— Я слышал, принц Ариберт уехал? — проговорил Теодор Раксоль.
— Да, — подтвердила она, но ни словом не обмолвилась о своем разговоре с принцем.
Глава VIII
Визит баронессы
На следующий день утром, перед самым завтраком, в отель «Великий Вавилон» приехала дама в сопровождении горничной и с большим багажом. Эта была маленькая, пухленькая пожилая женщина, седоволосая, в старомодной шляпке и с не сходившей с лица милой, наивной улыбкой. Тем не менее она производила впечатление аристократки, хотя и не англичанки по происхождению. В ее тоне, когда она на ломаном английском языке обращалась к горничной — девушка, несомненно, была англичанкой, — слышалась высокомерная небрежность, вообще присущая знати континента. На ее визитной карточке значилось «Баронесса Церлинская». Дама попросила комнаты на третьем этаже. Как раз в это время Нелла находилась в гостиничной конторе.
— На третьем этаже, сударыня? — переспросила Нелла с деловым видом гостиничного клерка.
— Да, я сказала на третьем, — повторила пухленькая дама.
— У нас найдется подходящее для вас помещение только на втором этаже.
— Мне хочется жить повыше, подальше от пыли и поближе к свету, — пояснила баронесса.
— У нас нет апартаментов на третьем этаже, сударыня.
— Ничего, все равно. Возможно, у вас найдутся две смежные комнаты?
Нелла довольно неловко заглянула в свои книги:
— Номера сто двадцать два и сто двадцать три соединяются между собой.
— А разве не сто двадцать один и сто двадцать два? — быстро вставила пожилая дама, но тотчас прикусила губу.
— Извините, я действительно должна была сказать сто двадцать один и сто двадцать два.
В тот момент девушка приняла поправку баронессы за простую случайность, но, после того как баронесса покинула контору и поднялась в лифте, Нелла задумалась над ее словами. Они показались девушке довольно необычными. Быть может, баронесса Церлинская прежде останавливалась в этом отеле? Для справок в гостинице хранился список постояльцев за последние тридцать лет. Просмотрев его, Нелла убедилась, что фамилии Церлинской в нем не было. Тут ей вдруг вспомнилось, что на первый взгляд лицо баронессы показалось ей знакомым. Не то чтобы она когда-нибудь видела эту даму, но где-то встречала лицо подобного типа. Ей пришло в голову заглянуть в «Готский альманах», этот генеалогический справочник, в котором упоминались все представители голубой крови континента, но и в «Альманахе» имя Церлинской не встретилось.
Нелла справилась, где желает завтракать баронесса, и, узнав, что для нее был оставлен столик в столовой отеля, сама решила позавтракать там же. Сидя в уголке, наполовину скрытая колонной, она могла свободно наблюдать за всеми посетителями и видеть каждого входившего и выходившего из обеденного зала. Вот наконец появилась и баронесса, вся в черном, несмотря на июньскую жару, закутанная в тонкую кружевную шаль, изящная, милая и улыбающаяся. Нелла принялась внимательно всматриваться в нее. Дама ела с аппетитом, неторопливо пробуя каждое блюдо из длинного меню завтрака. Нелла успела заметить ее прекрасные белые зубы. Вдруг произошло нечто необычное. На сладкое баронессе был подан сливочный крем, и, к удивлению девушки, гостья, сняв верхушку, спокойно вынула ложкой из середины что-то очень похожее на свернутый клочок бумаги. Эта проделка была настолько искусна, что не отличавшийся особой зоркостью человек ее не заметил бы — девяносто девять процентов из ста были за это. Но, к несчастью для баронессы, юная наблюдательница входила именно в оставшийся единственный процент. Нелла стремительно вскочила со своего места и, приблизившись к ней, сказала:
— Боюсь, что этот крем не особенно удачен, мадам.
— Благодарю вас, он восхитителен, — холодно ответила баронесса, улыбка с ее лица исчезла. — Кто вы такая? Я полагала, что вы клерк из конторы.
— Мой отец — владелец этой гостиницы. Мне почудилось, что в десерте оказалось нечто, чему там быть не следовало.
Нелла в упор смотрела на баронессу. Маленькая сложенная бумажка, к которой пристало немного крема, выглядывала из-под края тарелки.
— Нет, благодарю вас! — Баронесса уже вновь простодушно улыбалась.
Нелла отошла. Кроме сложенной бумажки, она заметила еще одну пустячную подробность, а именно то, что при желании баронесса прекрасно могла произносить английский звук «th».
После завтрака девушка долго сидела в раздумье у окна в своей комнате. Вдруг она вскочила с загоревшимися глазами.
— Да ведь это не кто иной, как переодетая мисс Спенсер! — вскрикнула она, захлопав в ладоши. — Как это сразу не пришло мне в голову!
Она вдруг вспомнила про принца Ариберта и, вздохнув, подумала: «Быть может, я буду в состоянии ему помочь!»
Спустившись в контору, Нелла осведомилась, не делала ли новая постоялица каких-либо распоряжений насчет обеда. Она догадывалась о существовании разработанного плана действий, в котором, несомненно, задействован и Рокко, несравненный Рокко. Необходимо было его уличить и подвергнуть допросу.
— Баронесса Церлинская покинула отель с четверть часа тому назад, — ответил лакей на вопрос управляющей гостиничной конторой.
— Но ведь она только сегодня приехала! — вырвалось у девушки.
— Горничная баронессы сообщила, что ее госпожа получила телеграмму и вынуждена была незамедлительно уехать. Баронесса уплатила по счету и уехала в карете.
— Куда?
— Сундуки ее были направлены в Остенде.
Под влиянием ли инстинкта или просто страсти к приключениям, Нелла в тот же вечер оказалась на пароходе, отходившем в одиннадцать часов из Дувра в Остенде. Она никому не сообщила о своих намерениях, даже отцу, которого в момент ее отъезда не оказалось в отеле. Она лишь наскоро набросала несколько слов, чтобы он ожидал ее через день или два, и опустила свое письмо в Дувре.
«Мария-Генриетта» — большой роскошный пароход, на который попала Нелла, — великолепной отделкой своих палубных кают мог смело соперничать с лучшими трансатлантическими пароходами. Главная из этих кают, очевидно, была занята, судя по тому, что на всех ее окнах занавески были заботливо опущены. Нелла не рассчитывала встретить баронессу на пароходе — по всей вероятности, та уже отплыла в Остенде с восьмичасовым вечерним рейсом. С другой стороны, легко могло случиться, что она вовсе туда не поехала, а направилась куда-нибудь в противоположную сторону. И тем не менее теперь у Неллы мелькнула слабая надежда, что дама, называвшая себя баронессой Церлинской, может оказаться за занавешенными окнами каюты, и все время пути по спокойному, освещенному луной морю мисс Раксоль не сводила глаз с дверей и окон этой каюты.
«Мария-Генриетта» вошла в остендскую гавань ровно в два часа ночи. Вдоль причала, как обычно, суетилась пестрая шумная толпа. Нелла продолжала стоять на своем посту, и наконец ожидание ее было вознаграждено: двери каюты распахнулись, и из нее вышли четверо джентльменов. Одного взгляда на каюту было достаточно, чтобы понять, что эти господа провели путешествие за картами.
Юная сыщица была страшно раздосадована и хоть и винила в неудаче обстоятельства, но, в сущности, сердилась на саму себя. В два часа ночи, без всякого багажа, совершенно одна, не имея никакого плана действий, она очутилась в незнакомом, пользовавшемся скверной репутацией портовом городе, о гостиницах которого по всей Европе ходила дурная слава. В течение нескольких минут Нелла бродила по набережной, как вдруг заметила в море дымок приближавшегося парохода. Один из матросов объяснил ей, что это идет восьмичасовой пароход из Дувра, запоздавший на целых четыре часа из-за захода в Кале для ремонта после легкой аварии в пути. Девушка сразу воспряла духом. Еще минуту тому назад она считала
