– А буква «Д»?
– Второе имя, – произнес он с усмешкой, и Кэсс подумала, что он, должно быть, считает жизнь одной большой шуткой.
– Очень занятно, Сантини. Давайте-ка исповедуйтесь. Это совсем не страшно. – Она пододвинулась ближе, пронизывая его суровым материнским взглядом. Тем самым, который всегда заставлял Энди говорить правду.
– Ни за что. – Он откинулся в шезлонге. Выражение его лица говорило, что он скорее пойдет на казнь, чем выдаст свое второе имя.
– Надеюсь, я вас не запугала? – спросила она. Кэсс нравилось общество Рэйфа, поскольку она давно не была в компании мужчин.
– Ничуть. – Он засмеялся и отхлебнул еще кофе.
– Попробую угадать.
– Мы живем в свободной стране.
– Наверное, Джордж.
Он покачал головой.
– Джон?
Отрицание.
– Деррик?
– Сдавайтесь, миссис Гэмбрел. Никто не угадает мое имя и за миллион лет.
– Зовите меня Кэсс. Перейдем на «ты»?
Он явно не собирался говорить ей, а у нее не хватило честности признаться себе, что ей нет нужды знать его второе имя. Кэсс вдруг поняла, что пристала к парню, будто изголодавшаяся по любви вдовушка. Она выпрямилась и приготовилась ретироваться.
– Еще увидимся, Рэйф.
– Спасибо за кофе, Кэсс.
Вернувшись домой, Кэсс строго-настрого запретила себе думать о Рэйфе иначе как о соседе. Ну, возможно, о человеке, который сможет приучить Энди к дисциплине. Но не более.
– Мне неинтересен Рэйф Сантини, – громко произнесла она, надеясь, что сказанные вслух слова станут правдой не только для ушей. Заявление прозвучало неубедительно.
Черт с ним, с этим красавцем и его задницей! Она тут же мысленно вычла из своего десерта два печенья в наказание за грубое слово. Если так пойдет дальше, десерта ей не видать до 2010 года.
Рэйф трудился на крыше все утро и после полудня. Однообразная работа – удаление старого гонта – оставляла свободу для раздумий. Но мысли не шли дальше женщины, живущей через дорогу. Прошла неделя с тех пор, как он спас ее из ванной, но по-прежнему не удавалось забыть ту минуту, когда он держал ее в своих объятиях.
А тут еще Энди постоянно вертится под ногами, задавая Рэйфу вопросы чуть ли не о каждом его движении. Сначала мальчишка казался ему надоедливым, и Рэйф не знал, что отвечать малышу, но Энди был очень серьезен. Маленький, но уже мужчина. Разговаривать с таким намного легче.
Рэйф всегда сторонился «семейных» женщин. Тех, которые присматривают себе мужа, а детям отца. Тех, которые требуют обязательств – он не сомневался, что именно в этом заключается цель большинства женщин. Женщина просто не будет счастлива, пока каждый знакомый холостяк не женится.
Он любил сам распоряжаться собой, приходить и уходить, когда нравится, и не быть в ответе ни за кого. Одиночество не угнетало его. Бизнес процветал, дела шли в гору. Он не собирался начинать все снова, не собирался сближаться с одинокой матерью.
Правда, его либидо говорило другое, но Рэйф твердо держал себя под контролем. Он не какой-нибудь шестнадцатилетний девственник, впервые испытавший страсть. Он мужчина бывалый. И полностью контролирует себя.
– Ты, кажется, здорово влип, парень, – пробормотал он.
Он спустился с крыши и достал пиво из холодильника. Может быть, прикрепить к гаражу баскетбольное кольцо и пригласить соседей поиграть?
Установка кольца заняла пятнадцать минут. Рэйф допил одним глотком пиво и раскопал в коробках в гараже оранжевый мяч. Шагая обратно по цементной дорожке, Рэйф пару раз ударил мячом о землю.
– Здравствуйте, мистер Сантини. – Звонкий голос Энди Гэмбрела вывел его из задумчивости. При виде этого серьезного мальчика Рэйфу захотелось спрятаться в доме. Он пытается забыть Кассандру Гэмбрел, а ее сын – постоянное напоминание о ней. Они – семья, а семья означает боль.
– Привет, Энди. Как дела в школе?
Лицо мальчика озарилось улыбкой.
– Неплохо. А что вы делаете?
– Играю в баскетбол. Не хочешь со мной?
Энди оглянулся через плечо, прежде чем кивнуть. Рэйф понял, что мать запретила мальчику играть с ним.
– Ты играл раньше?
– Нет. – Энди пожал плечами и робко переступил с ноги на ногу. Затем снова оглянулся через плечо.
– Хочешь научиться? – спросил Рэйф. Он никогда не встречал прежде столь серьезного мальчика. Казалось, Энди взвешивает последствия каждого своего шага.
Наконец малыш покачал головой.
– Мама говорит, что занятия спортом – для остолопов. Маленьким мальчикам вроде меня больше подходит искусство.
Рэйф почувствовал внезапный гнев против Кэсс: спорт помогает мальчикам вырасти мужчинами. Он учит их ловкости и дисциплине. Тем не менее у Рэйфа нет права вмешиваться.
– Ну, слово мамы – закон, однако, если она вдруг передумает, дай мне знать. – Рэйф еще раз ударил мячом о землю и бросил в кольцо. Точный бросок.
– На самом деле я же не спрашивал разрешения играть с тобой в баскетбол. Не думаю, что мама рассердится, если я раз-другой брошу мяч.
Рэйф решил, что мальчику знать лучше. Взяв мяч, он снова ловко бросил его в кольцо. Затем передал мяч Энди:
– Твоя очередь.
Энди попробовал, но у него не хватило силы добросить мяч до корзины. Мальчик снова запустил мяч и посмотрел на кольцо как на злейшего врага. Его бросок на этот раз был достаточно силен, но мяч не попал.
– Тебе нужно поучиться, Энди. Да и кольцо высоковато для твоего роста.
– Значит, мама права, – проговорил Энди несчастным голосом.
– Да нет, просто нужно повесить кольцо пониже, – возразил Рэйф. – Или воспользоваться помощью. Веди мяч, а я подниму тебя, когда будешь готов бросить.
Рэйф услышал скрип калитки, но продолжал следить за Энди. Он чувствовал, что Кэсс смотрит на них. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не оглянуться через плечо.
Энди ударил мячом о землю несколько раз, прежде чем подготовился к броску. Рэйф поднял его, и вместе они положили мяч в корзину. Лицо Энди засияло от гордости.
– Я попал! Мама, ты видела? – воскликнул он, обернувшись. Затем подбежал к Кэсс и обхватил ее ноги. – Вот это да, даже самому не верится.
Рэйф видел колебания Кэсс. Гордость за сына боролась на ее лице с раздражением.
– Замечательно, солнышко, но ты знаешь, как я отношусь к спорту.
– Мама, но я же не один.
Кэсс покачала головой.
– Хорошо, Энди, но в следующий раз сначала спроси у меня разрешения.
– Договорились, мамочка.
