заквакают.
– Уже хрюкают. Недавно слышал: греческий поэт Василий Гомер.
– Хорошо – хоть не Василий Иванович.
– О чём вообще может идти речь, если мерилом литературного совершенства становится «длинно – не длинно»? Даже для критиков.
– Вполне естественно – большинство-то читает только ценники и этикетки.
– А знаете, как теперь всякие политические сборища называют? Ток-шоу всякие? Крокодилёз.
– Это почему?
– Потому что собираются крокодилы и начинают слёзы лить, оплакивая то, что едят.
– Политики позже скотинеют. А сначала нормальные люди все.
– Норма условна. Так же, как и здоровье. Вот недавно на параолимпийских играх выяснили, что безногие имеют преимущества в беге перед здоровыми людьми – у них некоторые мышцы отсутствуют, и молочной кислоте накапливаться негде. Аналогично даун не испытывает психологических стрессов, делающих нездоровыми многих интеллектуалов.
– Мозгов нет и неприятным впечатлениям накапливаться негде?
– Получается, что идеал здоровья – это безногий даун.
– Потому что всех обгоняет и совершенно не волнуется. Но это у нас. А если в Америке – то чернокожий безногий даун-гомосексуалист.
– Уверяю вас как психиатр: к власти стремятся только безумцы или мерзавцы. Они абсолютно убеждены в своем превосходстве, уверены, что им просто положено управлять.
– Это вы человеческими мерками меряете. А тут сплошная биология. Все, кто у власти, – альфа- самцы. Поэтому и нет у них на собственный счет ни сомнений, ни комплексов. Альфа-самцы не должны быть ни умными, ни добрыми, они и слов-то таких не понимают. Они просто выполняют две основные задачи: вести за собой куда-нибудь стадо, по большому счету, – всё равно куда, и оплодотворить за свою жизнь как можно больше самок. Их основное качество – уверенность в себе. Они даже не охотятся, им всё должны приносить другие.
– Вот им и приносит в клювике вся Страна.
– Ну да, а вшивые интеллигенты всё сомневаются, всё думают. А тут сомневаться не надо, руководи себе, да и все. И знать ничего не надо, советники всё расскажут, а спичрайтеры все напишут.
– Чтобы во власти крыша съехала у любого, нужно всего три года. Это известный факт. За это время тебя так вылижут, что поверишь: да, я особенный, самый-самый, лучше всех. И поэтому никто, кроме меня, не может быть главным. Параноики.
– И ведь никто из власти по своей воле не уходит! Раньше в белых тапках выносили, а теперь пинка дают.
– Хороши пинки! Мне бы кто такого пинка дал! Выгонят из одного кресла – тут же в другое сажают. Вот так они и мотаются из ведомства в ведомство, из министерства в министерство. Тут замминистра побыл, там – министром. Ценные специалисты, причем сразу во всем. Им один хрен – банное хозяйство возглавлять, мясомолочную промышленность или культуру. Универсалы, гении.
– Как же иначе? Они ведь друг другу свои, почти родные. Потому что одинаковые. А представьте, что туда кто-то отличный от них попадёт – интеллектуальный или высоконравственный. Будет же твоя моя не понимает. А кому это приятно?
– Да уж, глядя на них, никогда не скажешь, что мы великая держава.
– Какая, к чёрту, великая держава! На каком основании мы считаем себя выше тех, у кого мы постоянно одалживаемся?
– А у нас это в традиции: хаять тех, у кого просим милостыню. Потому что богатые и здоровые всегда плохие, а бедные и больные – хорошие. Смесь христианских и совковых представлений плюс достоевщина.
– Если величие определялось бы только деньгами… Ведь есть что-то ещё, согласитесь.
– Ну, конечно, конечно. Пушкин, балет, да?
– А эта зачем на трибуну полезла, блондинка ведь…
– Вы совсем как моя соседка – девочка четырех лет. Слышу, она недавно спрашивает: мама, почему у нас киска беленькая-беленькая, а какает такими чёрными какашечками?
– Не скажите, по виду можно многое определить. Чёрные курицы несут темные яйца.
– Дух высекает себе резцом лицо? Представляете, какой дух высек, например, вот это?
– Неужели к власти никогда не придет кто-нибудь снизу, настоящий народный избранник?
– Да что мы, в Великом Новгороде, что ли? В двенадцатом веке? Где это вы видели народных избранников у власти?
– Так вспомните хотя бы Валенсу. Или Гавела.
– Ну, и где они? Вот Гавел умер – про него и не вспомнил никто, наши даже соболезнования не выразили. А ведь отец бархатных революций.
– Демократы они потому что, и в странах этих демократия. А плачут всем миром только о диктаторах. И попробуй, не поплачь.
– Про Гавела у нас не упомянули, потому что он Второму помешал международную премию получить.
– Зато корейцы рыдают – это что-то!
– Как им не рыдать – генетика. Забитый в геном культ предков, тысячелетия конфуцианства и семьдесят лет коммунизма.
– Неее, это не с конфуцианством связано, а с шаманизмом. Он у них традиционен.
– А теперь вот умер Великий Шаман… Главный Фокусник…
– Все они фокусники…Ещё те…
– Самый главный для северных корейцев культ – Чхондогё, Небесный Путь.
– Слушайте, это ж надо, какое сходство! Ведь и мы только и говорим о каком-то особенном нашем пути, предначертанном нам то ли историей, то ли богом. Это и есть наш Чхондогё.
– Путь нашей страны напоминает след бешеной козы на длинной привязи. Петляем, бегаем зигзагами, сигаем и мечемся, но всякий раз приходим к одному и тому же.
– Да мы и не можем к другому придти! Если кому-нибудь, кто всю жизнь прожил в бараке, выпадает возможность построить дворец, он строит огромный барак. Это же известно.
– Но у нас теперь не только свой путь, но и своя идея чучхе – новизна новейших инноваций…
– И свой Великий Шаман. Вчера смотрю по телевизору: оказывается, в девяносто восьмом году нынешнее Второе лицо, тогда ещё мало кому известный чиновник всем известного ведомства, в одиночку спас Страну от падения в пропасть, поэтому и стал Первым лицом. Тут уж даже рыдающие сороки с медведями нервно курят в сторонке. И Сталин отдыхает.
– Тогда Страну спас, а теперь вообще весь мир от пропасти спасает. Уж и не знаю, что мир без него делал бы.
– Какие там, к чёрту, инновации, со старой наукой разобраться бы. Вон, вся бывшая оборонка до сих пор стоит! Институты и заводы – словно после атомной бомбежки, а ученые – нищие старики, просидевшие полжизни без зарплаты. Я называю это – руинизация всей страны.
– И в башках у большинства одни руины. Старые мозги вынесли, а новых не положили.
– Главное, чтобы не заставили в каждой квартире завести маленькую доменную печь, как в Китае во времена культурной революции.
– Не, печь теперь неактуальна. Теперь нужны домашние нанопроизводства. Иначе нам проклятых капиталистов никак не перегнать, а ведь нужно зачем-то.
– Мы все болтаем, болтаем. Там, наверху, – ярмарка тщеславия. А тут, внизу, – вечная школа злословия. Не пора ли начать делать дела?
– Ага, дела. Мы вообще деловые. Стишок знаете?
Слава богу, вот и я
Начал обживаться.
Продал дом, купил ворота,
Буду запираться
