— Меня никто не просил об этом, Сильвия, уверяю тебя. Я поговорил с начальником пожарной команды. Дым пошел из-за неисправности проводки в ванной комнате. Ты могла задохнуться, хотя огонь не сразу бы проник в жилую комнату. В номере невозможно жить. А другого, подходящего для тебя, нет.
— Хочу убедиться во всем сама, — Сильвия упрямо пыталась настоять на своем. — Ты веришь управляющему, начальнику пожарной команды. Всем, кроме меня. Не веришь, когда я пытаюсь убедить тебя, что происходящее не простая случайность. Теперь я точно уверена, что все обстоит гораздо хуже, чем предполагала. Попахивает паленым, Джон. Так же явно, как от моей одежды сейчас.
— Я верю тебе, Сильвия. Пойми, я не намерен связываться с тобой даже на короткое время.
— Ты поступаешь так, как тебе того хочется. И вовсе не надо ввязываться в мои дела, решать мои проблемы. Ты слишком рассудителен. И не будешь относиться ко мне лучше. Продолжай в том же духе.
— Сильвия!
— Я собираюсь вернуться в Нью-Йорк. Возьму свою машину и отправлюсь сразу же. Мне здесь нечего делать. Пожалуйста, оставь мой чемодан возле справочной. Я вызову такси и заберу его.
Джон не представлял, как объяснить, что она не может сейчас поехать. Она пережила достаточно потрясений для одного дня. Но он хорошо знал, что она не сможет сейчас ехать. Она ничего не понимает и не хочет понимать, а он просто-напросто не позволит ей ехать. Он подошел поближе, помог надеть жакет.
— Сильвия, невозможно, чтобы ты отправилась в Нью-Йорк прямо сейчас. Тебе нельзя садиться за руль, ты расстроена, возбуждена. Остынь.
Она надела жакет, все время отводя глаза в сторону.
— Почему же? Если меня отпустили из больницы, значит, я совершенно здорова. Я уже дала показания полиции, объяснилась с начальником пожарной команды. Но, думаю, они почти ничего не поняли.
— Но ты не сказала мне, что случилось.
— А почему, собственно говоря, я должна расшибаться, убеждая тебя, если ты все равно не веришь ни единому моему слову.
— Не огрызайся, Сильвия, иначе я тоже начну грубить.
Она вздохнула и натянуто сказала:
— Я лежала на кровати и почувствовала запах дыма.
— Ты не спала?
Она рассмеялась коротко и невесело.
— Я не железная, чтобы заснуть после такого разговора. Я была готова поколотить кого-нибудь или разбить что-то. Короче говоря, очень зла.
— Радуйся, что я тебя так разозлил. Ты не могла заснуть. И, возможно, это состояние спасло тебе жизнь. Что ты сделала, когда почувствовала запах дыма?
— Встала и увидела, что дым просачивается из-под двери ванной комнаты. Позвонила дежурному клерку и открыла дверь, чтобы взглянуть, нельзя ли погасить огонь.
— Не очень умное решение, — вздохнул Джон. Он представил себе, как Сильвия безжизненно лежала на носилках, и вздрогнул. — Даже пятилетние дети знают, что нельзя открывать дверь, если из-под нее идет дым.
— Я же не в себе, параноик, — она скривила губы. — За последнее время сделала столько глупостей, что еще одна глупость ничего не убавит и ничего не прибавит к моей чокнутости.
Он не стал вдаваться в обсуждение глупостей, которые она совершила, понимая, что самым дурацким поступком она считает визит к нему в офис.
— Возвращение в Нью-Йорк сегодня будет еще одним глупым поступком. Ты не в состоянии проделать такую длинную дорогу одна. Даже если бы у тебя была машина…
Она заинтересованно посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду? Даже если бы у меня была машина. Я говорила тебе, что совершенно здорова. Правда, от меня тянет, словно от сгоревшей кастрюли, но легкие чисты. Их провентилировали кислородом через дыхательный аппарат. Я совершенно не пострадала от огня и больше ничего не могу добавить к сказанному, чтобы помочь следствию. Не вижу причин, из-за которых следовало бы задерживаться.
Джон повернул Сильвию лицом к себе. Она напряглась, попыталась вырваться. Он вздохнул, подавил в себе прилив раздражения и крепко сжал ее плечи.
— Ты не можешь поехать еще и потому, что у тебя нет машины.
У Сильвии расширились зрачки. Она смотрела на Джона с опаской, словно решила, что он потерял рассудок, и это — безнадежно.
— У меня есть машина. Она стоит возле отеля.
И вдруг все поняла, поникла, угрюмо сжала губы. Опершись на столик, стоявший возле кушетки, тихо и устало спросила:
— Что случилось с машиной?
— Повреждена вместе с четырьмя соседними, припаркованными в том же ряду. Служащий, присматривающий за стоянкой, сообщил, что они устали от воровства и вандализма. Теперь им придется взять на пару месяцев дополнительную охрану. Нет никаких доказательств, что основной целью была именно твоя машина. Возможно, это случайность, которая позже покажется тебе обыкновенным невезением.
— Случайность, опять случайность или моя рассеянность, — криво усмехнувшись, пробормотала Сильвия. — Она сильно покорежена?
— Я отбуксировал ее в мастерскую своего механика. Он все проверит. Но ты не сможешь поехать, пока ее не отремонтируют. Перерезан бензопровод и провода распределителя зажигания. И еще механику кажется, что в бензобак насыпан сахар. Точно все прояснится при более тщательном осмотре.
Джону хотелось так и стоять рядом, держа руки на плечах Сильвии. Но он знал, что его прикосновения ей неприятны. Она выглядела унылой, беспомощной, затравленной, загнанной в угол.
Но уже через несколько минут от этого впечатления не осталось и следа. Сильвия гордо выпрямилась, встряхнулась и отпустила язвительное замечание:
— Видимо, по рассеянности я сыпнула сахар в бензобак, — она мягко, но решительно сняла его руки, быстро закатала рукава жакета, словно приготовилась к бою.
— Пришли мне счет за ремонт машины. Завтра я позвоню твоей секретарше и сообщу адрес, по которому можно будет связаться.
— В этом нет необходимости. Секретарша знает, где я живу, — он посмотрел на нее сверху вниз. — Ты уже готова?
— Я не собираюсь ехать к тебе, Джон, — твердо отказалась она. — Мой приезд в Кентукки — полнейшая глупость. Пора поумнеть. Я уезжаю.
— Разве ты не поняла, что случилось с твоей машиной? Сейчас ты не можешь на ней поехать.
— Но пока еще никто не отменил самолеты, машины напрокат, наконец, автобусы, — Сильвия быстро оглядела комнату, взяла со стола сумочку. Не обращая внимания, что сумочка перепачкана сажей, перекинула ремешок через плечо и направилась к выходу.
— Ты сможешь снова упрятать совесть в темный чулан. Туда, где обычно держишь ее. Кинг не имеет права обвинять тебя за то, что происходит со мной. Не волнуйся, я не собираюсь докладывать ему или кому бы то ни было о своих глупых и безрассудных поступках. Тем более, что пожар тоже… — она испуганно вскрикнула, потому что он крепко схватил ее за руку. — Отпусти, ты делаешь мне больно.
Не обращая внимания на возмущение Сильвии, Джон повел ее из больничной палаты.
— Не отпущу ни за что на свете, — тихо, но твердо сказал он. — Советую тебе не сопротивляться, не привлекать внимание окружающих. Не скандаль, Сильвия. Не возмущайся.
Она снова попыталась вырваться, но он был сильнее.
— Я никогда не подозревала, что, ко всему прочему, ты еще и глухой, Ломакс. Черт возьми! Ты дашь мне уйти, в конце концов! Отпусти!
Они уже были в оживленном вестибюле больницы. Персонал и пациенты заинтересованно уставились на них.
