Гагарин примолк. А я продолжал извиняться:
— Прости меня, Юрий, я обещаю исправиться, клянусь, а как исправлюсь – лечу в Москву, да что лечу, если надо вплавь доберусь, явлюсь и воздам тебе подобающие почести. Ведь в детстве я только о тебе и думал, у меня твой плакат был в комнате, я тоже хотел…
Гагарин прервал меня резким движением руки.
— Хватит плакаться, как баба. Твое извинение принято.
У меня камень с души свалился. Накрыл я стол.
— Выпьешь?
Ясно – выпьет. Русский или нет?
Пили мы «Финляндию» до потери духа. Я да Юрий. Где–то сильно за полночь он выкатился. У меня сил не было запереть. Улегся я на диван и сомкнул вежды. Пора покончить со всем этим цирком. Завтра возвращаю Мессию. Пусть идет к кому заблагорассудится.
Глава девятая,
в которой происходит самое ужасное.
Голова раскалывалась. В доме ни капли. Я валялся на диване в отчаянной попытке продержаться до исхода субботы. Когда дверь открылась, я с трудом поднял голову.
Тут уж представлений не требовалось. Как из фильма – черная хламида, капюшон на голове. В одной руке коса, в другой – шахматная доска. Только глаза зеленые чевой–то улыбаются.
— Ты… – шепчу. – Как послали–то тебя…
— Никто меня не посылал.
Помогает мне подняться и усаживает.
— Полная независимость.
Я головой к тому плечу склонился:
— Я уже Мессию отдаю тебе…
— Да, – говорит. – Ты ведь понимаешь, Миша, что мой приход означает.
Я кивнул. Достал Мессию–малютку из бутылки и положил в протянутую ко мне ладонь. Он отправился во внутренний карман хламиды.
Я спросил:
— Он и вправду угрожал твоему заработку?
Смеется:
— Мессия? До смерти мечтал.
— А теперь?
Раскрывает доску и расставляет фигуры.
— Сыгранем?
Я знаю, что игра долго не продлится. Посему позволь мне, дорогой читатель, проститься с тобой. Мой грустный рассказ завершается через несколько считанных строк. Если тебя когда–либо спросят обо мне, скажи, что я жил не даром. Это не по мне. Улыбаюсь, когда ситуация на доске делается уже безнадежной.
— Всё, – говорю.
— Всё, – отвечает.
— Смотри, Миша, – протягивает длинную руку к бутылке, из которой я извлек Мессию.
К моему изумлению, там было еще немного водки. Я взял бутылку и поднес ко рту. И только перед последним глотком помешкал слегка.
— За твое здоровье, – говорю.
Посмотрел в окно. Мне показалось, что редкие капли дождя стекают по стеклу. Это не такой ливень, как мне нравится. Но и это куда ни шло.
Перевод с иврита: Н. ЗИНГЕР
