луне возникнет облако… Но пройти смогут только ты и твоя женщина, прочим заказано.
– Спасибо! – сказал Богданов.
– Тебе не нужно просить о моем спасении! – возразил гость. – Я получил его от Того, кто единственный может дать. Помни это!
Богданов хотел поклониться, но старик внезапно исчез. Богданов подбежал к окну. Перегородка исчезла. Толпа, валившая по улице, уже приближалась к воротам. В княжьих палатах депутацию заметили, слуги бежали отворять.
За спиной Богданова скрипнула дверь. Он оглянулся. Аня в пышном шелковом наряде стояла на пороге, странно глядя на мужа. Губы у нее подрагивали. Богданов мгновение смотрел на нее, затем улыбнулся и раскинул руки. Она засмеялась и побежала к нему. Он рванулся навстречу, подхватил ее посреди горницы и крепко прижал к себе.
– Любимая, желанная моя! Как я по тебе соскучился!
– Надо же! – воскликнула она. – Сказал наконец! Сам! Неужто и вправду любишь?
– Конечно! – подтвердил он, целуя. – Я ведь на тебе женился.
– Сам захотел или княжна приказала?
«Отомстила Проша! – догадался Богданов. – Женщина…»
Он сделал укоризненное лицо. Аня смутилась.
– Там люди пришли, – вымолвила тихо. – В князья тебя звать.
– Ты знаешь?!
– Сказали. Платье для этого шили.
Он поставил ее на пол, отступил и рассмотрел платье. Аня смущенно одернула складки.
– Княгиня! – заключил Богданов. – Самая настоящая!
– Будет тебе! – насупилась Аня.
– Княгинюшка моя! – он обнял ее. Она потерлась носом о его щеку.
– Люди ждут! – шепнула тихо. – Неловко.
– Да ну их! Нашли князя!
– Они считают, что нашли.
– Так мне согласиться?
– Что бы ты ни решил, – вздохнула Аня, – мне без разницы. Все равно: князь ты или нет. Я люблю тебя не за это.
– Ты чего бы хотела?
– Вернуться в полк! – сказала она твердо. – Пусть у нас бедно и голодно, надо ходить в гимнастерке и есть кашу вместо поросенка, но я хочу домой! Жаль, что это невозможно!
– Для Бога нет невозможного, – загадочно произнес Богданов. – У него можно выпросить все, даже мужа.
Она смотрела в упор, и он не выдержал этого умоляющего взгляда.
– Нам придется оставить подарки здесь, – сказал поспешно, – платья, бусы, даже желтые сапожки. Когда прилетим, в полку не поймут…
Радостно вопящий вихрь повис у него на шее, заставив умолкнуть. Лицо Андрея стало влажным от слез и поцелуев. «Надеюсь, посланец прав и горючего хватит!» – подумал Богданов…
