– Кто виноват, мы решим потом, – ответил Вит, хотя не имел ни малейшего желания делать это. Он прекрасно знал, кто должен был защитить Мирабеллу: он сам. – Расскажите о подделке денег. Барон говорит, что ничего не знает о клише.
– Я попросил Алекса подбросить его. Вит опешил.
– Вы… что? Какого черта?!
– Чтобы вы нашли его, – ответил Уильям, абсолютно не стыдясь того, что сфабриковал улики.
– А если бы он был невиновен? – спросил Вит.
– То я бы не подбросил клише. Услышав это, Вит процедил сквозь зубы:
– Вы не сомневались в его вине.
– Да, но я не знал, насколько тщательно барон скрывает доказательства своей вины, и так как Мирабелла находилась в его доме, мы не могли терять ни минуты. Вряд ли ей что-то угрожало, но чтобы быть полностью уверенным…
– Уильям!
– Ах да! Мы думали, что вы поищете денек-другой и найдете улики. Вам бы хватило времени понять, что за человек барон, и при необходимости настоять, чтобы Мирабелла навсегда осталась в Хэлдоне.
– Она приняла бы приглашение только от тебя, – добавила леди Тарстон. – Я знаю, о чем говорю, я однажды попыталась.
Он пристально посмотрел на нее.
– Вам никогда не приходило в голову просто рассказать мне, каков барон на самом деле?
– Любовь барона к выпивке ни для кого не секрет. Тысяча чертей!
Она права. О том, что Эпперсли любит заглянуть в бутылку, всегда судачили. Но таких пьянчужек даже в высшем обществе очень много. Вит считал, если вообще когда-нибудь задумывался над этим, что дядя Мирабеллы – всего-навсего еще один никчемный и вполне безобидный бездельник. Под стать его отцу.
Он провел рукой по волосам.
– Почему сейчас? Мы с Мирабеллой годами не могли найти общий язык.
Леди Тарстон вздохнула.
– Я очень надеялась, что вы сами поладите, но все слишком затянулось, а времени уже почти не осталось.
– То есть?
– До того как Мирабелла вступит в права наследства, остается меньше двух лет, – сказала леди Тарстон. – На эти деньги она хочет купить себе дом. Мирабелла уедет из Хэлдона, и вы уже не так часто будете попадаться друг другу на глаза.
– Она сможет приезжать в гости, – заметил Вит, хотя теперь, когда Эпперсли украл деньги, это было уже не актуально.
– Она так долго прожила здесь в качестве гостьи, что теперь, как мне кажется, ей больше хочется, чтобы мы приезжали к ней. – Она смерила его взглядом. – И я ни за что не поверю, что ты бы согласился поехать с нами. Зная это, я сначала попыталась выяснить, выйдет ли что-то из вашего перемирия поневоле.
– И у нас вышло.
– Да, но миссия в доме барона должна была стать венцом моего плана.
Вит злобно расхохотался и обратился к Уильяму:
– Моя миссия заключалась в том, чтобы обнаружить клише, которое вы же изготовили и подбросили.
– Его изготовил не я, – возразил Уильям.
– Клише сделал твой отец, – сказала леди Тарстон. – Около десяти лет назад.
Вит жестом приказал ей молчать и даже удивился, почему он не пригрозил им кулаком или не стал рвать на себе волосы. Этот разговор сводил его с ума.
– Вы, – крикнул он Уильяму, – минуту назад сказали, что подбросили клише! А теперь вы, – сказал он, обращаясь к леди Тарстон, – утверждаете, что мой собственный отец сделал его.
– Это была всего лишь шутка, – пояснила леди Тарстон.
– Шутка, – повторил Вит. Она кивнула.
– Да. Твой отец и Эпперсли додумались, – распив бутылку портвейна, не иначе, – разыграть своих приятелей. Они наняли незадачливого гравера, который ничем не гнушался ради нескольких монет, и заказали чернила у человека того же пошиба.
– А бумагу купили в одной из лондонских лавок, – предположил Вит.
– Вообще-то, если память мне не изменяет, бумагу они извлекли из моего секретера и напечатали на ней дюжину банкнот.
Вит подумал о банкноте, которую Уильям показал ему тогда в кабинете, и о пачке идентичных бумажек в комоде барона.
– Вот почему фальшивки были такого низкого качества. Они решили не ломать голову над…
– Многовато хлопот, как по мне, для одной простой шутки, – перебила она и вздохнула. – Но ты прав, банкноты предназначались только для глаз их друзей, поэтому они не стали утруждать себя и доводить их до идеала.
– Что случилось потом?
– Я узнала об их делишках и положила этому конец. Твой отец спрятал клише, а барон согласился убрать подальше свою часть напечатанных банкнот. Я думала, что все кончено. До недавнего времени.
– Пока одна из тех банкнот не всплыла в прошлом месяце, – добавил Уильям. – Ваша мать давно рассказала мне об этом розыгрыше. Я видел клише и несколько фальшивых ассигнаций. Я знал, откуда они взялись. Думаю, Эпперсли говорит правду. Он попытался всучить фальшивки Хартзингеру, который понял, в чем фокус, и стал шантажировать барона, требуя все больше и больше банкнот, чтобы пустить их в оборот. Рискну предположить, что он сбывал их своим приятелям за границей. Обман продолжался бы еще дольше, если бы Эпперсли не расплатился такой банкнотой в Бентоне.
– Вместо того чтобы покончить с этим, устроив облаву, вы спланировали эту миссию.
– Двух зайцев одним ударом, – ответил Уильям.
– Когда Уильям предложил этот вариант, – добавила леди Тарстон, – я пошла на чердак и отыскала клише.
– Чердак, – проворчал он. – Ну конечно.
– Прости?
– Ничего.
– Вас застали за обыском? – спросила леди Тарстон. – Из-за этого пострадала Мирабелла?
– Нет. – Понимая, что пришел его черед ответить на пару вопросов, Вит отошел от камина и сел напротив них. Он рассказал им о том, что прочел в рапорте Линдберга.
– Боже мой! – ахнула леди Тарстон, когда он закончил рассказывать о событиях того вечера. – Что она делала в его кабинете? Думаешь, она знала о договоре?
Вит отрицательно покачал головой.
– Не знаю, что она там делала, хотя сомневаюсь, что ей было известно о намерении дядюшки отослать ее в приют. Это мы спросим у нее.
Легкий стук в дверь прервал разговор.
– Прошу прощения, – сказал лакей, – но мисс Браунинг зовет вас, миледи.
– Ступайте, – сказал Вит, – я хочу сказать Уильяму еще пару слов.
Вит дождался, пока она уйдет, и спросил:
– Вы послали Мак-Алистера. Зачем? Уильям покачал головой.
– Не думал, что его помощь понадобится. Он должен был просто затаиться и ждать.
– Тогда почему вы приказали ему вмешаться?
– Как я уже говорил, я хотел быть до конца уверенным. Вы с Мирабеллой обыскивали дом, и потенциальная угроза для нее возросла. Я хотел убедиться в том, что она под надежной охраной. Чтобы у нее было, так сказать, несколько защитников.
– Сколько же защитников ей было нужно? – Он поднял руку, прежде чем Уильям смог ответить.
Он знал сколько. Один. Он. И его там не было. Он все испортил.
