— Ну? — полковник посмотрел на Евсеева. — Что скажешь, Александр Михайлович?
Заметили твой хвост. И кто заметил! Профессор истории.
— Он заметил то, что ему показали, — сказал Евсеев.
— Вот так вот, — улыбнулся Корнееву Ермолов.
Вовка растерялся. Он смотрел то на одного, то на другого офицера. У него было полное ощущение театральности происходящего.
— Молодец, Владимир Викторович, — сказал Ермолов. — Отработал ты профессионально.
И раз уж ты влез в это дело, к тебе вопрос. Ты знаешь итальянца Луиджи Бианчини?
— Знаю, — сказал Вовка, и внутри у него все оборвалось.
— А откуда ты его знаешь?
— Лет двенадцать назад мы со Стасом отдыхали в Италии. Там и познакомились с этим монахом.
— Монахом? — удивился Ермолов.
— Да. Он в монастыре живет, где-то в горах.
— А где именно?
— Честно говоря, не помню, — сказал Вовка. — Мне тогда пятнадцать лет было. Первый раз за границей…
— А когда ты последний раз видел Луиджи?
— Я — тогда же, двенадцать лет назад, а профессор вчера, — сказал Вовка.
Отрицать очевидное было глупо.
— Вчера?
— Да. Он приехал в Москву по каким-то своим делам и зашел повидаться с профессором.
— Ну что же, — сказал Ермолов. — Как я понимаю, ты знаешь, что такое служебная тайна. Так вот. Луиджи Бианчини совсем не монах. Он подозревается в незаконной торговле предметами антиквариата, последнее время — книгами. В нашей картотеке он уже четырнадцать лет, и про контакты Станислава Валерьевича с Луиджи в Италии мы знали давно. Правда, считали их случайными. И вот после двенадцатилетнего перерыва Луиджи снова встречается с профессором. Согласись, это достойно, по крайней мере, проверки. Последние два месяца Бианчини сильно активизировал свою деятельность, в том числе в нашей стране. Относительно итальянца у нас проводятся оперативные мероприятия. Если ты обратил внимание, то слежка за профессором велась несколько небрежно.
— Да, — согласился Вовка. — Я даже предположил, что топтуны намеренно себя обнаружили.
— Совершенно верно, — сказал Ермолов. — Мы старались дать понять профессору, что за ним наблюдают, и надеялись, что он откажется от любых контактов с Луиджи. Нам интересна реакция вашего монаха и его последующие действия.
Станислава Валерьевича мы еще непременно вызовем на беседу, но чуть позже.
Пока же можешь успокоить его и порекомендовать быть более осмотрительным в контактах. Не исключено, что его собираются использовать как пешку.
Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да, — сказал Вовка. — Стандартная схема «слепец».
— Вот-вот, — кивнул головой Ермолов. — Владимир Викторович, ты офицер ФСБ. Ты дал присягу. В создавшейся ситуации ты поступил правильно, и, поскольку имеешь некоторое, пусть в прошлом, касательство к данному делу, я считаю, что можешь быть нам полезным. Если тебе по какой-либо причине не удается быть беспристрастным или ты не уверен в себе, лучше об этом сказать сразу.
— Я полностью отдаю себе отчет в происходящем, — с готовностью ответил Вовка, — и готов выполнить…
Полковник поднял вверх правую руку, останавливая поток служебного рвения молодого офицера.
— Мы так и поняли, — сказал Ермолов и, улыбаясь одними глазами, посмотрел на Линева и Евсеева. — Лучше вот что нам скажи. Профессор не говорил, что к нему снова приходили те же самые люди, что и в тот раз, когда угрожали расправой за отказ участвовать в раскопках? Или, может, звонил кто-нибудь?
Может, Луиджи говорил о ком-то, кто может прийти от его имени? Или передать что-нибудь? Может, Луиджи просил профессора как историка проконсультировать его?
— Нет, товарищ полковник, никого больше не было.
— Не было? — удивился Ермолов. — И никто не должен прийти?
— Никто.
— Не торопись, — сказал полковник. — Никто не приходил, не звонил и не должен был прийти или ты просто этого не знаешь?
— Я думаю… я уверен, что Егоров был откровенен со мной. Если бы кто-то, кроме Луиджи, приходил к нему или кто-то звонил с угрозами, Стас сказал бы мне. Обязательно.
— Ну хорошо, — сказал Ермолов. — У тебя еще отпуск?
— Да. Но если…
— В этом нет необходимости. Продолжай отдыхать. Сегодня вечером зайди к профессору, скажи, что все в порядке, бояться нечего. Объясни, что всей информации ты открыть не можешь, так как это служебная тайна. Скажи лишь, что следили за ним мы и произошло это из-за визита Бианчини. В ближайшее время мы встретимся с профессором и поговорим более подробно. В случае если что-то изменится или произойдет что-то непредвиденное, пусть звонит тебе или дежурному по ФСБ.
— Ясно.
— Тогда свободен, — улыбнувшись, сказал Ермолов. — А мы тут еще покалякаем.
Оказавшись в коридоре, Вовка вздохнул с облегчением.
Пронесло. Они поверили. Корнеев не торопясь спустился на второй этаж, зашел повидать приятеля по академии. От него позвонил Стасу и назначил встречу в баре недалеко от его дома. Ему не хотелось обсуждать что-нибудь в квартире. Ни в своей, ни в профессорской.
Когда Вовка пришел в бар, Стас уже сидел за столиком почти у самой сцены и допивал первый стакан пива, шелуша фисташки. На сцене два волосатых парня на двух акустических гитарах играли что-то среднее между рок-н-роллом и кантри, по очереди напевая простенькие песенки. Вовка заказал у бармена пива и показал на столик, за которым сидел Егоров. Бармен кивнул головой, и Вовка прошел в зал.
— Ну что? — спросил Стас, как только Вовка сел.
— Дело дрянь, — ответил Вовка, не пытаясь перекричать музыку, а подавшись чуть вперед.
— А поконкретней?
— Поконкретней… Следило за тобой ФСБ. Причина — встреча с Луиджи. Он у них под подозрением. Незаконная торговля антиквариатом.
— Чушь какая-то… Ты что, поверил?
— Я же тебе говорил, что монах врет. И чем тебе не нравится объяснение?
— Тем, что это глупо.
— Возможно. В общем, когда я понял, кто за тобой следит, я спросил совета у Линева. Очень неглупый майор, я у него практику проходил. Мой расчет оказался верным. Ермолов и Евсеев пришли поговорить со мной по душам.
Они тебя еще вызовут. Я им рассказал, что тебе несколько лет назад угрожали за отказ участвовать в раскопках, вот ты сейчас и перепугался. Кажется, поверили.
— Ловко ты выкрутился. Не зря страна потратилась на твою учебу.
Корнееву принесли пиво, он сделал несколько глотков.
— Ты рано веселишься, — сказал Вовка, облизав губы. — В какой-то момент мне показалось, что они знают про пришельца.
Профессор действительно перестал улыбаться. Это заявление его просто ошарашило.
— В какой момент тебе это показалось?
— Полковник спросил, не приходил ли к тебе кто от Луиджи или не должен ли кто прийти.
Егоров задумался. Еще одно совпадение? Не слишком ли много совпадений за два дня?
— Пойми, профессор, — проникновенно сказал Вовка. — Он не просто так спросил.
Он спросил как бы между прочим. Ты представляешь, что будет, если они знают о книге? Обратимость времени, путешествие в пространстве… Об этом мечтает любая разведка.
