объятия, и пока вокруг нас в воздухе висели крики «НАТО фор эвер», я шепнула ему на ухо:
– Умоляю, помоги...
Толпа унесла генерала Кларка, я только и успела заметить, как лучи сияющего слова «Хилари» обрызгали его униформу.
Джон остановился, подивившись новому названию пиццерии, и я воспользовалась моментом, чтобы прижаться к нему телом и словами:
– Джон, у тебя уже готово описание любви албанцев к генералу Кларку, а на расстоянии пишется лучше...
– И что ты предлагаешь? – примиряющим тоном спросил Джон.
– Зайди со мной в «Пицериа Хилари». Одного твоего присутствия хватит, чтобы Скендер пошел со мной к маленькому домику с большим палисадником, мы заберем оттуда капитана Гарольда, и Скендер отвезет нас на машине к границе...
– Мне идти с тобой?
– Нет, я не хочу втравливать тебя в это. Может, нам придется убить Скендера, если он задумает обмануть нас.
– Кто будет убивать? – пошутил Джон.
– Парашютист, он с генералом Джексоном научился убивать в Ирландии.
– Тебя не смущает, что капитан – убийца? – Нет.
– Почему?
– Потому что я познакомилась с тобой. Мне кажется, поменять убийцу на писателя – совсем неплохо.
– Теперь ты мне еще больше нравишься как действующее лицо романа, а не как девушка по имени Мария.
– А у Скендера и шампанское есть...
Скендер в пиццерии гасил свет, Джинови-ци на бегу брал деньги с итальянцев, которые спешно удалялись, уводя с собой девять русских девок, горланя: «Аванти, че посто!»
На стойке сияли два бокала с шампанским: Джон обнюхал пенящееся вино, потом обратился к Скендеру. Я переводила:
– Никогда не подавайте игристое вино в этих мелких бокалах, так называемых «шампан-ках». Легенда утверждает, что их форма повторяет форму грудей Марии Антуанетты, но французы отказались от них, и вам следует поступить так же. Эти бокалы позволяют сбежать пузырькам и аромату, вино выдыхается, и вы не успеваете насладиться им. Лучше уж пивная кружка! Для шампанского идеально подходит высокий бокал в форме тюльпана, наливать его нужно только до половины, вину остается где пениться, а вашему носу – где нюхать. Налитое шампанское не следует портить перемешиванием, самое малое колебание может погубить создававшиеся годами пузырьки. И уж ни в коем случае нельзя добавлять лед, он уничтожает аромат и пену. Кроме того, бокалы следует заранее вымыть и высушить, потому что даже капля воды в состоянии убить пузырьки.
– Дайте попробовать, – отозвался Скендер.
– Нет, – отрезал Джон. – Пробовать будете то, что вам предложит Мария.
– Маленький домик с большим палисадником! – воскликнул Скендер.
– Да, по сегодняшней рыночной цене.
– Добро, – говорит Скендер. – Если вы пойдете с нами... Я согласен на любую цену!
– Цену назовет Мария, – повторил Джон.
– Пошли, Джиновици, – велел Скен-дер. – Заводи машину.
– Нет, – говорит Джон. – Джиновици останется со мной. Он залог того, что все будет о'кей.
Я посмотрела на Джона, и в эту минуту мне показалось, что было бы лучше, если бы в маленький домик с большим палисадником Скен-дер отправился сам, и чтобы капитан Гарольд убил его или сдался бы Скендеру, увидев, что меня нет рядом с ним.
Как только Скендер исчез со словами: «Я буду в машине перед пиццерией», я сказала Джону:
– Я не забыла, Джон – ведь воскресенье еще не закончилось – про этот напиток для поднятия воскресного духа...
Джон переспросил:
– Падший ангел? Да, вот рецепт: в стакан для виски влей чашечку лимонного сока и джина, полчашечки мятного ликера, добавь охлажденное шампанское, кубик льда и ягодку черешни.
Я повторила про себя: лед, ликер и ягодка черешни. Звучит совсем как хокку. Джон добавил:
– Найдется в Белграде лед, ликер и ягодка черешни?
Он произнес это с легким оттенком печали, и я, дурочка, поднялась на цыпочки и поцеловала его меж глаз. Скендер кричал с улицы:
– Поехали, Мария!
– Я песню сочинил, – бормотал Джино-вици. – Красная черешня, зелененький ликер, и кубик льда звенит, как сопровождающий ритм.
– Чао, Мария, – сказал Джон, приобняв меня. – Не печалься, я не прощаюсь с тобой, я тебе говорю – до свидания.
Я выбежала, чтобы не остаться. Скендер открыл мне дверцу, я бросила ему:
– Езжай к многоэтажке!
– Я ее покупать не собираюсь! – пошутил он, нажимая на педаль газа.
– Когда доберемся до нее, я скажу тебе, где этот маленький домик с большим палисадником.
– Ты еще цену не назвала...
– Рыночная – ты слышал, что Джон сказал?
– Ебать тебе эту Сербию, зачем тебе эта Сербия, когда здесь у тебя Джон есть?
– Оставляю его тебе.
– Мы с ним тебя и в Белграде отыщем.
– Там тебя встретит падший ангел, с экскаваторным ковшом вместо стакана.
– Все угрожаешь, угрожаешь...
– Угрожаю, потому что Джон будет оберегать нас до самой границы. Сейчас давай за многоэтажку. Стой! Пошли...
– Большой палисадник, маленький домик во тьме.
Скендер развернулся, спросил:
– А где тут джип с сержантом Джоном?
– Он видит нас, – отвечаю. – Пошли.
– Мария, давай договоримся: мы сначала как условились – ты отдаешь маленький домик и большой палисадник с условием, что я переброшу тебя к границе...
– Так оно и будет.
– Джон говорил про рыночную цену...
– Я тебе сказала: отвезешь меня к границе – дом и палисадник твои, и ни динара.
– Ну, я тебе пару марок все же дам.
– У меня твоих десять тысяч есть за мой дом.
– Так этого ж мало.
– Мне хватит, чтобы начать новую жизнь в Сербии. Давай поспеши. Посмотрим дом – и вперед, скоро рассвет.
Я зашагала, Скендер за мной, двери отворились. Капитан Гарольд держал в руке дамский револьвер.
– Не надо, – сказал Скендер, – вперед, капитан.
Гарольд обнял Скендера, ощупывая его на наличие оружия, и вытащил из внутреннего кармана пиджака нож.
– Перочинный, – сказал Скендер. – Это не кукри.
– Пошли, капитан, – говорю я.
– Спокойно, – отозвался Скендер, – теперь моя очередь дом ощупать.
Скендер профессионально осмотрел окна, заглянул под кровать. Включил телевизор, поднял трубку
