остальные лениво растянулись на камнях под жарким солнцем. Лиман пересек мостик, занял привычное место на островке посреди бассейна и опустил ноги в тепловатую воду.
— Начну я, — объявило пухлое ящероподобное создание, именующее себя Фредди. В беседах с ним все они пользовались обычными американскими именами, трудно сказать, почему.
— Потолкуем о бейсболе, — начал Фредди. — Кто, по вашему разумному мнению, лучший шортстоп[5], Кол Рипкен или Тони Фернандес?
Совсем легко. Двести очков: можно сказать, просто с дерева снял.
— Фернандес, никаких вопросов. То есть Рипкен хорош, но он не прирожденный шортстоп. Сложение не такое, и даже если речь идет о точности попаданий, я все же предпочту Фернандеса…
«Главное, — твердил он себе, — приложить все усилия. Сделать все возможное. Заработать кучу очков и не тратить их попусту. Забыть о стейках и красном вине. Стремиться к высшей цели. Например, контакт с другими человеческими существами — пять тысяч очков».
— Давайте обсудим Галерею мошенников, — предложила желтоватая ящерица, называющая себя Барни.
— Простите?
— Галерея мошенников Флэша, — пояснила Барни. — Кто ваш самый любимый персонаж?
«Обоснуйте свой ответ». Это подразумевалось. Это всегда подразумевалось.
«О, черт», — подумал Лиман, вспомнив кучу комиксов на прикроватной тумбочке. Он забыл выполнить домашнее задание!
То есть не забыл. Просто не смог вынести этой чуши.
— Э… мой любимый злодей… дайте подумать. Их так много.
— Верно, — согласился Барни. — Так много великолепных злодеев! Зеркальщик, Толстяк, Горилла Гродд, Маг Погоды…
— Именно, — нашелся Лиман. — Маг Погоды! Он умеет делать цветной снег. Классный парень!
— Чрезвычайно, — согласился Барни, лениво помахивая хвостом.
— Но капитан Холод круче, — возразило фиолетовое существо по имени Марлон.
— Нет-нет, — вмешался Фредди. — Маг Погоды может делать то же самое, но гораздо эффектнее…
«Контакт с другими людьми», — продолжал думать Лиман, краем уха прислушиваясь к спору. Только это ему и нужно. Иначе он просто рехнется. И всякий на его месте спятил бы, если бы пришлось целыми днями трепаться с кучей ящериц!
Пять тысяч очков. Не так уж много, чтобы увидеть себе подобного. Может, это даже окажется женщина… Но при мысли о женщинах ему становилось не по себе. Сразу вспоминалась та последняя ужасная ночь на Земле, когда он вернулся в свой номер с девицей из эскорт-сервиса. Лорой или Ларой, как там ее… Они немного пообжимались на диване, а потом он расстегнул ее платье. На ней не оказалось лифчика. И только тогда он заметил, что с ее грудью что-то не так. Там не было сосков.
И тут она взялась за шею и расстегнула… кожу.
— Что случилось с П.Ф.Слоуном? — полюбопытствовал Норман.
— Хороший вопрос, — кивнул Лиман. — Думаю, он отошел от дел. Но его песня «Канун разрушения» — это что-то, верно?
— Его лучшая — «Принимай меня, какой я есть», — вставил Тимми. — Записана в шестьдесят шестом.
— «Хэллоуин Мэри», — заявил Фредди. — Записана в шестьдесят шестом.
— В шестьдесят седьмом, — поправил Марлон.
«Нет, — решил Лиман, — пока что стоит воздержаться от секса». Секс и без того довел его до беды. Что ему необходимо по-настоящему, так это нормальный разговор с нормальным парнем, как он сам. Поболтать, потрепаться, посплетничать. Перемыть кому-нибудь косточки. Почесать языки.
Вот только загвоздка: он никак не придумает тему для разговора.
— Вы уверены, что он не будет страдать? — спрашивала Дорис Квинс.
— О, нет, — заверил симпатичный молодой человек, сидевший в ее гостиной. — Это абсолютно безболезненно.
— И он… как насчет условий?
— Не беспокойтесь. Ему будут предоставлены все удобства. Дорис приняла решение. Вернее, укрепилась в уже принятом. Как подчеркнула Шейла, есть предложения, от которых невозможно отказаться.
— Он вылетает завтра, в семь утра, — сообщила она. — Остановится в «Хайате». Найдете его либо в агентстве, либо в баре.
Молодой человек кивнул и встал.
— Уверяю вас, вы не пожалеете.
— И это все? — спросила она, подавшись вперед. — Только и всего?
— Только и всего. Ваш муж вернется домой совершенно новым человеком.
Дорис привольно развалилась в кресле, как-то сразу расслабившись.
— Скорее бы! Просто не терпится!
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Andrew Weiner. A New Man. 1992. Публикуется с разрешения автора.
Андрей Матвеев
Зеленые лица, синяя трава
Телевизор гнусно моргнул, потом невнятно щелкнул и на мгновение погас. И снова включился. Вадим чертыхнулся.
То ли полетел блок цветности, то ли еще что, но поле мадридского стадиона «Сантьягу Бернабеу» из зеленого стало синим, причем такого насыщенного и глубокого цвета, что вполне бы сгодилось на картинку, изображающую предвечернюю морскую гладь, вот только вместо спешащих к берегу прогулочных катеров и маленьких яхт по этой глади упоенно носились сейчас в непривычного цвета футболках двадцать две личности с откровенно зелеными лицами.
Зеленолицый Рональдо отдал пас такому же зеленолицему Бэк-хему.
Красный мяч пролетел над синей травой. Вадим отвернулся.
Это был не футбол — на поле творилось сплошное кислотное издевательство, как в клипах MTV, только вот сейчас ему хотелось смотреть матч «Лиги чемпионов», а не тупо пялиться на очередного чернокожего рэпера, хотя какие рэперы могут быть в кислотных клипах, подумал Вадим и, решив, что он больше понимает в футболе, чем в музыке, снова уставился в экран.
Зеленолицый Бэкхем подавал угловой.
Раздражение внутри нарастало, тени с экрана телевизора перескочили на стену и копошились на ней стайкой дурацких рептилий, будто телевизор — болото, а стена — то ли большой камень, то ли пригорок, освещенный солнцем. Вадиму захотелось подобрать с пола камешек поменьше и швырнуть в ближайшего хвостатого или, по крайней мере, сделать что-то с телевизором, чтобы поле из синего вновь стало зеленым, а лица игроков приобрели нормальные человеческие цвета, тогда он снова сможет спокойно смотреть футбол и ждать звонка Алисы: наградил же Господь женой с таким именем!
Между прочим, она должна была позвонить уже с полчаса назад, а телефон все молчит.
Вадим поднял трубку.
Гудка не было — в трубке что-то шипело, иногда посвистывало, потом и эти звуки пропали, оставив лишь тупое, пренебрежительное молчание.
Если Алиса и звонила, то ответом ей был сигнал «занято», хотя, может, просто слышались длинные гудки — будто никто не берет трубку.
