добряков, Силуэтово царство кошмара. А это означает, что они ознакомятся с нашими счетами. На сей раз наши с Кертисом личные интересы совпадают.
Я вор и никогда не был пойман, и не потому что был умным; я знаю – это не так. Поэтому я беспокоюсь. Поэтому я готовлюсь.
У меня есть примерно десять минут, а это все, что мне нужно. Я включаю свою экстренную программу. Это как повторный показ партии профессиональных гольфистов. Кертис околачивается рядом. Он хочет увидеть, как это делается. Мне необходимо надеть очки, но я не хочу, чтобы этот человек узнал о транскодере.
– Кертис, может быть, вам стоит поговорить с гостями?
То есть – пусть он их задержит. А я тем временем выберусь.
Стук в дверь. К нам входит Мальчишка. Возможно, он тоже пришел, чтобы сказать мне о полиции. Он видит Кертиса, и клянусь, в его глазах электрической лампочкой вспыхивает ненависть.
– Жуан, помог бы ты доктору Кертису принять наших гостей.
Иными словами: «Жуан, помоги мне избавиться от него».
Это убеждает Мальчишку.
– Вы, – говорит он Кертису и бьет себя кулаком по ладони.
Кертис тоже понимает. Примечание: ни один из нас не сказал ничего, что могло бы сыграть против нас в суде.
Я слышу, как захлопывается дверь. Наконец-то я надеваю очки, и одна линза показывает мне загружаемые данные, другая – передаваемые.
Подделка, над которой я трудился годами. Она прикроет мой счет, создаст впечатление, что я – полоумный растратчик, что я много играю, что-то проигрываю, что-то выигрываю. Все сходится, перечисление к перечислению, деньги поступают, деньги уходят.
Вот что машина передает. А на другой линзе я зашифровал мои старые данные. Наверное, теперь у меня осталось минут пять.
Даже само наличие в моей системе зашифрованных данных может стать источником неприятностей. Я скрываю зашифрованный файл и затем стираю его с диска. Он начинает разворачиваться в моем транскодере.
Я слышу звук тяжелых ботинок. Слышу довольный лепет доктора Кертиса. Потом слышу стук в дверь. В мою? Нет, в соседнюю.
Шесть… Пять… Четыре… Запись еще продолжается. Три – два – один – ноль. Отлично, долой транскодер. Он похож на дужку очков.
Молекулы железа на моем жестком диске пребывают в хаотичном движении. Прошу прощения, господин полицейский, я всего-навсего старый мужик, и у меня страшные проблемы с системой.
Я отправляюсь в душ. Они отслеживают сердцебиение, ведут видеозапись ударов по клавишам, но закон не позволяет им подсматривать за нами в душе.
В душе я беру свой транскодер и, как проделывал уже сотню раз, проталкиваю его мимо головки члена.
Транскодер длинный, к тому же он тонкий. Он действует на рентгеновских лучах и выглядит как сексуальный протез.
Когда ко мне в дверь стучат, я уже в комнате, я сухой, на мне мой симпатичный мешковатый синий костюм. Я – образцовый подлежащий наблюдению невробический современный Мужик-Ничтожество. При собственных деньгах.
Входит Вооруженный. Он производит впечатление человека, который посвящает все свое время поднятию тяжестей и забавам культуриста. Сверкающие бицепсы, улыбка мощного грызуна. Держится он недружелюбно.
– Вы Алистер Брюстер. Здравствуйте. Нам хотелось бы побеседовать с вами.
– Не вижу, что бы вам мешало.
Я не бываю вежлив даже с Вооруженными.
– Отлично. – Он садится без приглашения. В его очках заметен мерцающий свет. Улыбайся, ты перед беспристрастной камерой. – Мистер Брюстер, в свое время вы работали в компании «Секьюр-Ай-Ти [114] инкорпорейтед».
– Это утверждение или вопрос?
Он мигает.
– Вы разрабатывали системы безопасности.
Никакая ложь не бывает действеннее правды.
– Я этим зарабатывал деньги. Я предложил им некое программное обеспечение, позволяющее Артиллерии знать, на кого обращено внимание.
Я стараюсь, чтобы мои слова звучали весомо. Он кивает и делает вид, будто сказанное мной производит на него впечатление.
– Я просил бы вас помочь нам разобраться в некоторых способах, применяемых для искажения данных обеспечения безопасности. В условиях нынешнего разлива информационных краж.
Вот и проблема. Удара под этим углом я не ожидал. Они не считают меня вором. Они не считают меня донором.
Они считают, что я могу быть членом команды Силуэта.
Я делаю паузу.
– Могу я посмотреть ваше удостоверение?
– Конечно.
– Я не вправе обсуждать вопросы, связанные с безопасностью, когда ничего о вас не знаю.
– Очень мудро, мистер Брюстер.
– Это не мудрость. Привычка. В моем возрасте уже действуешь в силу привычки, мистер…
Тайный Бельчонок не назовет мне своего имени, стоит взглянуть на его челюсти. Он наклоняется вперед, и мой телеприемник изучает его радужную оболочку. Пока аппарат пережевывает информацию, мы храним учтивое, холодное и каменное молчание. Затем его данные всплывают.
Тайному Бельчонку тридцать шесть лет, у него татуировка на правом колене (о, романтично!), и он утвержден в качестве Вооруженного, Янтарного Служителя Безопасности… О, как будто возвращаются мои старые добрые деньки. Имени его я все-таки не узнаю. Психологическое преимущество.
Я всегда ненавидел Вооруженных, и по той же причине я ненавижу Силуэта. Они стреляют в людей. Кроме того, они никогда не давали «Секьюр-Ай-Ти» ясных кратких отчетов.
– Хорошо, Тайный Бельчонок, стреляйте. Кстати, я говорю не в буквальном смысле. Не стесняйтесь, сделайте еще несколько утверждений, ответы на которые вам уже известны.
– Остроумный осел, – говорит Вооруженный.
– Послушайте, Бельчонок, я богат, я счастлив, мне незачем у кого-либо что-либо отнимать, и сложно было добраться до сути того, что я говорю с уверенностью. Я вас сюда не приглашал и я не обязан с вами сотрудничать. Если честно, уходя, я подписал с «Секьюр-Ай-Ти» договор о неразглашении. Там предпочли бы, да и я предпочел бы, чтобы вы поговорили с ними, а не со мной. А раз вы хотите, чтобы я был с вами любезен, то пусть к вам придут добрые мысли о том, какой я славный старичок и как вы меня уважаете.
– Век Гнева, – говорит он спокойно и мягко. – Вы под подозрением, мистер Брюстер, вы не источник информации.
Продолжая улыбаться, он ожидает, что я свалюсь в шоке.
А я играю роль Презренного Богача. Я вращаю глазами. И поднимаю руки, вот так: ведь я живу здесь, так с чего бы мне присоединяться к Веку Гнева?
Он сохраняет улыбку игрока в покер.
– Так вот, мистер Брюстер, полноценное сотрудничество в ваших личных интересах. Во-первых, мистер Брюстер, вы принесли с собой значительное количество этого оборудования. Правда и то, что запатентовано оно «Секьюр-Ай-Ти», а вы остались на бобах. Разве не так?
– Мне платили, – говорю я. – Много. Гораздо больше, чем вам. А я умею распоряжаться деньгами с умом.
– Восемьдесят процентов, мистер Брюстер. Восемьдесят процентов системных преступлений
