Женщину, то погружая, то поднимая, варили два с половиной часа. Первые полчаса варили по колено, затем отливали водой, затем час варили по пояс, затем снова отливали водой, затем еще час по горло. Мясо уже начало отставать от костей, когда женщина, наконец, умерла.
— Ерунда, — веселился Рейду. — Вот во времена Чингисхана... Вы знаете, кто такой Чингисхан, барон? Во времена Чингисхана одного типа варили целые сутки! Вот это я понимаю! Посмотрел, подрался с гвардейцами, вернулся, еще посмотрел, сходил посмотреть на кожу, потом чай с герцогиней... Вы знаете, что такое чай, барон? Утром снова на площадь, а его как раз доваривают, на завтрак. Ха-ха-ха!
Для драки с гвардейцами было намечено место за городом, и так как казнь затянулась, пришлось поторопиться. Рейду и Пэджет явились когда драка уже началась, но подраться как следует не удалось. В самый разгар дуэли явилось два десятка шпаг королевского гарнизона, и дворянам пришлось спасаться бегством (чему Пэджет был рад, потому что гвардейцы, даже пьяные в стельку, — это гвардейцы). Пэджет, однако успел, как и планировал, проколоть пару гвардейцев.
— О-о-о! — гоготал Рейду, оглядывая пятнышки крови на белой рубахе Пэджета. — О-о-о! Как нельзя более кстати! Умоляю, не вздумайте чем-нибудь мазать! Герцогиня должна видеть, какой ад вам пришлось испытать по пути в... на Королевский проспект! Ха-ха-ха!
Пообедав, они направились на Белую площадь. Здесь должны были сдирать кожу с какого-то графа, уличенного в прелюбодеянии с одной из принцесс. В силу специфики преступления казнь была непубличной, и Рейду, чтобы раздобыть приглашение, пришлось потрудиться.
— А кто он такой, этот граф? — полюбопытствовал Пэджет, когда они спустились в хорошо освещенное подземелье.
— Какая вам разница, барон? Какая вам разница? Мы не за этим сюда пришли! Чтобы узнавать, кто он такой и как его там зовут. Мы здесь затем, чтобы получить назидание, милый Пэджет де Модеро! Ха-ха- ха. Когда лезешь в постель к особе королевской крови, нужно как-то себе представлять, чем все может закончиться. Или хотя бы не попадаться, ха-ха-ха!
— А что принцесса?
— А что ей сделается? Принцесса — она принцесса. Посидит в тюрьме, даст пару раз кому надо, вернется домой, к благоверному. Ха-ха-ха!
Кожу содрали к восьми часам. Рейду и Пэджет вышли в чудесный вечер и не спеша прогулялись до Королевских дворцов. Тихое солнце медленно опускалось, воздух был сладок от запахов парка, звуки города под ясным вечерним небом плыли мягко и мелодично. Рейду довел Пэджета до проспекта, на прощанье состроил самую гадкую рожу, сатанински расхохотался и растворился в медвяном воздухе. Пэджет, сжимая ледяные ладони и едва переставляя ноги, направился к заветному дому.
* * *
У Жасминного дома Пэджет был без четверти девять. Сердце билось. Он обошел фасад, заглянул, насколько было возможно, с боков, представляя себе гостиные, будуар, спальню. Со стороны проспекта света нигде не было. Дом стоял тихий, строгий, загадочный. Уже опустились сумерки. В хрустальном воздухе рассыпался хрустальный звон — били девять.
Преодолевая слабость, Пэджет прошел аллею, поднялся по лестнице. Дверь открылась. Лакей принял шляпу и плащ. Пэджета повели на второй этаж, провели через несколько комнат, оставили. Он огляделся.
Таких будуаров он никогда не видел и не представлял, что такое бывает. Резные панели светлого дуба, небольшой камин в такой же отделке — строгий чистый узор, тонкий невидимый запах. По сторонам два столика, на столиках канделябры. Свечи горят спокойно и ровно. Два кресла, столик повыше, неброская ваза — темный хрусталь с тонким золотым узором, теплые искры свеч, фрукты. У стены напротив камина короткий диван. Паркет темного дуба, необыкновенный ковер. Гармония, строгость, обворожительность. Все как сама хозяйка.
Она появилась так же бесшумно и незаметно — как будто прошла через стену. Пэджет бросил взгляд на черный шелковый пеньюар под короткой накидкой. Волосы герцогини были собраны двумя простыми заколками и свободно спускались на плечи. Он почувствовал, что сердце у него перестало биться. Они присели за столик. В камине мерцал тихий огонь. Также неслышно появилась служанка. На столике возникли две чайные пары, два блюдца с пирожными. Служанка разлила горячий напиток — темный глубокий янтарь. Исчезла. Пэджет взял чашку, осторожно вдохнул аромат.
— Это китайский чай, — герцогиня улыбнулась так же незаметно и тонко, как аромат чая свивался с ароматом волшебной комнаты. — Появился у короля, затем здесь, в этом доме.
— Необыкновенный вкус, — Пэджет сделал осторожный глоток. — Я не представлял, что такое бывает.
— Это Китай, — она наклонила голову. В волосах замерцали свечи. — Королева предпочитает какао. Но королю очень понравился. У него теперь специальная чайная комната. Фарфор, обои, ковры. Все по правилам, — она посмотрела на Пэджета и улыбнулась опять.
— Такой посуды я никогда не видел, — напиток пьянил крепче вина.
— У короля такая же. Только белая. Мне к посуде больше нравится слоновая кость.
Пэджет смотрел на воздушную чашку, в которой застыло мерцание свеч и темнел горячий янтарь напитка. Герцогиня тихим движением тронула блюдце.
— Ваш вчерашний подарок просто необыкновенен.
Пэджет поставил чашку, непослушной рукой взял пирожное.
— Такого не может быть. Скажите мне, что это? Что за волшебный вкус?
— Это шафран. В этом доме замечательный повар.
— Простите?
— Лепестки ваших цветов.
— Но как... Как такое возможно?
— В этом доме замечательный повар, — улыбка, опущенные глаза, мерцание свеч в волосах.
Пэджет не заметил, как пирожное кончилось. Не заметил, как кончился чай. Он переставал чувствовать вкус, ощущать запах. Холодные пальцы поставили горячую чашку. Герцогиня поднялась. Волосы заструились по тонкому шелку — он больше показывал, чем скрывал. Опустив голову, она вышла — дверь осталась открытой. Пэджет уже не пытался справиться с дрожью. Он чувствовал, что у него жар.
Как в тумане он прошел в открытую дверь. Это была спальня. Пэджет запомнил только кровать с распахнутым балдахином и столик у изголовья. На столике сиял высокий подсвечник, блестела рубиновая бутылка, искрились три хрустальных бокала.
— Маркиз, с бароном вы, я знаю, уже знакомы.
— Барон... Я рад продолжить это знакомство... Ваш вчерашний подарок просто необыкновенен... Не представляю, где сейчас можно найти такие цветы... Они уже давно отцвели.
Из полумрака возник маркиз де Мерибор.
— В этом доме замечательный повар. Поверьте, барон, даже у короля не смогут приготовить такое пирожное — из лепестков шафрана.
Маркиз оправил халат. В дверях появился лакей. Маркиз мягко кивнул.
— Буду рад видеть вас у себя.
Лакей посторонился, уступая дорогу. Пэджета провели в парадное. Протянули шляпу и плащ. Пэджет опомнился только на улице.
Как лунатик он добрел до ворот. С каждым шагом туман в голове рассеивался. Пэджет долго стоял, оглядывая ворота, аллею, парадное. Послышался стук копыт. В воротах возникла карета, с шелестом прокатилась ко входу. Луч из окон парадного упал на герб королевской семьи. Пэджет стоял, не в силах куда-то уйти. Дверь в парадном открылась, закрылась. Опустилась прозрачная тишина.
Минут пятнадцать Пэджет бродил по аллее. Карета принца давно укатила прочь. Все огни в доме погасли. Пэджета снова стала бить холодная дрожь, горло сцепило. Во мраке сада он пробрался на ту сторону дома. На втором этаже неярко светилось окно. Лучи хватали из темноты ветки и листья — перед окном, почти касаясь кроной стекла, росло ветвистое дерево. Пэджет — по клумбам, через кусты — пробрался к стволу, швырнул плащ, и — как был в шляпе, со шпагой — забрался наверх.
