Карл презрительно фыркнул.
— С каких это пор в тебе проснулась совесть?
— С тех пор как репортер стал частью репортажа. — Дэвид резко втянул в себя воздух, обводя взглядом идеально ухоженную территорию особняка. Из окна спальни он видел сад и гладь пруда. Если у него были сомнения, они исчезли при виде темной спокойной воды. — С меня хватит, Карл.
— Что ты будешь делать?
Дэвид усмехнулся.
— Не знаю. Может быть, начну писать стихи, чтобы заработать на жизнь.
— Стихи? Ты спятил? Или под кайфом?
— Нет. Просто устал писать плохие концы. Я хочу увидеть, как кое-кто с улыбкой на лице уходит в пламенеющий закат.
Карл испустил вздох, в котором слышалась немалая доля отвращения, но Дэвид предпочел подумать, что таким образом редактор выразил сожаление об уходе одного из своих репортеров.
— Нет, ты действительно сошел с ума, Беннетт. И превратился в чертова романтика. Разве я не говорил тебе, что ненавижу романтиков всеми фибрами души?
Дэвид рассмеялся.
— Много раз.
— И я говорил, что рассказы об обыкновенных женщинах, ведущих ничем не примечательную, обыкновенную жизнь, не заставят читателей раскупать газету.
— Знаю, Карл. Поэтому я ухожу. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Ни о Мэтти Грант, ни о ком- либо другом. Этой жилки во мне больше нет.
Он хочет большего. Черт подери, ему нужен белый забор, за которым он будет каждый год бороться с сорняками. Если, конечно, Мэтти не закопает его на заднем дворе за то, что он сделал.
— Не спеши. Как ни странно, истории об обыкновенных женщинах, которые влюбляются в обыкновенных мужчин, тоже вызывают сенсацию.
Дэвид ухмыльнулся.
— Превращаешься в романтика по моему примеру, Карл?
— Черт, нет! Просто это выгодный бизнес. Ты видел, какими тиражами раскупаются любовные романы? — Дэвид услышал, как Карл постукивает карандашом по кофейной чашке. — Давай мне рассказ со счастливым концом, которого ты так жаждешь, и я напечатаю его.
Дэвид вспомнил боль и негодование на лице Мэтти, когда она ушла из ресторана. Он не был уверен, что ему удастся исправить положение, как бы сильно он ни хотел этого.
— Что, если у меня не будет счастливого конца с Мэтти? Или, если мне выпадет один шанс из миллиона и она выберет меня, несчастного холостяка, мы не захотим фигурировать на первой странице газеты?
— Тогда найди другой счастливый конец. Говорят, их в Лофорде столько, что хоть пруд пруди. В последнее время пятничная страница явно не поднимает читателям настроение. Возможно, тебе удастся оживить ее.
— Ты предлагаешь мне работу, Карл?
— Не хочу смотреть на то, как ты продаешь карандаши на улице, чтобы прокормиться и удовлетворить свою страсть к поэзии, черт подери. Так что лучше соглашайся.
Дэвид хихикнул.
— Ты же знаешь, Карл, что я никогда не мог устоять перед благородным предложением.
— Я не благородный и не смей распускать обо мне такие слухи. Если в понедельник утром у меня не будет твоей статьи, я забуду, что снова нанял тебя.
Разговор закончился. Одна часть его жизни снова вошла в колею. Он посмотрел в окно и увидел, что Мэтти идет по саду. За ней семенил Стив, тщетно пытаясь догнать ее.
Вот еще одна проблема, которую он сам создал. Но ничто не остановит его: он сделает все, чтобы загладить свою вину.
Мэтти бродила по саду, не решаясь приблизиться к особняку. Несмотря на то что она согласилась, чтобы Хиллари отвезла ее к дому, у нее оставались сомнения. Поэтому она прогуливалась по территории, терзаясь, остаться ей или уйти.
— Мэтти, Мэтти, подожди!
Она обернулась и увидела Стива, который, тяжело дыша, трусцой приближался к ней.
— Ты возвратилась, — задыхаясь, проговорил продюсер.
— Да, но я не уверена, что останусь, — сказала Мэтти, тщетно пытаясь скрыть жгучие слезы, навернувшиеся на глаза. Она была в ярости на собственную слабость, но еще больше на то, что поверила, будто Дэвид — мужчина, которому она может отдать свое доверие и любовь. — С шоу покончено. И с людьми, которые лгали мне. Со всем покончено.
— Не уходи, Мэтти, только не сейчас.
— Почему? — дрогнувшим голосом спросила она. — Назовите мне одну убедительную причину, почему я должна остаться.
— Потому что ты могла бы влюбиться. — На лице Стива появилась добрая улыбка, и на мгновение Мэтти увидела продюсера с другой, более человечной стороны.
Мэтти сорвала с дерева листок.
— Никто из этих мужчин не пришел сюда ради меня. Они не знают, какая я на самом деле. Им нужны деньги.
— А ты позволила им узнать, какая ты?
— Конечно.
— Не знаю, не знаю… Вчера в конце дня я смотрел отснятую пленку, и я бы сказал, что ты держалась немного… отстраненно.
Так ли это? Она обвинила Дэвида в том, что он возводит барьеры, а сама поступила так же? В памяти Мэтти промелькнули последние несколько дней, и ей пришлось признаться себе, что она держалась особняком.
— Ну, в конечном счете лучше держаться отстраненно, не так ли? — Мэтти бросила взгляд на лужайку, на которой состоялся импровизированный футбольный матч. Казалось, миллионы лет прошли с тех пор, как она пробила мячом по Дэвиду и привела в движение то, чего не ожидала.
Чувства, на которые она не рассчитывала.
— Ты говоришь о Дэвиде?
— Да.
— Знаешь, он вернулся, — сообщил Стив. — Он здесь, в особняке. Ну и рейтинг я получу, когда сегодня вечером вы сойдетесь в одной комнате!
Мэтти невольно хихикнула.
— Мне следовало знать, что в конечном итоге все сведется к шоу.
Стив пожал плечами, но она заметила, что он слегка покраснел.
— В некотором роде, да. Хотя, признаюсь, ты изменила меня. Я наблюдал тогда за тобой, — он указал на лужайку. — Ты ничего не боишься. Тебя не пугает, что подумают о тебе люди, ты бесстрашно добиваешься того, что тебе нужно…
— Я? Я боюсь больше, чем вы думаете.
— Ну, этого бы никто не сказал. — Стив прочистил горло и почесал в затылке. — Как бы там ни было, ты сделала для меня великую вещь.
— Неужели?
— Заставила меня бросить…
— Курить?
— Черт, нет. Я не курю. — Стив ухмыльнулся и вытащил из кармана пакет с морковными палочками. — Теперь я не ем чипсы. Вчера решился и бросил, когда смотрел, как ты играешь в баскетбол. Подумал, а не сразиться ли мне с тобой в следующем году? — Он улыбнулся. — Могло бы получиться недурное шоу.
