темно-русыми волосами, который объезжал рыжую кобылу. В августе он намеревался принять участие в родео в городе Сан-Диего.
У него хватало мужества удерживаться в седле. Кобыла вовсе не желала, чтобы ее объезжали, это было заметно невооруженным глазом, и старалась сбросить всадника. Но Барт не был склонен сдаться так быстро. В конце концов, это была не первая лошадь, которую он укрощал.
Язон покусывал соломинку. Вечерний ветер теребил его пепельные волосы, которые спадали на лицо. Серо-голубые глаза насмешливо поблескивали.
— Еще пять минут, Барт, и она справится с тобой, — крикнул он другу.
— Если это пари, то я принимаю его, — сказала Бранда. — Я уверена, что Барт приструнит Молодую Леди.
Язон, усмехнувшись, посмотрел на нее.
— Ты знаешь, Бранда, я безумно втюрился в тебя.
Бранда рассмеялась.
— Да, я знаю это, Язон.
— Раз так, что ты мне ответишь?
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, Язон. — Девушка так очаровательно улыбнулась, что Язон не смог рассердиться на нее. — У меня новость для вас обоих. Папа перевел на мое имя «Гурман».
— Ого! — Язон выплюнул соломинку. Он обнял Бранду и на секунду прижал ее к себе.
Она быстро освободилась от его объятия.
— Такого восторга я не ожидала, — призналась девушка.
Мимо на строптивой кобыле проскакал Барт, чуть приостановившись рядом с ними.
— Что произошло? Вы обручились?
— Чушь! — ответила Бранда. — Я сказала Язону, что папа отдал нам «Гурман».
— Йо-хо-хо! — заорал Барт. И так как он на секунду отвлекся от Молодой Леди, та сделала крупом неуловимое движение вперед, и Барт, описав большую дугу, шлепнулся на траву. — Проклятая бестия, — прошипел он и поднялся, потирая спину.
— А если бы мы поспорили? — улыбнулся Язон.
— Оставь бестию в покое и иди сюда! — крикнула Бранда Барту. — Мы должны переговорить. Может быть, пропустим по стаканчику в «Клиф Хаузе». Дело стоит того. Теперь мы действительно можем строить планы.
Мужчины согласились. В открытом «линкольне» Язона они поехали по скоростной автостраде в северном направлении к знаменитому ресторану. Отсюда хорошо были видны Тихий океан и ближние Тюленьи Скалы. Здесь отлично кормили, и все трое знали об этом.
Они выбрали бурбон с содовой. Официант быстро принес напитки. Бранда пила наравне с друзьями.
— Мы должны сразу приступить к работе, — сказала девушка. Ее нежной натуре вовсе не были присущи сила и энергия, которые требовалось сейчас проявить. — Я заказала на завтрашнее утро рабочих. Старье необходимо вымести. А затем мы сделаем все так, как предложил ты, Язон.
— Я займусь хламом, — ответил он.
— Вначале отделочные работы, — посоветовал Барт. — Стены должны быть обшиты деревянными панелями. Я предлагаю красное дерево. Все должно выглядеть как бы немного старым и прокуренным.
— И, когда все будет готово, расправим крылья! — воскликнула Бранда. — О Боже, я едва могу дождаться этого момента!
Барт крепко сжал ее руку.
— Ты будешь первой певицей в ресторане, девочка. И я уверен, что ты их всех пленишь. Возможно, наступит день и появится влиятельная персона, которая направит твою карьеру в нужное русло.
— Что ты тут болтаешь? — обрезал его Язон. — Если такая персона действительно объявится, мы лишимся Бранды. В Сан-Франциско даже певицы не делают карьеры.
— В этом случае мы прежде всего должны думать о Бранде, — возразил Барт.
Девушка сделала глоток и посмотрела в окно на океан.
— Наконец-то я смогу сделать то, о чем всегда мечтала. Конечно, выступать в собственном ресторане — не такое уж великое дело, — сказала она. — Однако я найду дорогу к сердцу публики. И, возможно, в один прекрасный день решусь взойти на сцену.
— Таков с самого начала был твой план, — вспомнил Барт.
Бранда улыбнулась ему в ответ.
— Возможно. Однако идея со старой закусочной принадлежит Язону. Ну, ребята, мы должны подумать о названии. «Гурман» скончался, к тому же заведение не является больше закусочным рестораном. Мы должны подыскать новое название, которое бы сразу раскрывало суть.
— Может быть, «Голубая гавань»? — предложил Язон. — Или «На юге Тихого океана»?
Бранда покачала головой.
— Нет, оно должно быть более четким. Мы могли бы назвать его «Сачмо» или «Чарли Чаплин». Но тут нет ничего выдающегося.
Барт неожиданно стал насвистывать какую-то мелодию. Язон и Бранда уставились на него, и вдруг девушка ударила от восторга ладонью по столу.
— Точно, это оно!
Барт и Язон улыбнулись. И тогда все трое, как по команде, воскликнули:
— Ка-са-бланка!
Бранда была по-настоящему увлечена.
— Именно так мы и назовем ресторан — «Касабланка». Это будет нечто совершенно новое и совершенно старинное. Нечто абсолютно сенсационное. Это будет суперзаведение.
— Мы трое сделаем его таким, — объявил Барт, и его карие глаза засветились. — Мы как раз те самые люди, которые нужны для этой работы. «Касабланка» станет новой достопримечательностью Сан- Франциско.
Язон улыбнулся Бранде.
— Уже потому, что там будет выступать Бранда. Возможно, загорится новая звезда. И именно отсюда, из нашей «Касабланки», она начнет свой победоносный путь по миру.
— Не сходите с ума, ребята, — рассмеялась Бранда. — До этого еще далеко. И вообще, на такую перспективу я не загадываю.
— Нет, ты сделаешь это! — Язон поднял руку. — Я знаю тебя, девочка. Как часто ты говорила нам о своей мечте стать знаменитой поп-певицей!
Девушка поводила стаканом по столу.
— Я хотела бы петь старинные песни. Я хотела бы петь то, что раньше слушали в таком ресторане.
— Ясно, для «Касабланки» это подходит, — сказал Барт. — Но если ты действительно сделаешь карьеру?
— Да кто же заинтересуется мною? — возразила она.
— Подожди, — попросил Язон. — Все начинали с малого. Или ты, Бранда, полагаешь, что Барбара Стрейзанд проснулась однажды утром и нашла на своей подушке контракт на миллион долларов?
— Я чувствую, что должна петь, — промолвила Бранда. — Это мое призвание.
— И у тебя прелестный голос, — заметил Барт.
Девушка иногда пела им обоим в маленьком баре, когда расходились посетители. Бранда была знакома с владельцем бара, и тот доверял всем троим охранять заведение. Язон и Барт производили внушительное впечатление.
— В один прекрасный день ты станешь звездой первой величины, — уверил ее Язон. — Ты будешь стоять высоко-высоко. И кто знает, захочешь ли ты тогда общаться с нами.
— Что за глупости?! Как ты можешь говорить такое, Язон? Ты полагаешь, что я забуду своих лучших друзей? Я вас безумно люблю обоих.
Барт и Язон взглянули на улыбающуюся Бранду.
— Лучше, если бы ты остановила свой выбор на ком-то одном, — произнес Барт с кривой
