** Неверный перевод этого места послужил для Лебо источником нелепой истории. Отнесши слова: «Это был тривалльский князь, но, не долго правив после того своим народом, он... посвятил себя монашеской жизни», — не к лицу Неемана, как ближайшему, на которое указывает слово «это» (????), а к лицу Стефана, переводчик, которому следовал Лебо, поставил себя в необходимость продолжать потом перевод следующим образом, с добавлением из собственного воображения тех слов, которые мы обозначим курсивом. Именно переводчик продолжал так: «сын его (т.е. Стефана quasi первого), по имени также (eodem nomine) Стефан, долгое время держал Евдокию в чести... и прижил от нее детей. Таким образом переводчик создал, кроме одного действительного князя Стефана, еще другого князя Стефана, никогда не существовавшего, и дал Лебо повод всю историю представить в таком виде, «будто бы Евдокия, быв выдана за Стефана первого, постригшегося в монахи, и овдовев, по смерти его вышла замуж за Стефана второго, сына Стефана первого, — следовательно (!), за своего пасынка, который, само собою разумеется (!), был страстно влюблен в свою прекрасную мачеху, без сомнения (!), разделявшую его страсть и за это, по судьбам провидения, дожившую до своего беспримерного позора, так как браки по страсти непрочны». (Lebeau, 1. XCIII, сh. XXXIV). Округлив так поэтично и назидательно никогда не существовавшую историю, Лебо изумился ее безнравственности и указал на нее, как на образчик невежества и варварства сербского народа того времени. Но, оставляя в стороне то обстоятельство, что подобного рода брак мачехи с пасынком, по законам греческой церкви, был невозможен для Евдокии, — допуская также, что Никита Хониат, так горячо осуждавший брак двоюродных и между тем в настоящей истории Евдокии не заметивший никакого нарушения церковных канонов, остался к нему равнодушен странным образом, мы не можем не указать в опровержение всей этой выдумки на продолжение текста истории Никиты Хониата. Рассказав, что против намерения Стефана (quasi второго) опозорить свою супругу сильно восставал родной брат его Волк, Никита Хониат продолжает: «потом названные нами сыновья Неемана, забыв братскую любовь, поссорились и сами между собою»... Итак, очевидно, что Стефан, опозоривший Евдокию, был сын Неемана, а не внук, что вообще за одним только Стефаном, сыном Неемана, и была Евдокия в замужестве, который был прежде только сыном сербского князя, а потом сам сделался сербским князем! Что же делают против такой очевидности латинский переводчик и латинский историк? — Первый, не осмеливаясь заменить в тексте слово сыновья следующим для связи его перевода словом внуки, ограничился выражением своего недоумения в замечании, робко написав: «Как же так сыновья? Неужели сыновья?» А второй рассек гордиев узел, употребив вместо слов «названные нами сыновья Неемана», общее выражение: названные нами сербские князья. Поучительный пример уважать букву текста! Лебо ссылается еще на авторитет Дюканжа, — см. Famil. byz., dalmat. etc., edit. paris. pag. 286 et 287, — edit. Venet. pag. 229. Пределы замечания не дозволяют нам входить в разбор указаний этого почтенного ученого, тем более что нам не сподручны некоторые источники, бывшие в его руках; однако должно сказать, во-первых, что Дюканж сам многого не решает окончательно в этой истории и передает ее под сомнением, указывая на существование другого мнения, хотя также не состоятельного, и нашего Стефана quasi первого называя по другим источникам Симеоном, а во-вторых, что и он собственно в истории о браке Евдокии, впоследствии еще два раза выходившей замуж, основывается также только на неверном переводе настоящего места нашего автора.
*** То есть кроме пьянства укоряла в равнодушии к себе и непозволительных связях с другими женщинами.
* Вариант: в великую субботу.
** Т.е. около 200 фунтов золота.
*** Темпейская долина находится в Фессалии между горами Олимпом и Оссою.
4* Вариант: «Третьею бедою государя была подагра».
* Вариант: «Ионополиту».
** Вариант: «и заключил мир с валахами».
*** Перифраз и объяснение названия той же самой местности, которую выше автор назвал Диплокионом.
* См. Царств. Мануила, кн. 5, § 9, — по нашему переводу том 1, стр. 222—223.
** Особенное название известных мореходных судов, по всей вероятности соответствующее быстроте их хода, потому что слово дромон по переводу значит «бегун».
*** Т.е. военных, называемых долгими по форме своей постройки.
4* Т.е. галер или купеческих кораблей, которые служили для перевоза грузов и назывались так равным образом по своей наружности. Этого рода корабли играли весьма значительную роль в морских битвах того времени.
* Нынешний город Зара, лежащий на восточном берегу Адриатического моря.
** В одном из манускриптов подлинника здесь прибавлено еще следующее замечание: «Когда ему говорили, что надобно заготовить оружие, корабли и военные припасы для лагеря, чтобы иметь все в готовности, оказывалось, что ему говорили, как глухому: он не спорил против этого, но сидел и посмеивался».
*** Главный начальник морского ведомства.
4* Нынешний Диррахий, или Дураццо.
5* Автор применяет пословицу: piscator ictus sapit, — ??????? ?????? ????????? ????.
6* Древнее название острова и находящегося на нем города Корфу.
7* Здесь, кажется, в первый раз встречается это новое название прежнего города Хрисополя.
8* Загородный императорский дворец на самом берегу моря. — Du Cange, Const. Christ, lib. IV, pag. 123.
9* Разумеется Золотой Рог, разделяющий Константинополь на две неравные части.
10* Очевидно, что здесь речь идет о том из двух укреплений этого рода, которое находилось на стороне Перы, или Галаты. Так говорит и Алберик в своей хронике ad annum MCCII: primo turrim Galatas ceperunt, ubi catena portus pendebat, et ipsam catenam ruperunt, quae postea apud Acram fuit missa. — Vid. Du Cange, lib. I, pag. 17.
* Триеры — то же, что долгие, или военные, или по переводу слова трехгребные, то есть снабженные тремя ярусами весел, корабли.
** От создания мира, т.е. 1203-го года от Рождества Христова.
*** Т.е. к Козьмо-Демьянскому монастырю, который латиняне называли башнею Боэмунда, потому что во время первого крестового похода здесь несколько времени жил граф Боэмунд. Этот загородный монастырь (Du Cange, Const. Christ. lib. IV, pag. 127) надобно отличать от церквей Козьмы и Дамиана, находившихся внутри города (Ibid., pag. 83). Доселе все битвы римлян с латинянами происходили еще вне стен самого города Константинополя.
4* Очевидно, разумеется мост через реку Варвиз почти при самом впадении ее в вершину Золотого Рога.
5* Ворота города, в ряду других ворот с сухого пути ближайшие к воротам влахернским.
6* Т.е. ирининскими, по имени первой супруги императора Мануила Ирины, или, как она называлась прежде, Берты, дочери баварского графа Беренгара фон Зульцбах и родной сестры Гертруды, жены немецкого императора Конрада. О высоких личных достоинствах этой государыни и о глубоком уважении, которым она пользовалась у царя Мануила, наш автор говорил выше, — Царствов. Мануила, кн. 1, § 2, по нашему переводу том 1, стр. 69.
7* Вариант: «Против так называемого петрионского лагеря». См. Дюканжа Const. Christ. lib. I, pag. 43.
* Девтер — название местности, находившейся в двенадцатой части города, — см. Дюканжа Constantinopol. Chr., lib. II, edit. Venet. 1729, pag. 133.
* Вариант: «Едва не высказывая прямо, что, действительно, мы возвели на престол Исаакова сына Алексея, испытавшего столько бед в ранней молодости».
* То есть Адриатическое, на берегу которого стоит Венеция.
** Вариант: «не только венециан, явных и всегдашних врагов, но и»… Можно заметить, впрочем, что это чтение вовсе не идет к контексту; автор, очевидно, говорит об оскорблении тех
