Мэтти засмеялась.
— Послушай… — начал Стив, ухватившись за подбородок, — если бы я мог сделать экстренный выпуск, посвященный своему отказу от жирной, соленой и трудноперевариваемой пищи…
— Даже не думайте об этом, — сказала Мэтти. — Надо провести где-то черту, Стив.
Он махнул рукой.
— Я продюсер. У меня нет черты.
— Тогда я пришлю вам кусочек мела, чтобы вы провели ее.
Стив расхохотался.
— Предлагаю сделку. Телезрители Десятого канала не узнают о моей диете, если сегодня вечером ты выберешь себе мужчину. — Он посмотрел на часы. — Через пятнадцать минут мы выходим в эфир, поэтому, если бы ты вошла в дом и приготовилась, я был бы очень благодарен тебе.
— Что, если я откажусь?
— Тебе выбирать. Возможно, я заработаю сердечный приступ и увольнение, но я пойму тебя. — Стив вынул из пакета морковку и сосредоточенно захрустел ею. — Я думаю, что, если ты не вернешься, тебя всегда будет мучить мысль о том, почему Дэвид сделал то, что сделал. — Он взмахнул огрызком. — И если я что-нибудь узнал о тебе за последние дни, так это то, что ты доводишь до конца все, что начинаешь.
Стив неловко поклонился, словно сначала он подумывал по-дружески обнять ее, и ушел.
Мэтти задумалась. Атакуя ворота или блокируя центрального нападающего, она рискует получить травму голени или локтя. Но сейчас речь идет о ее сердце, и боль в десять раз сильнее, чем та, которую она когда-либо испытывала на футбольном поле.
Здесь не поможет повязка или шина, только время. А времени, как только что напомнил ей Стив, у нее нет.
Мэтти медленно пошла по тропинке и подошла к пруду, чтобы посмотреть на оранжевых рыбок. Они немедленно высунулись из воды, ожидая угощения.
— Извините, ребята, у меня ничего нет. — Мэтти развела руками. После предательства Дэвида она чувствовала себя опустошенной.
Она не обернулась на его голос.
— Удели мне одну минуту. Ты не понимаешь. Я был другим человеком до того, как встретил тебя.
Мэтти поднялась и круто повернулась к нему.
— Дэвид, я не льщу себя мыслью, что после встречи со мной мужчины перерождаются. С такой девушкой, как я, такого не происходит.
— С такой девушкой, как ты?
Она направилась к скамье.
— Я играю в футбол, надеваю бутсы, пользуюсь косметикой, только когда иду на банкет. Меня никто не назовет красавицей.
— Я встречался с женщинами, которые поглощены заботами о своей внешности, — сказал Дэвид, подходя к ней. — Я мечтаю не о женщине, которая носит модную одежду, а о той, с которой я могу поговорить по душам. Мне не нужна женщина, которая заботится о себе больше, чем о других людях. Мне нужна ты, Мэтти.
— Я — тема твоего репортажа, твоя мечта о сенсационном заголовке.
— Так было. Все изменилось, когда ты ушла, с негодованием отказавшись играть по чужим правилам.
— Ну да, конечно. На какую сенсацию ты рассчитываешь сейчас? Почему, интересно, я должна верить тебе?
— Потому что я прошу тебя об этом. — Дэвид заглянул ей в лицо. Мэтти хотелось поверить тому, что она увидела в синих глазах, но… она не могла. — Послушай, сейчас я говорю тебе правду. Мое настоящее имя — Дэвид Беннетт. Я репортер газеты «Лофорд сан». И не напишу о тебе ни одного треклятого слова.
Мэтти отвернулась, смахивая ресницами слезы; затем она снова посмотрела на него.
— Откуда мне знать, что ты снова не лжешь мне?
Дэвид сжал ее руку теплыми, сильными ладонями. Это были те же руки, которые, обнимали ее во время танца и крепко держали во время спуска в аквапарке.
Но так ли это? Мэтти вспомнила, какими они были в ресторане, когда она узнала, что эти руки вовсе не принадлежат настоящему Дэвиду Симпсону.
— Тебе придется поверить мне, — сказал он.
Она на мгновение закрыла глаза, затем резко открыла их и вырвала свою руку, чувствуя, что на сердце у нее камень — такой же тяжелый, как те, что обрамляли пруд.
— Не знаю, смогу ли я, Дэвид.
Глава одиннадцатая
Мэтти стояла перед закрытыми дверями бального зала. На ней была собственная одежда, в которой она впервые появилась в особняке; на ногах — кроссовки. На плече висел рюкзак.
— Дорогая, ты не можешь появиться в таком виде! Ты же собираешься выбрать мужчину своей мечты, — воскликнул Солт. Схватив Мэтти за руку, он потащил ее в гардеробную.
— Могу и появлюсь, — заявила Мэтти. — Ничего другого я не надену. — Она не хотела входить в бальный зал, но ради лиги решила довести дело до конца. Продюсер сказал, что она получит пятьдесят тысяч, если заключительная сцена пойдет в эфир. Она продержится пять минут, напоминая себе о пользе, которую это принесет ее девушкам. Она будет думать только о них, а не о себе или о том, что ее сердце разрывается от боли.
Не обращая внимания на ее слова, Солт принялся рыться в бальных платьях. Наконец он продемонстрировал ей длинное розовое платье из какой-то блестящей ткани.
— Ну-ка, как тебе оно?
Мэтти отрицательно покачала головой.
— Нет.
Пеппер, который стоял справа от гардероба, сдернул с плечиков голубое платье.
— А это?
— Я сказала вам, что больше никогда не надену ни одно из этих платьев.
Пеппер был поражен.
— Но Стив спустит с меня шкуру, если ты появишься в таком виде!
— Это шоу называется «Любовь и обыкновенная девушка», и я намереваюсь предстать такой, какая я есть.
— Но…
— Я обыкновенная, ребята, — сказала Мэтти. — И всегда была такой.
Солт беспомощно поднял руки, признавая свое поражение.
— Ну, ладно, душечка, позволь мне хотя бы наложить несмываемую тушь.
— Несмываемую тушь?
Он ухмыльнулся и вынул из сумки розовый тюбик.
— Секрет красоты звезд телешоу, дорогая. Ты должна быть красивой, даже если тебе придется выплакать глаза.
Мэтти надеялась, что она сможет удержаться от слез. С тех пор как она вернулась в особняк, ей пришлось уже тысячу раз проглотить обиду, которую причинил ей Дэвид, но с каждым разом это давалось ей труднее.
— Тогда за работу, Солт! Кажется, сегодня вечером мне понадобится много этой штуки.
Боуден стоял на ступеньках особняка, делая очередную попытку сокрушить идолоподобного
