рыцари одеты в кожу и кольчуги, а сквайры — в кожу.
Дома, вдали от битв, Гай, Роджер, Торстон, Джофри — все любили носить мягкие удобные подшлемники, спускавшиеся на плечи. Они не сковывали движение руки, выхватывающей меч. Роуланд так никогда и не привык носить его, он казался ему слишком женственным.
Роджер из Мезидона сидел в пивной с двумя вассалами и их сквайрами. Гай приехал один, сквайр Роуланда пал в бою с сарацинами, и он его пока никем не заменил.
Роуланд знал одного из вассалов Роджера, сэра Магнуса, подопечного отца Роджера. Сэру Магнусу, как и Роуланду, было двадцать четыре, и он обучался вместе с Гаем, Роджером и Роуландом.
Роджеру уже исполнилось двадцать шесть, он самый старший, и с первых дней всеми верховодил. Это был достаточно мрачный молодой человек — и ясно отчего — он, как второй сын в семье, должен сам пробиваться в жизни. Он завидовал Роуланду, уверенному, что в один прекрасный день получит Монтвиль, несмотря на внебрачное происхождение. Почему это бастард получит наследство, а он, Роджер, благородных кровей — ничего? Это отравляло ему жизнь.
Роуланд и Роджер соперничали всегда и во всем. Как старший и потому более сильный, Роджер обычно побеждал. И всякий раз тайно злорадствовал. Всю юность они ссорились и дрались чаще, чем полагалось даже родным братьям. С годами их отношения не изменились.
Роджер заметил Роуланда первым и решил не подавать виду. Но сэр Магнус увидел Гая и, вскочив, бросился навстречу.
— Мой Бог, Гай из Кале! Коротышка! — приветствовал Магнус. — Я не видел тебя целую вечность!
Гай ощетинился, услышав прозвище юных лет, которое он не забыл и по сию пору, — коротышка. Да, он был невысок. Его рост делал его мишенью для шуток таких людей, как Роджер и Магнус. Роуланд всегда пытался защитить его, не раз вступая в драку на его стороне. И это крепко связало Гая и Роуланда. Гай чувствовал себя обязанным Роуланду за его верность.
— И что же привело вассала Лютера в Арль? — задал вопрос Роджер.
— Дело в том, что…
Прежде чем Гай успел закончить фразу, Роуланд, толкнув его локтем в бок, перебил:
— Отец по мне соскучился, — бросил он небрежно, отчего Магнус чуть не поперхнулся пивом.
Это заявление звучало смешно для тех, кто знал Лютера и его сына. Роджер нахмурился, и Роуланд подумал, что Гай прав — дома его ждет битва, и гораздо скорее, чем он думает.
Роуланд уселся на каменную скамейку напротив Роджера. Служанка, та самая, из-за которой у них с Роджером были стычки, принесла пиво и вертелась поблизости, наслаждаясь напряженной атмосферой, которая возникла в ее присутствии. Из-за нее и прежде дрались, но впервые соперничали столь грубые и столь желанные ей мужчины.
Гай встал позади Роуланда, его насторожила мрачность Роджера. Роджер всегда отличался красотой — голубоглазый, с мягкими, как у всех норманнов волосами. Но сейчас его лицо перерезали глубокие сердитые складки, а улыбка больше походила на ухмылку. Роуланд и Роджер были похожи по сложению, оба мускулистые, высокие. Но Роуланд, красивый по всем канонам, обладал чувством юмора, и в его облике сквозила доброта.
— Значит, твой отец по тебе соскучился? — переспросил Роджер. — А для чего посылать рыцаря, чтобы позвать сына домой? Любой лакей мог тебя отыскать.
— Что-то ты слишком вникаешь в мои дела, — произнес Роуланд бесстрастно.
Лицо Роджера скривилось в саркастической усмешке.
— Мой брат женился на твоей сестре, — сказал он, притягивая служанку и усаживая к себе на колени. — Плохая партия.
— Надеюсь, ты не думаешь, что этот брак делает нас родственниками, — проворчал Роуланд.
— Я не претендую на родство с незаконнорожденными, — бросил Роджер.
Нависла тяжелая тишина. Потом раздался издевательский смех Роджера.
— Ну что? Что же ты не отвечаешь, Роуланд? — подначивал его Роджер и, крепко прижимая девицу, сидящую у него на коленях, добавил: — Ублюдок оробел. Я сразил его наповал.
В глазах Роуланда вспыхнуло пламя такой силы, что, казалось, взрыв неминуем. Но он спокойно сказал:
— То, что я внебрачный сын, всем хорошо известно. Но ведь не трус, Роджер? А тебя я начинаю в этом подозревать. В последний раз, когда ты на меня напал, ты ведь сначала убедился, что я пьян. И только потом начал драку.
Роджер стал подниматься, столкнул со своих колен девицу, но Роуланд пронзил его острым взглядом.
— Хотя нет, я не прав, Роджер, ты не трус. Ты, наоборот, спешишь приблизить смерть своими речами.
— Роуланд, нет! — воскликнул Гай и попытался удержать друга на скамейке.
Но вулкан уже бушевал внутри Роуланда, и не существовало силы, способной остановить его. Он оттолкнул Гая, поднялся, вынул меч и сделал это так резко, что каменная скамейка рухнула, опрокинув всех, сидевших на ней.
Вся пивная смотрела только на них, но Роуланд и Роджер никого не видели, кроме друг друга. Роджер смахнул со стола кубки с элем, и брызги попали на какого-то пьяного рыцаря. Тот кинулся на Роджера, прежде чем Роуланд успел сделать хотя бы одно движение.
Роуланд сгорал от нетерпения, его гнев закипал. Ждать пришлось недолго. Вся пивная превратилась в поле битвы. Пьяные атаковали, трезвые защищались. Два солдата без всякой причины бросились на Роуланда, и в этом хаосе он потерял из виду Роджера. Гай подоспел на помощь другу, и вдвоем они быстро раскидали напавших.
Роуланд, желая отыскать Роджера, обернулся и в этот момент услышал звук стали. За его спиной стоял Роджер, и из его рук падал меч. Его выбил незнакомый рыцарь. Незнакомец хотел что-то сказать Роуланду, но Роджер подхватил меч и проткнул им незнакомца.
Потрясенный Роуланд не мог сделать ни шагу в сторону своего заклятого врага. Прежде чем он успел прийти в себя, обезумевший сквайр кинулся на Роджера и плашмя ударил его мечом по голове. Роджер кубарем покатился к ногам Роуланда и замер рядом с рыцарем, которого только что ранил.
— Оставь его, Роуланд, — удерживал Гай друга за руку.
Роуланд уставился на него.
— Разве ты не видел? Он же хотел проткнуть меня сзади, а этот добрый человек ему помешал!
— Я видел, как Роджер приближался к тебе, Роуланд, но он, конечно, предупредил бы тебя, прежде чем ударить.
— Я знаю Роджера лучше, чем ты, Гай. И я тебе говорю — он собирался меня убить, — прорычал Роуланд.
— Тогда вызови его, когда он очнется! — с жаром умолял его Гай. — Но не совершай убийства.
Роуланд никогда не убивал беспомощного человека и поэтому убрал меч. Он склонился над рыцарем, спасшим его.
— Он еще жив, Гай! — воскликнул Роуланд. — Давай отнесем его в мой лагерь к врачу.
Гай колебался.
— А что с Роджером?
— Оставь его, — Роуланд отвернулся с отвращением. — Им займутся. Избавь меня от этого.
3
Роуланд с волнением ждал возле палатки врача, а Гай в досаде вышагивал взад и вперед.
— Прошло уже три дня, Роуланд, — с горячностью говорил он. — Если человек умрет, так умрет. И ты ему ничем не поможешь.
Роуланд раздраженно взглянул на Гая. Сегодня они уже говорили об этом.
