без разбору.
– Ой! – Последняя пуля ударилась в потолок – Адольфа наступила на что-то невообразимо белое и ужасное. Нечто унеслось в сторону, семеня ножками на манер паука.
Алекс вскочил и побежал.
– Алекс, нет! Не надо!
Отчаянный крик Хелен запоздал. В проеме тоннеля, ведущего к замку, стоял Громила, уже тянувший мускулистую руку к мальчику.
– Убей, убей его! – визжала Адольфа, ища глазами Хелен. – Не обращай внимания на мерзких призраков!
Алекс увернулся и помчался назад, через центральный зал, прямо к затопленному стволу шахты.
Оскар ринулся за ним.
Алекс вжался в стену у самого края пропасти, а Оскар, ворвавшись следом, застыл на месте – и едва сдержал крик!
Перед ним стоял вооруженный до зубов воин. В одной руке сверкал заточенный топор, в другой переливался меч с бриллиантовой рукоятью. Лицо и густая борода воина сияли неземным светом.
– Прощайся с жизнью, смердящий пес! – провозгласил Крок Тугобрюх. – Никто не смеет оскорбить лэрда Карры и уйти живым.
– Не тронь меня… ты… приз… призрак… – поперхнулся Оскар. И отступил назад, страшась жуткого видения.
– Молись своим богам, ничтожная тварь, – сказал викинг, вздымая топор.
– Сгинь… пропади… тебя нет! – Оскар повалился на колени и задрожал от страха.
Крок пнул его ногой:
– Вставай, червь, умри, как мужчина.
Оскар поднялся на ноги и сделал еще шаг назад.
– Умри же! – провозгласил Крок и рубанул мечом по шее Громилы.
Громила сделал еще шаг. Только земля вдруг ушла из-под ног. Он вытянул руки, засучил ногами и – сгинул. Дикий крик… тишина… и наконец всплеск.
Бездонный колодец принял Оскара в свои объятия. Громила исчез в глубине.
У них не было времени радоваться.
– Скорее, бежим, – молил Алекс. – Что, если она уже нашла Хелен…
И точно. Адольфа склонилась над девочкой и обрушила на призраков, возникших из-за поворота, ураган гнева.
– Ни шагу, мерзкие духи, ползучие твари! Мир катится в тартарары с вашими вегетарианцами… пацифистскими свиньями… псами, гадящими на тротуаре! МРАК найдет на вас управу. Еще шаг – и нож вонзится ей в сердце!
– Стойте! – крикнул призракам Алекс. – Нельзя, чтобы пострадала Хелен!
– Грязные анархисты! Нечистые монстры, прочь, изыдите! Девчонка моя! Одно движение – и я зарежу ее, как свинью, выпотрошу ей внутренности, – визжала Адольфа, крутя ножом под ребрами Хелен.
Хелен не шевелилась. Ее глаза были закрыты. Алекс вскрикнул.
– Я убью ее, – шипела Адольфа. – Это вы, вы все испортили, я буду медленно убивать ее у вас на глазах, вы не сможете меня остановить, вы лишь призраки, хуже, чем институтские профессора, голь перекатная…
Помощь пришла неожиданно. Адольфа уронила голову набок, уставившись в стену. Челюсть отвисла и замерла без движения. Нож выпал из пальцев, рука окостенела. Шея отказывалась повернуться, не сгибалась спина. Она не могла ни шевельнуться, ни вымолвить слово.
Сначала все оторопели. И тут разлилось голубое свечение, яркое, как блеск сапфиров, а посреди него стояла Рука с пальцами, выброшенными для команды «Замри!».
Звук выстрелов вывел Руку из глубокого оцепенения. Затем о нее споткнулась Адольфа, и Рука окончательно ожила. В минуту смертельной опасности ее мечта сбылась: она стала Рукой Славы, и Адольфа Баттерс, праправнучка Эрика Эриксона, окаменела, превратившись в статую.
Алекс помог Хелен подняться на ноги. Страшная ночь была позади.
Глава 22
Полицейские вынесли Адольфу из шахты. Она окоченела, ее глаза застыли, как у зомби. Крысю удалось запихнуть в фургон с помощью двоих полицейских и кинолога с собакой. По пути в участок он извивался, пускал пену изо рта и кричал, что болен бешенством. Тело Оскара по-прежнему лежало на дне затопленной шахты. За ним вернутся позже.
Хелен и Алекс сидели в банкетном зале. Их окружили газетчики с диктофонами, фотоаппаратами и кинокамерами. Мистер Хопгуд не отходил от дочери и держал ее за руку. Он все еще не мог поверить, что опасность миновала. Его лицо болезненно посерело. Хелен, напротив, держалась молодцом, сверкала глазами и не давала обращаться с собой, как с больной.
– Я совершенно здорова, папочка, – повторяла она. – Все позади. Нет, я не стану ложиться в постель.
– Не могли бы вы рассказать нам все сначала – как расправились с похитителями в одиночку? – попросил Алекса репортер.
– Нет, не могу, – сказал Алекс.
Газетчики оторвались от блокнотов и непонимающе уставились на мальчика.
– Я не смог бы справиться с ними в одиночку, – пояснил он и взглянул на Хелен, которая слегка кивнула. – И даже с помощью Хелен. – Он встал и подошел к сцене, на которой еще недавно играл оркестр. – Дамы и господа, представляю вам наших спасителей! Призраки Карры и их подруга Отрубленная Рука.
Призраки выплыли на сцену. Из-за экрана застенчиво показалась Рука. Поднялся невероятный шум!
Лишь через час газетчики сумели успокоиться и разъехались по редакциям. Весть об удивительном спасении девочки облетела Америку и весь мир.
Наконец хозяева замка, бывшие и новые, остались наедине с призраками.
– Сам понимаешь, папочка, – сказала Хелен, – отныне Карра должна стать их домом. На веки вечные. И, папочка, – продолжала она, почесывая Сирила за ухом, – как ты только мог подумать, что я их испугаюсь?
Мистер Хопгуд кивнул. Наконец-то он осознал правду о дочери: она храбрая и совершенно здоровая девочка. Но в эту жуткую ночь у него было время все передумать не только о Хелен, но и о себе. Что за жизнь у миллионера? Сущий ад. Язва желудка, бессонные ночи, постоянный страх перед бандитами и похитителями.
– Я решил продать все свои акции, – сказал мистер Хопгуд. – Оставлю немного денег, чтобы хватило на спокойную жизнь, а остальное раздам бедным. Если ты не против, – обернулся он к Алексу, – может, мы с Хелен – и с призраками, конечно, – сможем каждое лето гостить у тебя на Сетси? Я подумываю подарить замок городу, а за собой оставить пару комнат в одной из башен, где мы будем жить зимой.
У Хелен и Алекса не надо было и спрашивать, согласны ли они с миллионером. Хелен бросилась отцу на шею, а Алекс сказал, что лучше и не придумать, размышляй хоть сто лет.
Радости призраков не было предела, а когда Рука спросила, можно ли и ей с ними – она хочет написать книгу об их приключениях, – духи ощутили, будто сбылись все их мечты.
Только счастье – странная штука. Стоит ощутить себя на вершине блаженства, как вдруг приходит беда, откуда не ждали.
В зале повеяло холодом. За окнами прокатилась огромная черная туча. В воздухе зацокали
