браслет.
— Что ты ему сделал? — поинтересовался я из простого любопытства. Он вздохнул.
— Да как-то раз в бассейне я приметил одну красотку. Женщины — моя слабость, знаете ли. Она со мной кокетничала, играла, как кошка мышью, считая меня ничтожеством, а я-то в ней видел Венеру. Разве я мог подумать, что это личная секретарша…
— Клаудия Росс? — перебил я его.
— Да, так ее и звали.
Красавица секретарша, умница референтка. Вестер использует ее в качестве приманки. Лассо невозможно никому бросить просто так, нужен законный повод. Вестер человек беспринципный, он легко мог зарегистрировать эту шлюху как свою официальную возлюбленную. И с тех пор любой мужчина, осмелившийся подойти к ней близко, рисковал быть обвиненным в посягательстве на семейный очаг и получить вызов. Разумеется, обвиняемый мог защищаться, мог в ответ тоже бросить лассо. Но для этого у него должны быть деньги.
Вал ненависти заставил меня скорчиться на полу.
Будь у меня средства, я отплатил бы Вестеру сполна. Но он хорошо знал: моего счета в банке не хватит, чтобы пустить по его следу и жалкий семиметровый обрывок. А в подобных обстоятельствах кто мне даст взаймы? Только псих, которому захочется день спустя самому стать жертвой преследования. Ясно, что всю свою рекламу компания Вестера финансирует исключительно с помощью лассо. Самый дорогой, но и самый надежный способ.
— Какой длины лассо он тебе бросил, Филней?
— Двадцать четыре метра, хватит с лихвой! У меня слабое сердце, я больше не выдержу. Мне нужно хоть немного поспать. Я всю ночь на ногах, все время убегаю.
— И где ты прятался?
Он неуклюже попытался изложить мне свой маршрут. Я не удержался и некоторое время обучал его основным приемам защиты от лассо. Похоже, он одолел не меньше пятидесяти километров, причем большую часть бегом, хотя достаточно было просто спокойно идти. И мне-то досталось как следует, а уж Филней был на пределе. Засыпая, он благодарил меня слабым голосом. Он совсем не знал жизни. А я уже кое-что понял, ведь еще накануне я имел возможность узнать, что за люди меня окружают.
Выждав с полчаса, я попытался растолкать его, но он даже не шевельнулся. Потерявшее след лассо и толпа бандитов все еще кружили неподалеку. Я включил его телефон и набрал номер.
— У аппарата Марсель Дам, — требовалось непременно назвать имя полностью. — Преследуемый Филней находится в подвале дома номер семнадцать по улице Садовой.
Этого было достаточно.
Не прошло и пяти минут, как я услышал на лестнице грохот тяжелых ботинок.
— Филней! — я тряс его изо всех сил, пытаясь привести в чувство. Мне удалось это как раз в тот момент, когда распахнулась дверь и в свете карманных фонарей внутрь вползло лассо. В первую секунду мне показалось, что у него красная головка, но это был просто обман зрения.
— Беги! — крикнул я, а затем безучастно следил, как Филней в отчаянии кружит вдоль стен и на четвереньках карабкается по ступенькам навстречу своему последнему рассвету. Он был так слаб, что потерял волю к жизни. Он так и не узнал, кто привел к нему лассо.
Когда минуту спустя я неторопливо вышел наружу, то застал его еще живым, но уже наполовину переваренным этой зеленой тварью, обвившейся вокруг него, как удав, и медленно превращавшей упругую ранее плоть в жидкое месиво, которое она затем с отвратительным звуком втягивала в себя. Толпа выла в экстазе, объективы телекамер крупным планом показывали искаженное лицо Филнея и его распадающееся тело.
Я досмотрел последствия своего поступка до конца, не ощущая ничего, даже смущения. Ведь я вел себя в строгом соответствии с законом джунглей, действующим при игре в лассо. Я пока еще оставался полноправным гражданином и сделал всего лишь то, что в данной ситуации сделал бы каждый.
Действительно каждый?
Прошло совсем немного времени, и толпа вокруг сожранного Филнея и расплывающегося лассо поняла, что ей предстоит еще одно развлечение. Мое собственное лассо с рдеющей головкой выплыло из- за угла, сопровождаемое небольшой группой наиболее выносливых зевак, к которым, однако, вскоре должны были присоединиться другие.
— Пошли за мной, ребята, — распорядился я и широко улыбнулся своим противникам. — Вас ждет еще столько интересного!
Я тщательно все рассчитал. За выдачу Филнея я, как последний информатор, получаю целых триста тысяч. А за сведения о себе самом, как ни абсурдно это звучит, мне причитается дополнительных десять тысяч. Если бы лассо поймало меня прямо сейчас, мое наследство увеличилось бы еще на двести девяносто тысяч, но такую радость я не собирался доставить никому. Ну, и кое-что было у меня в банке до начала погони.
До банка, однако, оставалось километров двадцать. На это расстояние у меня ушло больше пяти часов, любезно предоставленных мне моим дорогим, но, к сожалению, постоянно уменьшающимся лассо. В банк я вошел с упреждением в минуту. Я старался изо всех сил, чтобы лассо ни в коем случае не потеряло меня из виду.
— Я Марсель Дам, — сказал я служащему, напоминающему высохшую каракатицу. — Я хочу забрать все мои деньги.
Он равнодушно застучал по клавиатуре.
— На вашем счету триста двадцать тысяч, — безучастно произнес он.
— Добавьте к ним еще триста десять тысяч со счета Центра по организации специальных рекламных акций.
В зал вплыло светящееся лассо, сопровождаемое полусотней любопытных и двумя телекамерами. Остальных задержала снаружи охрана.
— Надеюсь, вы не возражаете, если при оформлении документов я буду прогуливаться? — любезно спросил я пришедшего в ужас чиновника, успевшего, впрочем, к этому времени убедиться в справедливости сведений насчет причитающихся мне сумм.
Он неуверенно кивнул. За всю его карьеру ему явно не приходилось иметь дело ни с чем подобным. Остановившись на секунду у окошка, я заметил, как нервно он пересчитывает деньги. Спустя короткое время они уже лежали на стойке. Я обошел еще два раза вокруг скамей из красного дерева и удивленно наблюдающих за мной клиентов. Во время первого круга я успел подписать квитанцию, на втором неторопливо пересчитал наличность.
Поблагодарив служащего, я покинул банк и снова отправился в путь. Мне предстояло пройти еще около пяти километров с лассо за спиной. Нужно было выдержать любой ценой, хотя ноги и отказывались мне служить.
Если мне повезет, это будут последние километры.
По дороге я заглянул еще кое-куда и избавился от так тяжело доставшихся мне денег.
В конференц-зал компании Вестера я вошел в тот момент, когда там шло заседание правления. Никто не посмел преградить мне дорогу. Скользящее в пяти метрах за мною лассо оказалось надежней любого пропуска.
Я из последних сил тащился вдоль деревянных панелей, увешанных редчайшими полотнами, и наслаждался смятением Вестера. Другие члены конторы по производству сухарей и вафель выглядели удивленными и с интересом ждали, что последует дальше. Однако я молчал, заставляя Вестера заговорить первым. Он не выдержал долго.
— Выведите отсюда этого проходимца! — закричал он.
— Ну что вы, Вестер, — усмехнулся я, хотя после стольких километров это было нелегко. Я чувствовал себя так, как будто побывал в камере пыток. К тому же говорить приходилось громко, ведь в этот момент я находился на противоположном конце зала от инкрустированного золотом председательского кресла. — Разве вам неизвестен закон о неприкосновенности преследуемого, дружище? Я могу убегать от лассо, куда вздумается, а ведь, если не ошибаюсь, этот предмет за моей спиной — плод ваших усилий? Так поглядите же на него хорошенько!
