те же звуки улицы, только теперь они были более отчетливыми. На этот раз Егоров не сказал ни слова. Он почти минуту терпеливо слушал, пока в трубке не раздались короткие гудки. «Интересно, что это могло бы значить?» — подумал он, положив трубку.
Пытаться заснуть было бессмысленно, второй звонок начисто вышиб сон. Стас встал с кровати, потягиваясь прошелся по комнате и, отодвинув штору, распахнул окно. В комнату ворвалась утренняя прохлада. Бесцельно осмотрев пустой двор, Егоров пошел в ванную. Стоя под душем и позже, когда смотрел по телевизору последние новости и пил горячий кофе с бутербродами, не мог не думать о странных звонках. Самым непонятным было то, что телефон молчал, звонки больше не повторялись.
Лекции прошли как обычно. Рассказать студентам хочется так много, а времени для этого отпущено так мало. Начало учебного года не самое спокойное время в жизни преподавателя. Неожиданно выясняется, что вопросы, которые руководство обещало решить сразу же после Нового года, так и остались не решенными до сентября. Количество лекций, которые в первом семестре должен был прочитать профессор, как-то само собой увеличилось, консультации музеям и архивам никто не отменил, а как все успеть — оставалось на усмотрение Егорова.
Да еще отчеты о прошлогодних раскопках Виктора Ивановича как в воду канули.
В половине двенадцатого Корнеев-старший позвонил в каморку Стаса, поинтересовался, как дела, и тут же по-приятельски попросил разобраться с этим бардаком.
Не успел профессор положить трубку, как позвонил редактор исторического журнала. Статьи, подготовленные к публикации, утонули из-за разрыва трубы с холодной водой. Поэтому было бы неплохо принести в редакцию новые экземпляры, а если их нет, то написать все заново. И непременно успеть это сделать до пятницы.
Швырнув телефонную трубку, Стас подошел к умывальнику и, набрав пригоршни холодной воды, бросил ее в лицо. На самую малость жить стало легче. Выйдя в коридор, Егоров почти нос к носу столкнулся с профессором математики.
Он взял его за воротник и в полном смысле слова потащил в столовую пить кофе. Правда, Павел Семенович не возражал, Варвара Петровна прекрасно варила кофе. Слушая за чашкой кофе рассказ Павла Семеновича о том, как он еще неделю назад ловил щуку у сестры на Каме, Стас немного отвлекся от утренней карусели. Все-таки это хорошая мысль — раз в год бросить все на пару недель и уехать куда- нибудь подальше от дома и работы. Нужно отвлекаться, хотя бы на время менять ритм жизни, обстановку.
Вернувшись из столовой в свой кабинет, Егоров позвонил в Исторический музей. Трубку долго не брали. Стас начал немного нервничать. Он уже хотел перезвонить позже, когда на другом конце сказали «алле».
— Здравствуйте, Пузырева, будьте любезны.
— Это вы, Станислав Валерьевич?
— Да-да…
— Как хорошо, что вы позвонили, — быстро заговорил Пузырев. — Я буквально через минуту уезжаю. Я с этой выставкой скоро с ума сойду. Представляете, разослали приглашения историкам и филологам с мировыми именами, а у самих парадная лестница разворочена. Ремонт третий месяц делаем. Главный вход был закрыт, ходили через служебный, вот и упустили из виду. Сейчас еду за мрамором. Если к утру не успеем отремонтировать… опозоримся. Ей-богу опозоримся. На весь мир…
— Что с книгами, — очень мягко спросил Стас, поняв, что Пузырев сам не остановится.
— С книгами все в порядке, — все так же торопливо ответил Пузырев. — Сегодня утром привезли, я все проверил, все на месте. Только вот какая незадача, я сейчас уезжаю за мрамором для лестницы, а оттуда в Министерство культуры.
Когда вернусь, не знаю. Замминистра, говорят, еле держится на своем посту и что-то задумал менять…
— Так, может, вы кого-нибудь предупредите, что я подъеду, и мне без вас все покажут? — снова мягко спросил Стас.
— Это ровным счетом невозможно! Вы просто не представляете, что тут у нас творится. Сплошные проверки, а теперь еще и выставка. Люди все издерганы, а сегодня аргентинская сторона поставила условие, что…
— Извините, что прерываю вас, но не хочется зря тратить ваше время. Вы когда вернетесь из министерства?
— В том-то все и дело, что это непредсказуемо, поэтому…
— Хорошо. Когда вы надеетесь вернуться?
— Все зависит от замминистра и от мэра. Они собирались показать проект какого-то монументального комплекса и вывезти всю комиссию на место. Присутствие кого-нибудь от Исторического музея обязательно. Ни что это за проект, ни что за место, ровным счетом никто не знает…
— Но вы все-таки вернетесь в музей? — успел вставить Стас.
— А как же! Непременно вернусь!
— Я буду вам постоянно звонить. Уж не обессудьте, если позвоню поздно.
Мне бы хотелось взглянуть на книги до выставки.
— Да-да, конечно, звоните. Рад буду помочь.
Попрощавшись, Егоров положил трубку, сел и через секунду расхохотался.
Вот уж действительно Вадик. А может, и Пузырь. Это еще посмотреть нужно.
Одно хорошо. Книги в музее. Все книги.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал профессор.
Дверь открылась, и в комнату вошел невысокого роста человек. На вид ему было около сорока. Он был бодр и подтянут. Каштановые волосы лежали на голове в легком беспорядке. Одет он был в летние серые брюки, коричневый пиджак и туфли.
— Мне нужен Егоров Станислав Валерьевич, — сказал вошедший.
— Надеюсь, не насовсем? — как будто с опаской спросил профессор.
— Это вы? — чуть улыбнувшись, спросил незнакомец.
— Да, — теперь уже серьезно ответил профессор, вставая из-за стола. — С кем имею честь?
— Полковник Лютиков. Федеральная служба безопасности, — представился вошедший и предъявил удостоверение.
— Очень приятно, — сказал профессор. — Чем могу быть полезен?
Черты лица у Лютикова были правильные и довольно приятные. Говорил он вполне добродушно и без фамильярности, как обычно бывает, когда человек переигрывает, изображая рубаху-парня.
«Слава богу, вроде не идиот», — подумал профессор, поняв, что его решили не вызывать на беседу, а пришли сами.
— Станислав Валерьевич, у меня к вам очень серьезный разговор. Вы не заняты?
— М-м-м, — промычал Егоров. — Вообще-то хотелось еще кое-что сделать, но, я так понимаю, разговор важный.
— Очень важный.
— Я весь внимание, — всем своим видом подтверждая это, сказал профессор и показал полковнику на стул. — Присаживайтесь.
— Станислав Валерьевич, может, нам лучше выйти на свежий воздух? В скверике посидеть или постоять на смотровой площадке? Там воздуха больше, да и пространства.
— У вас клаустрофобия? — чуть улыбнувшись, поинтересовался Егоров, вставая со стула.
— Нет, — принял шутку Лютиков. — Просто мне кажется, что окружающая среда сможет благоприятно повлиять на нашу беседу. Да и не потревожит никто.
— Вы правы, — согласился Егоров, открыл дверь и жестом руки предложил гостю выйти первым.
На улице было хорошо. Солнце почти весь день было спрятано за большими белыми облаками, висевшими в голубом небе словно огромные валуны. Слабый ветерок шелестел чуть тронутой осенней желтизной листвой деревьев. Полковник и профессор неторопливо прогуливались по асфальтированной
