— Я тебя просил не просто «выяснить». Я тебя просил лично убедиться.
— Тюки были в самом низу. Мне нужно было лично разгружать баркас?
— Ты мог попросить тех людей…
— Они отказались.
— Ты просил?
— Нет. Но они бы отказались. Поверь мне, дядюшка…
— Но ты не просил?
— Они бы отказались…
— Но ты не просил?
— Да, я не просил! Ты счастлив?
— Нет, я просто в восторге… никому нельзя ничего поручить. Даже родному племяннику. И куда только катится мир.
— Гиерон, прошу тебя, не ворчи…
— Да, да, дорогая. Я в курсе, что этот оболтус твой сын. Но ему следует быть настойчивее и аккуратнее. В конце концов, мне придётся оставить ему всё моё имущество. Я должен быть уверен, что передаю его в хорошие руки…
— Было бы что передавать…
— Ты что-то сказал, Ранальд?
— Нет-нет, дядюшка, тебе послышалось. Кстати — как проходят бои?
— Отвратительно. На сегодня назначено пять схваток. Две уже прошли, и я проиграл целых двадцать пять монет. Но ничего, уверен, что отыграюсь на последних… Ты слышал, говорят, что Улаф Толсторук вставил своим бойцом женщину! Ха. Какое падение нравов… С другой стороны — верная ставка. Какой идиот поверит, что женщина сможет выиграть бой?
— Нижайше прошу прощения, господа…
— О, метр Ольфила, как неожиданно. Какая честь…
— О нет, госпожа Вифания, кир Гиерон, это для меня честь…
— Ну что вы такое говорите, в самом деле…
— Извините, метр Ольфила, я должен был сразу к вам подойти, вы же просили.
— Ничего страшного, Аленн. Поговорим чуть позже.
— Чем мы обязаны честью говорить со столь уважаемым магом, метр Ольфила?
— Собственно я всего лишь хотел похитить ваших племянников, кир Гиерон. Мне бы хотелось немного переговорить с Аленном и Ранальдом.
— Пожалуйста, сколько угодно.
— Премного благодарен. Думаю, нам не стоит отвлекать ваших почтенных родителей, поэтому давайте немного отойдём и побеседуем в стороне.
Маг уважительно поклонился и вместе с молодыми людьми ушёл в сторону по трибунам. Стоявшая рядом темноволосая девушка проводила их настороженным взглядом.
— Думаешь, это касается меня, мама?
— Не знаю, Марли. Мой брат полагает, что лучше подождать с твоим делом пока всё не решится. Хватит нам одного твоего побега из конгрегации магов…
— Одного? Ты же не хочешь сказать, что нам опять…
— Хотелось бы надеяться, но если город присягнёт этому Уберто…
— Но разве мы не сможем остаться? Да и куда нам бежать?
— Не спорь с матерью, Марли. Вам придётся бежать…
— А вам не придётся содержать бедных родственников и переживать за наследство?
— Что ты такое говоришь, Марли, немедленно извинись перед дядей.
— Ты же видишь, мама, он спит и видит, как бы нас сплавить отсюда!
— Немедленно прекрати. Мы у него в гостях, в конце концов! И у нас действительно нет выхода. Твой брат выбрал не ту сторону в этой войне. Думаешь, ему это простят?
Ольфила и молодые люди шли по одной из мраморных ступеней, составлявших охватывавший амфитеатр Арены Правосудия. Внизу разгребали песок и выносили очередного проигравшего.
— Уверен, дядюшка Гиерон опять поставил не на того, — усмехнулся Ранальд, — у него талант…
— Он называет это системой, — рассмеялся Аленн.
— Будьте почтительнее, юноши, кир Гиерон хоть и беден как экклетерская мышь, всё же городской патриций, — не то в шутку, не то всерьёз заметил Ольфила.
С трибуны доносился могучий баритон глашатая:
— Досточтимый негоциант Улаф, из клана сыновей Кернери, прозванный Толсторуком, усомнился в достоинстве товаров досточтимого негоцианта Аконолая из Серениссы. Этот спор может быть решён только поединком перед лицом людей и священных предков. Бойцом от Улафа, прозванного Толсторуком выступает Барсина, поединщиком от Аконолая из Серениссы — Тарл Чёрный…
Ольфила жестом предложил молодым людям сесть.
— О чём вы хотели поговорить, метр? — спросил Аленн.
— Посмотрите туда, — маг указал в дальний конец овальной арены.
Ранальд посмотрел. В парадной ложе, украшенной гербовыми флагами, расположился архонт Волрима — астеничный пожилой человек в чёрном бархате, увенчанный железной короной и с массивной золотой цепью на груди.
— И что? — пожал плечами Аленн, — архонт лично посетил бои. Что в этом такого?
— В этом ничего. Вы посмотрите кто рядом с ним…
По левую руку от архонта стояла госпожа-палатин и капитан-приор ордена Восходящей Звезды, кавалерственная дама Мереллина. За её спиной изваяниями высились двое её рыцарей в сине-белых орденских накидках поверх доспехов.
— Странно, — пробормотал Ранальд, — меньше всего ожидал её здесь увидеть… Экклесия и орден не жалуют бои. А Мереллина — дама весьма строгих правил.
— Вот именно, — поднял указательный палец Ольфила, — и это не случайно. Готовится нечто ужасное.
— Что вы имеете в виду? — встрепенулся Аленн.
— Можете поверить мне, юноша, а я ведь уже немолод и достаточно опытен. Мереллина уговаривает архонта присягнуть этому самозваному королю.
— Но зачем?!
— Хоть Волрим формально и имперский город, но мы живём по своим законам. Уберто — креатура нового императора Дидерика и, как и всякая новая метла, будет чисто мести. Ему нужно убедить монарха в своей лояльности, и он будет неукоснительно выполнять законы. В том числе — законы против магов…
— Это так страшно?
— Это конец нашей свободы, Аленн. И свободы твоей сестры, Ранальд… Она отступница и беглец. Не забывай об этом.
— Я помню… Как и о том, против кого я сражался прошлой зимой и чьим указом лишён прав и земель. Только вот зачем вы всё это мне рассказываете?
— Тс-с! Они что-то заметили. Сделайте вид, что увлечены происходящим на арене. Я расскажу подробности чуть позже…
Ранальд старательно уставился вниз. Бойцы только что вошли и теперь кланялись зрителям и архонту. Барсина действительно оказалась женщиной. Впрочем, посмотрев на неё, Ранальд пришёл к выводу, что и в этот раз система дядюшки Гиерона дала сбой. Девица была почти под сажень ростом, с широкими плечами и весьма внушительными мускулами. На её фоне жилистый и кучерявый Тарл Чёрный выглядел не слишком внушительно. Он был почти на голову ниже и похоже заметно легче противницы. В отличие от Барсины, длинные чёрные волосы которой были заплетены в спадавшую на спину косу, его голова была гладко выбрита.
Глашатай тем временем продолжал:
— Бойцы станут защищать честь своих патронов в бою на парных кинжалах. Бой продолжится до тех пор, пока бойцы смогут держаться на ногах. Первый, кто не сможет подняться, будет признан проигравшим!
