– Благодаря тебе.
– Нет. – Джордана протянула руку, дождалась ответного прикосновения ладони Рэнди и быстрым, пылким жестом стиснула и отпустила ее пальцы. Благодаря нам обеим. – Джордана совершенно не отдавала себе отчета в необычности их отношений. Она не ощущала контраста – черная и белая, бедная и богатая, распутная и неполноценная. Десять лет назад, убежав из домашнего ада, она встретилась с Рэнди.
Знакомство, самым плачевным образом завязанное на убогой улице, превратилось в дружбу. – Я заговорила об этом только из опасения, что тебя не очень устраивает нынешнее твое положение.
Нынешнее – имелась в виду работа у Джорданы в качестве спутницы в путешествиях, секретаря, экономки и управляющего небольшого предприятия грамзаписи, которое она основала много лет назад. А теперь, когда Джордана снималась, Рэнди взяла на себя обязанности ее парикмахерши, косметички и даже костюмерши.
– Мне ничего не нужно, кроме спокойной жизни и времени для воспитания дочери. – Она обвела пальцем край бокала, всматриваясь в сверкающую пузырьками жидкость. – Нынешнее положение меня вполне устраивает, если ты не считаешь, что за свое жалованье я должна делать больше.
– Больше! – Смех Джорданы рассеял тишину сада. Тогда никаких денег не хватит расплатиться с тобой!
Рэнди заулыбалась в ответ на похвалу. Джордана была богата по любым меркам. Кое-что досталось ей в наследство, кое-что заработано собственным трудом, плюс фирма грамзаписи. За последнее время ее доходы сильно возросли за счет модных журналов.
То, что Джордана ценила ее выше всего этого, затопило благодарностью душу Рэнди.
– Я действительно так много для тебя значу?
– Да. Но если ты пожелаешь принять…
– Не пожелаю, – отрезала Рэнди, чтобы навсегда покончить с этим вопросом. – Да, кстати о Филиппе, он недавно звонил. Все решено. Чессен выбрал твою кандидатуру для своей Девушки лета.
– Девушки, – фыркнула Джордана. – Мне же двадцать восемь. Как быть с этим?
– Во-первых, ты не выглядишь больше чем на двадцать. Во-вторых, как сказал Филипп, возраст чепуха, главное – создать настроение. Съемки будут на открытом воздухе. Я только повторяю его слова. Да, он получил разрешение Чессена начать съемки здесь.
– Никуда не ехать? Чудесно!
– Еще бы не чудесно. Филипп отхватил-таки лакомый кусок, на который давненько зарился. Он только об этом и мечтал, когда, пользуясь старой дружбой, сманил тебя в фотомодели.
– Зато он держит свое слово, Рэнди. Я не работаю ни с кем, кроме Филиппа. Никто не знает ни кто я, ни какая я.
– Кстати, раз ты об этом… Филипп говорит, тот парень, который тебя разыскивал, не желает сдаваться.
– Патрик.
Что-то в тоне Джорданы заставило Рэнди обернуться и взглянуть ей в лицо. Патрик! Не 'кто?', не 'мистер Маккэлем', а просто 'Патрик'.
– Нет, не он, другой. Куртни. А тот, по слухам, улетел домой.
– В Шотландию, – сказала Джордана, удивляясь, с какой стати в ее сознании все еще звучит приятный акцент.
– Ага, в Шотландию. Но парень напорист и всегда прет напролом.
– Он избалован, привык, что женщины падают к его ногам. И вдруг отпор. Когда его гордость успокоится, он забудет.
– Я в этом не уверена.
– А я – да.
– Мы стали так разбираться в мужчинах? – дурачилась Рэнди, поддразнивая подругу.
– Приходится поневоле.
За двадцать восемь лет в жизни Джорданы не было ни одного мужчины. Ни детской любви, ни юношеских увлечений, ни даже дружеского флирта. Наверное, это естественно – любить мужчину…, для нормальной женщины. Для нормальной – значит, не для нее. Спокойствие далось Джордане с трудом, и она не имела ни малейшего желания что-то менять.
Патрик Маккэлем был не более чем соблазнительным голосом в залитом солнцем ресторане. Надменный, самонадеянный, настойчивый, он ее провоцировал. Да, провоцировал. Ни один мужчина не задел и не заинтриговал ее так, как это удалось Патрику. Его пресловутая напористость заставила ее сломя голову убежать из ресторана и даже из самой Атланты.
Лишь оказавшись в полной безопасности в своем поместье на побережье Джорджии, она вернулась мыслями к этому человеку.
Светская хроника описывает его настоящим Дон Жуаном. Остывает так же быстро, как загорается. Я на мгновение заняла его воображение. И только. Мимолетная прихоть. Сыщутся и другие. Если уже не сыскались.
– Ну и ну! – Рэнди покачала головой, удивляясь способности Джорданы не замечать очевидного. – Вы только послушайте, какой вздор несет эта женщина!
Мимолетная прихоть! Ха! Парень прямо ополоумел.
И мозги его не прояснятся до тех пор, пока он не найдет тебя и не получит того, что хочет.
– То есть?
– Солнышко, даже ты не настолько наивна. Он хочет тебя! Душой и телом.
– С чего бы вдруг?
– Это известно лишь Господу да Патрику Маккэлему. Я бы поставила на то – извини за жаргон игроков, что женщины доставались ему слишком легко. Возможно, ему это прискучило, а ты оказала сопротивление. Сознательно перейдя на язык своего прошлого, она манерно протянула:
– И позволь сообщить тебе, конфетка, что ничто так не разжигает мужчин, как сопротивление.
– Неужто никто еще не догадался разжечь его сопротивлением?
– Притворства он не потерпит. Так что будь готова.
– Готова к чему?
– Откуда мне знать – к чему? – Рэнди подняла глаза к солнцу. – Если ты здесь задержишься, у тебя покраснеет нос, и Филипп изойдет проклятиями. Кэсси вернется домой через час. Успеем приготовить шоколадное печенье. Поможешь?
Больше всего на свете Кэсси любила шоколадное печенье, а Джордана больше всего на свете любила Кэсси, девятилетнюю дочурку Рэнди. Поднимаясь с шезлонга, Джордана, смеясь, ответила:
– Помогу облизать венчики.
– Пойдем на компромисс, – объявила Рэнди. Один венчик тебе, другой – мне. Миска – Кэсси.
Злостное нарушение границ – это уж точно, признал Патрик, ступив в обнесенный стеною сад, где цветы и папоротники скрывали обширный бассейн.
Убежище Джорданы Даниэль оказалось уединенным, роскошным и очаровательным. Когда Рейф вызвал его из Шотландии, сказав лишь, что обнаружил Джордану, Патрик понятия не имел, чего ожидать. Согласно добытым сведениям, она была наследницей почти всего состояния Генри Даниэля, финансиста и предпринимателя, и он ожидал увидеть огромный особняк и охрану в воротах. А вместо этого обнаружил скромных размеров строение посреди обширного, никем не охраняемого сада.
– Вперед, Патрик. Чувствуй себя как дома, – буркнул он с оттенком отвращения к самому себе. Поздно стесняться. Он зашел слишком далеко, чтобы идти на попятный, завелся из-за пустяка: прекрасная дама взглянула сквозь него – аметистовые глаза бросили ему вызов, и он этот вызов принял.
Глаза Джорданы преследовали его день и ночь. Даже любимая Шотландия нисколько не помогла. Но сегодня он приступит к изгнанию бесовских чар.
Тропинка привела его от бассейна к заднему крыльцу дома. К кухне, в которой находилась женщина, вовсе не похожая на его чаровницу.
Женщина была черной, элегантной и невероятно красивой. Патрик постучал в дверь, она подняла глаза от морковки, которую в данный момент резала, и брюзгливо поинтересовалась:
