пластину и сломалось. В руке у меня осталась одна лишь рукоятка. Я отшвырнул ее в сторону, и в этот момент Черный выстрелил.
Пуля пробила пластину на черепе твари и прошла через голову навылет, остановившись лишь в моем левом плече. Тварь заверещала от боли и на миг ослабила хватку. Мне этого хватило, чтобы выбраться из- под нее. Я отполз подальше, а Черный опустошил магазин в череп и шею существа. Тварь затихла и обмякла на платформе.
Я длинно и смачно с облегчением выругался. Черный подошел ко мне:
- Цел?
- Да, вроде цел, - ответил я, прижав руку к кровоточащей ране. Она оказалась неглубокой, да и пуля, как оказалось, прошла по касательной. Я промыл рану и забинтовал ее. Теперь можно было идти дальше.
- Что это, интересно, за птеродактиль такой? – задумчиво спросил Черный, подтолкнув тело существа ногой.
- Оно не похоже на костяков с железки.
- Ясное дело, - ответил Черный. – Они живут в разных районах Пустоши и вряд ли пересекаются. Хотя не знаю. Откуда нам знать, что мы не встретим костяков в поселке?
- Лучше не думать об этом раньше времени. Пойдем-ка, а то скоро, по-видимому, опять стемнеет. Черт знает что происходит тут с временем.
***
Тело Зендера положили под платформу и положили в небольшое углубление в земле. На углубление сверху положили бетонную плиту, валявшуюся неподалеку. На платформе над тем местом, где был похоронен немец, написали маркером (Черный сказал, что маркер водоустойчивый, поэтому надпись продержится долго): «Здесь, под платформой, лежит Зендер, наш немецкий друг. Спи спокойно, Зендер. Черный и Ворон».
Мы снова вышли на площадь, и я спросил:
- Куда теперь?
Черный показал налево:
- Вон туда. Видишь вон тот ржавый гараж? Вот туда нам и нужно. Тайник как раз в этом гараже. А за гаражом начинается дорога к озеру.
Площадь была маленькая и вплотную примыкала к станции. На площади валялись остовы ржавых машин, какие-то обломки, сломанные деревья. А еще тут было очень много аномалий. «Студень», «холодец», «карусели» всех видов, «комариные плеши» и другие аномалии. Но было тут еще что-то странное. В каком-то месте вдруг возникал непонятно откуда небольшой вихрь, закручивал сухие листья против часовой стрелки, а потом стихал. Я показал Черному на один из таких маленьких вихрей:
- Что это такое?
- Это «волчок», - ответил Черный, вдруг нахмурившись. – «Волчок» это очень плохо. Сама по себе аномалия не вредит живым организмам, попавшим в нее, разве что кое-какие неприятные ощущения, но есть у этой аномалии другое свойство. Очень неприятное, между прочим.
- Какое?
- «Волчок» считается предвестником «смерча».
Я присвистнул. «Смерч» считался одной из самых опасных аномалий Зоны. Можно, в принципе, провести параллели между ним и «каруселью», однако все же эти две аномалии абсолютно разные. «Смерч» действует постоянно, просто бывают периоды затишья, когда аномалия неподвижно висит на одном месте и почти не вращается, а есть периоды пробуждения, когда аномалия двигается по абсолютно хаотичной траектории, вращаясь с такой силой, что стирает все, что встречается ей, в порошок. После Выбросов «смерч» практически не меняет место своего обитания. Ну а в Пустоши Выбросы практически не ощущаются, а это значит, что местный «смерч» висит на одном месте уже много лет.
- Хорошо, если аномалия находится на одной из улиц, на которые нам сворачивать не надо, - сказал Черный. – А вот если она прямо на нашем пути…
- Неужели Ныряльщик в своей инструкции не рассказал тебе про «смерч»?
- Нет. Я уверен в этом. Видимо, когда он исследовал Пустошь, он не видел здесь «смерча». Иначе точно бы рассказал.
- Понятно, - протянул я. – Может, все же пойдем к тайнику?
- Да, пойдем, - согласился Черный.
На преодоление сорока метров площади нам потребовалось примерно полчаса. Уже почти совсем стемнело, когда мы вышли к ржавому гаражу из металлических листов. Двери были наглухо закрыты.
- Ну и что дальше?
- Тайник внутри. Сейчас мы попадем туда.
Черный ловко запрыгнул на крышу гаража. Она загрохотала под его ногами, и этот звук разорвал тишину Пустоши, как артиллерийская канонада на рассвете. Черный прошелся по крыше, затем опустился на одно колено и приподнял один квадрат металлической обшивки. Со скрежетом квадрат отдернулся и открыл достаточно вместительно отверстие в крыше, сквозь которое можно было попасть вовнутрь. Мы забрались туда, и Черный зажег небольшую керосиновую лампу, что висела на крючке на стене. Я увидел в дрожащем свете ряды полок по всем четырем стенам гаража. Тут были и винтовки, и пистолеты, и коробки с патронами, и консервы, и даже гитара. Мы набрали патронов для моего «Винтореза» и «Абакана» Черного, взяли несколько консервных банок и гитару, а потом вылезли наружу. Черный закрыл вход в тайник, мы спустились вниз, после чего решили устроить привал.
Разожгли небольшой костерок, поели консервов, потом Черный попросил:
- Сыграй что-нибудь. Только не сталкерские песни про хабар, а что-нибудь медленное и тягучее.
- Медленное и тягучее? – переспросил я. – Что ж, я знаю одну такую песню.
Я ловко настроил гитару, а потом начал играть:
Человек в пальто за моим окном
Смотрит как будто вдаль.
Человек за углом в темном пальто
Будет везде и всегда.
Человек в пальто за моим окном -
Это, видимо, новый мой враг,
Ведь любой другой чужой человек
Не пришел бы сюда просто так.
И если он поднимет глаза,
То в окно сквозь тюлевый дым
Он увидит портрет с лицом на стекле,
Где я только что был молодым.
Он увидит меня, он запомнит лицо,
Он узнает мой нервный взгляд,
И чужой человек в темном пальто
Не оставит меня просто так.
Я никогда не боялся людей,
Но этот чужой человек…
Чужой человек приходит ко мне,
Внимательно смотрит в глаза.
Он желает увидеть в них ужас и страх,
Но видит усталость и боль
Чужой человек влетает в окно,
Открывает мою постель
В надежде найти хоть малейший изъян
В чистых складках белья.
Но я не убийца и я не дурак,
Чтобы пачкать кровью свой след.
