на канате к подземным озерам, что явствует из его статей, опубликованных в шведских журналах на латинском языке. Татищев пришел к выводу, что подземные пустоты созданы водой, тогда как в ту пору существовали другие версии: образование пещер связывали с действием подземного огня, землетрясения, а в народе их называли «подземными ходами зверя мамонта». Известный геолог А. И. Иванов в своей работе «В. Н. Татищев как исследователь карстовых явлений» писал: «В XVIII веке не было ученого, который столь бы обоснованно и подлинно научно… объяснил разнообразные явления карстовых областей как результата ныне действующих природных процессов, и
О
прежде всего действия воды».
По дороге из Уктуса в Кунгур Василий Никитич обратил внимание на минеральные источники у села Ключи и в специальной записке дал наказ своему помощнику обследовать их для использования в лечебных целях. Там теперь расположен уникальный курорт.
Во времена Татищева главной государевой дорогой в Сибирь был Бабиновский тракт, идущий из Соликамска на Верхотурье, где находился таможенный пункт, контролирующий провоз товаров. Те, кто пытался уклониться от застав, если попадались, были нещадно пороты и штрафованы. Но Бабиновский тракт не устраивал многих торговых людей высокой пошлиной — 10 процентов — и тем, что дорога проходила по лесисто-болотистой местности, весной и осенью она становилась непроезжей. Купцы искали (и нашли!) скрытную дорогу. Она проходила через Уктусский завод, Уткинскую слободу и Кунгур примерно там, где теперь пролег Сибирский тракт.
Узнав от жителей Кунгура о тайной дороге, Василий Никитич решил лично обследовать ее. Его путешествие увенчалось двумя весьма важными открытиями. При переезде через перевал Уральского хребта Татищев обратил внимание, что реки с Уральских гор текут в двух направлениях — в западном и восточном: одни — в Печору и Каму, другие — на восток, в Обь. Стало быть, по всему хребту проходила линия водораздела. Заметил он и разницу в растительном мире. Возможно, что тогда его осенила мысль о границе между Азией и Европой по Уральскому хребту. И это не искусственная грань. Сейчас можно только удивляться, насколько татищевская граница оказалась естественной и точной: «За наилучшее природное разделение сих двух частей мира сии горы, по древним Рифейские, Татарский Урал, по-русски Пояс имянуемые, полагаю». А до Татищева некоторые ученые предлагали провести границу между двумя материками по Каме, иные — по Оби. Горному хребту, называвшемуся по-гречески Рифей, Василий Никитич первым дал имя Урал, и слово прижилось и вошло в обиход, обозначив весь горный край с его сказочными сокровищами.
Другое открытие Татищева — сама тайная дорога. Она была короче, пересекала меньше рек, в более удобном месте переходила горный перевал и, как потом оказалось, пролегала через самые перспективные районы Урала. Будучи в марте 1721 года в Тобольске, Василий Никитич подал сибирскому губернатору князю Черкасскому прошение узаконить эту дорогу, поскольку «многие не хотят ехать на Верхотурье, проезжают тайно разными путями: и казне убыток, и купцы не без нужды»; а «купечество же великую себе пользу через оные ближайшие и способнейшие пути получит, от чего пошлины и торг умножатся». Татищева князь поддержал и отправил его ходатайство в Берг-коллегию, но получил отказ.
Сибирский тракт так и останется тайной дорогой еще 62 года. Однако Василий Никитич продолжал верить: рано или поздно здравый смысл восторжествует. Вернувшись в 1734 году на Урал, Татищев на свой страх и риск под видом уездной дороги обустраивал ее от Егошихи до Кунгура и далее — на Исеть. Только в 1 783 году, уже при Пермском наместничестве, тридцать три года спустя после смерти Татищева, сбылась его заветная мечта — Сибирский тракт был признан государственным.
На гораздо больший срок затянулось строительство другой дороги на север Прикамья. В Пермском государственном областном архиве хранится журнал исходящих бумаг Егошихинского горного управления за 1735 год, где регистрировались указы Татищева. Многие из них касались строительства дорог. Вот одна запись: «16 апреля 1 735 года. Указ лесному надзирателю Антону Пестерову о пропуске его до Соликамска
