Счастливый день

Всех ребят из нашего села?
Потому, что рано утром...

Входит Дуньямалы-Киши — могучий, кряжистый старик с седыми волосами. На нём патронташ, за плечом ружьё, на поясе висит убитая дрофа.

Дуньямалы. С утра уже мастеришь?

Нури. А ты опять не взял меня с собою, дедушка.

Дуньямалы. И хорошо, что не взял. Бродил, бродил, а подстрелил всего одну дрофу. Рано ещё, вот позднее, осенью, будут и турачи, и фазаны, и тетерева, тогда уж мы с тобой походим.

Нури. Ты только всё обещаешь. (Рассматривает убитую птицу.) Крупная...

Дуньямалы. Гюльтекин не видел?

Нури. Видел.

Дуньямалы. Была здесь?

Нури. Была. И опять с тем самым. С высоким худым... инженером.

Дуньямалы. С Мурсалом? (Садится.) Что-то слишком часто они стали бывать вместе.

Нури. Каждый вечер. Гуляют по винограднику или сидят здесь на скамейке и молчат... И сегодня с утра уже тут как тут. Работы у них нет, что ли?

Дуньямалы. Работы у них хоть отбавляй, у обоих. У него на промысле, у неё здесь, на виноградниках. Он тебе не очень нравится?

Нури. Не очень. Нерешительный какой-то и... путает всё. Услыхал вчера, что я пою, и говорит: надо тебе поступить в консерваторию, а тётя Гюльтекин говорит ему: он будет у нас агрономом, как и я... Как будто они не знают, что я буду лётчиком. Смотри, дедушка, какую я модель делаю... С мотором!

Дуньямалы. Нет, Нури, он парень, должно быть, не плохой. Мне о нём рассказывали. В войну он до самого Берлина дошёл.

Нури (недоверчиво). А ордена и медали у него есть?

Дуньямалы. Люди говорят, восемь или девять.

Нури (удивлённо). Ну? Тогда он, наверное, очень храбрый?

Дуньямалы. Может быть.

Нури. Странно...

Дуньямалы. Институт хорошо кончил, теперь на новых нефтяных промыслах работает. И, говорят, неплохо.

Нури. Дедушка, а ты его в самом деле поцелуешь?

Дуньямалы. Кого?

Нури. Ну, этого... инженера.

Дуньямалы. Я? За что мне его целовать?

Нури. Я не знаю. Это тётя Гюльтекин ему сказала: иди, говорит, к дедушке, он тебя обязательно поцелует. А он почему-то боится.

Дуньямалы (усмехнувшись). Вон оно что!.. Так... Значит, надо ждать гостя... (Встаёт.) Снеси-ка домой птицу.

Нури. Есть снести птицу!

Дуньямалы (удерживая его). Постой, постой. А если меня кто-нибудь будет спрашивать, скажешь, я на дальнем участке. Я там сделал лозам прививки, а они чего-то сохнуть начали. Надо посмотреть.

Нури. Хорошо, дедушка, я скажу. (Убегает с птицей.)

Дуньямалы-Киши ставит к дереву ружьё, снимает патронташ и кладёт на землю около ружья. Его движения спокойны, неторопливы, размеренны. Входит Гюльтекин. В руках у неё узелок с едой и аккуратно завязанная папка.

Гюльтекин. Доброе утро, отец. Я знала, что ты придёшь прямо сюда и домой даже не зайдёшь. Принёсла тебе покушать.

Дуньямалы. Ты у меня всегда была догадлива. Что ж, поедим. Признаться, я проголодался. (Садится на скамью и принимается за еду. Заметив папку.) У тебя, вижу, есть что-то?

Гюльтекин (раскрывая папку). Писем опять много. Я просмотрела их и некоторые отобрала, чтобы показать тебе. Вот: из Агдама просят прислать черенки.

Дуньямалы (удивлённо). Из Агдама? В Агдаме же прекрасный виноградник, их вина известны не только у нас, — всем!

Гюльтекин. Они слышали про наш новый сорт «Победа» для розовых столовых вин, хотят у себя попробовать.

Дуньямалы. Надо будет отобрать для них. Ты мне напомни.

Гюльтекин. Хорошо. (Просматривает другое письмо.) Из Нахичевани сообщают, что с участков, улучшенных нашими прививками, уже отжали первое молодое вино — «Шахбуз» белое, качество превосходное.

Дуньямалы (ему приятно). Выдержат, ещё лучше станет.

Гюльтекин. Но вот интересное письмо! Угадай, откуда? Из Хабаровского края! Колхоз имени Лазо.

Дуньямалы. Из Хабаровского?

Гюльтекин. Просят сообщить, как ты улучшал «Мускат».

Дуньямалы. Смотри, а? Из дальневосточного колхоза! Напиши им сегодня же. Подробно, ясно напиши, чтобы им было всё понятно. И покажешь мне.

Гюльтекин. Хорошо. (Берёт новое письмо.) А это письмо из Грузии. С объяснением, как ухаживать за сортом «Саперави».

Дуньямалы. Boвремя! Очень вовремя! Ты видела, на дальнем участке молодые лозы начали сохнуть. Дай, дай мне...

Гюльтекин. Я его уже просмотрела, весь секрет, кажется, в поливке. (Даёт ему письмо.) Но я хотела прочесть это письмо ещё раз, вечером, вместе с тобой.

Дуньямалы. Со мной? Ладно. (Возвращает письмо.) Почитаем вечером. Что ещё?

Гюльтекин. Телеграмма из Плодовощторга. Просят отгрузить ещё одну партию чёрного винограда для нефтяников.

Дуньямалы (с улыбкой). Понравился? Я знал, что он им понравится.

Гюльтекин (перебирая оставшиеся бумаги). Это о том, что на станцию прибыли суперфосфатные удобрения... (Откладывает.) За ними уже поехали, к вечеру привезут. И, наконец, последнее: о том, что к нам на практику направляются несколько студентов из Кировабада. (Закрывает и завязывает папку.) Вот пока всё...

Дуньямалы (смотрит на нее, лукаво прищурив один глаз). Всё?

Гюльтекин (смутясь). Да, кажется, ничего не забыла.

Дуньямалы. Ну, раз так, то бери людей и отправляйся ставить подпорки на