бутылки из числа собственного гостинца и уволокся за новой служанкой Пэджета куда-то на первый этаж.
Пэджет спустился в камеру, включил монитор.
— Миксе!.. Миксе. Я ничего не понял.
Лоб повернулся.
— Миксе!.. В чем дело?
— Что именно, Пэджет?
— Все! Объясните, в чем дело? Во-первых, эта сука маркиза...
— Пэджет? Все в рамках программы. Я так понимаю?
— Да, но...
— Все в рамках программы. Вы дрались на дуэли уже четыре раза, в трактирах двенадцать, шесть раз спасались. Это седьмой. Когда будет восьмой — вам, разумеется, никто не скажет.
— Да, но... Маркиза!..
— И что? Ах да, она пыталась вас снять, помню.
— Да я все понял, Миксе, давно! Это все ясно... Кто она такая, вообще? Но этот кинжал... Он ведь острый! Он настоящий!
— Разумеется, — бесстрастных губ коснулась усмешка. — Здесь все настоящее, Пэджет. Для всех.
— Да ладно... К черту... Во-вторых... Во-вторых. Сколько мне еще ждать?
— Пэджет... Мы об этом уже говорили. Это класс «А». Здесь есть свои тонкости. Это не просто как вы привыкли. Это не просто пришел, увидел, заплатил. Вы хорошо помните, что было в текстах?
— Да, да!
— Это входит в число «косвенных обстоятельств». Вы даже не представляете, какой комплекс нюансов приходиться здесь учитывать. Маркиз купил герцогиню один и собирается иметь ее сам, пока здесь. Делить ее теперь с вами, сразу или по очереди, он не согласен.
— Да, но...
— Исключения, которые имеют место, оставлены на его усмотрение. Опция по умолчанию, вы о них знаете.
— Но... Но деньги? Я заплатил!
— Вы хорошо помните, что было в текстах?
— Но деньги...
— Это было ваше решение. Вы знаете казино. Вы знаете, что проигрыш бывает очень большим.
— Миксе. Мне нужна эта женщина. Я плачу деньги. Я плачу такие деньги!
— Какие?
Пэджет запнулся, облизнул губы.
— Миксе, мне нужно выиграть.
Пронзительный взгляд стал тяжелым.
— Мне нужно выиграть. Я знаю — это реально. Кто он такой, этот маркиз?! Маркиз, ха-ха-ха...
— Это реально. Реально. Но только апдейт. Только наверх.
— Только наверх... Но чтобы на этот раз... Никаких «косвенных обстоятельств». Миксе! Я плачу! Деньги!
— Пэджет. А как же маркиз? Как же он? У нас не благотворительная контора. У нас по-настоящему — все.
— Сколько.
— Вы можете подождать. Правда, очередь, скорее всего, затянется. Это класс «А». Таких всего семь экземпляров на город. Они, как вы теперь знаете сами, у нас нарасхват. А маркиз не один.
— Сколько?
— Пэджет. Вы отключаетесь. Принимаете еще одну ванну. Еще раз внимательно читаете тексты. Особенно раздел о косвенных обстоятельствах. Если вы принимаете такое решение, и готовы заплатить больше... Эта женщина будет вашей. Но будет дорого, Пэджет. Очень дорого.
— Сколько?!
— Одно дело, барон, убить статиста. Кстати, ваш лимит еще не исчерпан. Другое, барон, — маркиза. С белым бантом.
— Сколько, дьявол тебя побери?!
— Окей. Принято. Вы отключаетесь. Принимаете еще одну ванну. Еще раз внимательно читаете тексты. Я буду здесь еще полтора часа.
Кабинет отключился.
Пэджет вошел в базу. Пальцы стучали по клавишам сами, не подчиняясь горящему мозгу. Герцогиня д’Орейе де Ментуа де Боссар. Вся анатомия, все нужные данные, все нужные фотографии. Пэджет смотрел невидящими глазами. Море пунктов, подпунктов, сносок и списков. Косвенные обстоятельства. Герцогиня д’Орейе де Ментуа де Боссар... Цена... Цена... Цена... Вот она. Несколько маленьких цифр.
— Живем один раз...
«Оплатить».
Пэджет облизал пересохшие губы. Это были огромные деньги. Это были все деньги, которые у него, собственно, были. «О-о-о! Здесь без обмана, барон! Здесь без обмана. Здесь только живые люди. О-о-о, ха- ха-ха».
— Деньги у вас.
— Вижу, — сияющий лоб отвернулся, повернулся опять.
— Что теперь?
— Деньги у нас. Выбор сделан. Теперь слушайте. Вечером вы будете на проспекте. Там будет маркиз. Вы будете драться. Разумеется, он не знает, что вы будете драться. И что драться будете вы. Вы еще утром не знали, что вам придется побегать. А позавчера не знали, что придется подраться с гвардейцами. У маркиза много дуэлей, что хорошо понятно. Программная драка, которая кончится так же, как все ваши кончались для вас. На пятой минуте у вас сломается шпага. Маркиз уколет вас куда-нибудь в бок, в пределах «возможных затруднений» для вас, и уведет герцогиню. А вы получите все, что оплатили со своей стороны.
— Но...
— Но теперь ситуация изменилась, — взгляд пронзал насквозь. — Шпага лопнет теперь не у вас. Уроки фехтования вы помнить обязаны. К тому же, у вас уже появилась реальная практика. Потом ударьте кинжалом. Для верности. И женщина ваша.
— Миксе... Кто он такой? Кто он такой, вообще?
— На весь срок, который оплатил маркиз.
— Миксе. Хотя бы теперь. Теперь вы мне скажете!
— Пэджет. Вернетесь — узнаете. Вы некрологи читаете?
— Нет...
— Очень напрасно. Будьте внимательны. И не дергайтесь. Не дергайтесь, Пэджет. Это класс «А». Успехов.
Кабинет отключился.
Пэджет не спал до утра. Он лежал на кровати, бродил по дому, спускался в сад, снова лежал, снова бродил, снова спускался. У соседей никого не было. Виконт и графиня, как следовало полагать, отдыхали напротив — ночное спокойствие нарушали визгливые крики, хохот, звон битой посуды. Несколько раз виконт, повинуясь соседскому долгу, ломился в парадное, кричал, вызывал, затем вернулся с подмогой в лице хозяина торжества де Мессагэ, но Пэджет запретил открывать.
Время тянулось так страшно, как не было еще никогда. Пэджет без конца перечитывал письма. Волшебная бумага цвета слоновой кости. Колдовской запах. Сломанная печать.
Наконец рассвело. С пустой головой Пэджет спустился в осточертевший сад. Солнце поднялось в сияющую голубизну. Скоро должен был явиться де Рейду; сегодня на площади будут сажать на кол шесть человек, и вчера Рейду предупредил, что выйти нужно пораньше (иначе все места будут заняты, и даже дворянская шпага здесь не поможет).
В сад вышла служанка.
