Флора покраснела. Встав с постели, она даже не пробежалась щеткой по волосам, должно быть, на голове у нее сейчас воронье гнездо.
Хм… ладно…
Она кивнула на салат и ломтики хлеба, из которых собиралась сделать себе сэндвич.
— Мне стоило все же поужинать, — призналась она.
— Не буду ворчать: «Ну я же тебе говорил», — сказал Анджело, присаживаясь на край деревянного стола.
— А ты сам хочешь есть?
— Спасибо, я уже поел. У меня просто осталась кое-какая работа…
— Иногда эта малышня так брыкается, что не дает спать, — сказала Флора, опускаясь в плетеное кресло Терезы, чтобы съесть свой сэндвич. — Ну и еще я подумала…
— Что?
Флора отложила сэндвич:
— Я подумала: пора рассказать тебе о том деле.
Анджело нахмурился, в его взгляде появилась настороженность. Это сразу заставило Флору перейти в наступление.
— Ты, конечно, можешь мне не поверить — это дело твое, — бросила она с вызовом.
— Разумеется, мне бы хотелось услышать и твою версию, — кивнул Анджело.
Наконец напряжение отпустило Флору. Она начала рассказывать о хорошо оплачиваемой работе, которую ей удалось получить, победив на конкурсе в последние недели в университете перед вручением диплома.
— Но почему ты сразу не подала на него жалобу? — удивился Анджело.
— Сначала я думала, что преувеличиваю. Я считала, что многие женщины чувствуют себя немного неловко в мужском коллективе и не следует из-за этого поднимать шум. Я пыталась освоиться на новом месте и не хотела, чтобы мне приклеили ярлык трудного работника. Когда приставания Хэншелла стали более откровенными, я начала беспокоиться, как моя жалоба отразится на мне, на моей карьере. К тому же Хэншелла как работника очень высоко ценили в нашей компании.
Анджело нахмурился:
— Об этом ты не должна была беспокоиться…
— Не надо мне рассказывать, как это должно быть в идеале. Я говорю, как это бывает в действительности. Многие, с кем я училась, не смогли найти вообще никакой работы. Я знала — мне выпал редкий шанс, и не хотела все испортить.
— В результате все испортил твой босс… Если это правда, как ты могла проиграть дело?
Флора поморщилась:
— Из-за двух вещей. Первое: женщина, которая подала жалобу вместе со мной, в последний момент струсила и забрала ее, оставив меня без поддержки. Вторым было то, что Хэншелл выдвинул свою версию: он сказал, будто у меня с ним роман и я решила ему отомстить за то, что он не захотел оставить свою жену. — Даже в теплом свете лампы лицо Флоры казалось бледным. — Эта гнусная история привлекла внимание таблоидов, ну и… В общем, многие предпочли поверить Хэншеллу.
Они не могли представить, чтобы женатый мужчина стал признаваться в романе, которого у него не было…
— Так почему он все-таки сделал это?
— Хэншелл боялся потерять работу. Если было бы доказано, что у него есть такие наклонности, это отразилось бы на его карьере. Он зарабатывал очень приличные деньги, поэтому стремление оболгать меня и разрушить мою репутацию было для него выходом из создавшейся ситуации. Жена его, думаю, была на стороне мужа по той же причине. А ведь к тому времени на его счету было как минимум с полдюжины служебных романов, так что она наверняка знала, что представляет собой ее муженек.
— Тогда же была расторгнута и твоя помолвка, — вспомнил Анджело.
— После того как к этому делу подключились газетчики и в заголовках замелькало мое имя, Питер и его семья решили, что для них это уже слишком… Правда, в конце я все же получила свой чертов бонус, — вздохнула Флора.
Анджело не мог скрыть удивления:
— Получила?
— Что называется, по результатам. Но только все это произошло уже после того, как разразилась буря в газетах. Компания оказалась просто вынуждена мне заплатить. Эти деньги так и лежат на моем счете в банке… нетронутые.
— Небольшое утешение при подобных обстоятельствах, — сказал Анджело.
Заметив, что Флора начала вставать, он помог ей подняться из кресла.
— Да, — согласилась она, — небольшое…
— Я провожу тебя наверх.
Флора стиснула зубы, чтобы не уступить почти автоматическому желанию заявить, что она вполне способна передвигаться без посторонней помощи. Когда он приблизился, она почувствовала цитрусовый запах его одеколона, тут же заставивший ее сознание выдать ряд соблазнительных образов. Она вспомнила страсть, с которой прижимался к ее губам его чувственный рот, дразнящие прикосновения его длинных пальцев…
На середине лестницы она едва не споткнулась, и Анджело поддержал ее.
— Не спеши, у нас есть время, — мягко сказал он.
«Нет, у нас уже совсем не осталось времени, чтобы быть вместе», — с горечью подумала Флора.
Она знала, что скоро ей придется целые дни проводить в постели, как сказал ей доктор, что еще больше отдалит ее от Анджело.
В спальне Анджело с легкостью освободил ее от халата. Ее щеки вспыхнули, и она быстро легла в постель. Но когда он повернулся, чтобы уйти, ее рука вдруг потянулась вслед за ним.
— Не уходи, — попросила Флора, не сознавая, что эта мольба сорвалась с ее губ. — Пока… — смутившись, добавила она.
Анджело с беспокойством посмотрел на нее и присел на край постели:
— С тобой все в порядке?
Она стиснула зубы. У нее появилось знакомое чувство неполноценности, которое теперь часто возникало в присутствии Анджело. К тому же ее одолевала почти непреодолимая потребность зарыдать от отчаяния и душевной боли. Она попросила его остаться, и единственное, что могло прийти ему в голову, — она больна.
«Конечно, вряд ли я сейчас представляю собой хоть в какой-то мере сексуально привлекательный объект», — с грустью подумала Флора, пытаясь быть справедливой к нему.
— Все в по… рядке, — начала она и запнулась, почувствовав толчок маленькой ножки. — Толкаются, — пояснила она, положив ладонь на живот.
— Не возражаешь? — Анджело протянул руку.
— Нет, конечно, — солгала Флора.
Если честно, она еще никогда не была ближе к тому, чтобы разрыдаться, глядя на свой возвышающийся живот. Господи, что она о себе возомнила! Тоже мне искусительница!
Флора почувствовала себя живым инкубатором.
Ощутив под своей ладонью толчок, Анджело изумленно улыбнулся. Вряд ли ей удалось бы найти более заботливого отца для ее детей. Конечно, неудачный брак его отца научил Анджело быть осторожным. Он очень высоко ценил свою свободу, желая сохранить ее во что бы то ни стало.
Было ли это по-другому в его отношениях с той таинственной Катей, которую Бригитта хотела представить как некий недостижимый идеал? Теперь Флоре оставалось только сожалеть, что она недооценила любовь Анджело к свободе. Увы, это стоило ей разбитого сердца…
— Ты восхитительна, — хрипло пробормотал Анджело, глядя на нее потрясающими синими глазами.
Кровь застучала у нее в ушах.
Она так ужасно хотела коснуться его, что ей пришлось сжать пальцы в кулак. Ее дыхание
