взглянула на него, что вызвало какое-то неприятное чувство внутри. Однако один из солдат, самый низкорослый, подошел поздороваться. Помимо кожаного камзола с заклепками и короткого топора, что имели при себе и его соратники, он носил пестрый плащик и вычурную длиннополую шляпу (хотя еще более длинного орлиного носа скрыть она не могла). Круглая нашивка в виде вихря клинков на синем фоне означала его принадлежность к отрядам Ветра.
— Онтао, Малыш Онтао, — он с поклоном стянул шляпу с темных кучерявых волос. — Извини ребят, они не привыкши вставать так рано и пока не особенно разговорчивы. Впрочем, за болтуна у нас всегда я, а подниматься с птицами мы их приучим, коли знаешь пару разудалых песен, — он вынул из-за пояса дудочку, сыграл быструю мелодию из нескольких нот и ехидно ухмыльнулся. — Пойдем, буду тебя знакомить… хотя постой.
Он вдруг обернулся и стал тщательно разглядывать лицо Сетара, даже бесцеремонно покрутил его голову из стороны в сторону своей костлявой холодной лапой.
— Что ж, — молвил чудаковатый солдат. — Впалые щеки, высокий лоб, острый подбородок и губы, сам статен и взором смышлен… ты хорош собой, мой собрат с Запада. Смотри, не укради наш цветок, наш источник сил и образец совершенства! — он погрозил пальцем и указал взглядом на Ярнею. Та расслышала и покачала головой, хотя слегка зарделась.
Сетар не любил такого обращения от постороннего. Примять бы этот длинный нос, подумал он, однако сообразил, что это лишь проверка. Добродушная ухмылка, словно прилипшая ко рту наемника, никак не располагала отвечать ему злобой.
— Не могу обещать, — весело ответил дружинник. — Но на всякий случай у меня есть своя спутница на обмен — тоже красавица и песни поет охотно.
— Слыхали? Нам не о чем волноваться! — Онтао рассмеялся и дружески потряс его за плечо.
Первым он представил старшего из солдат, который своим спокойствием с лихвой восполнял суетливость молодого сотоварища. Холвет дюжину лет отслужил в отряде Скорострельщиков, и составной дубовый лук для быстрой стрельбы за спиной говорил о том, что обладатель не растерял былого проворства. Но то в деле, а сейчас — ни одного лишнего слова или движения. Где-то под этой густой, тронутой сединой бородой и косматыми бровями скрывался воин, готовый в любой миг преподать урок молодым соратникам.
Затем Онтао подвел Сетара к следующему бойцу, который никак не мог заправить ремни на седле своей рослой кобылы.
— А это мой кровный брат и сослуживец, — в голосе Малыша звучало сожаление. — Он немного пьян — будь снисходителен. Правда, он и на трезвую голову любит нести всякую чушь, поэтому будь снисходителен всегда.
Последнее замечание оторвало солдата от увлекательного занятия, и он повернулся. Грузный, длиннорукий, широкий в кости и с припухшим лицом — внешне у него с братом не было ничего общего. В своих огромных стоптанных сапогах и наискось висевшей на круглой башке кожаной шапке (слишком малой по размеру) он походил на причудливую осадную башню. Неудивительно, что хмель никак не влиял на его устойчивость. А ведь грушевым пивом от него пасло порядочно.
— Не слушай Малыша, — наемник вытер о гриву лошади грязную руку и протянул ее. — Меня звать Будор, или Крепыш.
Настоящий мужчина ценит хорошее рукопожатие, однако новый знакомый явно перестарался в оправдании своей клички — у Сетара чуть кисть не отвалилась. Он подумал, что должен теперь завести беседу, но этого не потребовалось: Будор не дал ему и рта раскрыть.
— Знаешь, что это, дружок? — он снял с пояса топор и любовно провел ладонью по наточенному лезвию. — Это, парень, верный спутник и гордость яростного солдата. Мы с ним прошли огонь, пекло и… и пламя — все прошли. Нарубили орды супостатов.
Он продел руку в петлю из тесьмы, что крепилась к оружию, и ловко покрутил им в воздухе прямо перед носом у Онтао. Здесь бы в пору шарахнуться, но тот лишь усмехнулся.
— Да и товарищей мы с ним часто выручали, — продолжал Будор. — Как у нас заведено, на одного спасенного соратника — по одной отметине на рукояти. Видишь? — он показал засечки на древке топора, их было около двух дюжин. Затем воин прищурился и спросил. — А знаешь, что означает каждая?
— Э-э… одного спасенного соратника? — повторил в недоумении Сетар, который, разумеется, знал все о вооружении армии Ярости и до этого разговора, но чувствовал подвох.
— Так он смышленый парень! Молодец!
Наемник похлопал его по плечу втрое сильнее Онтао и расхохотался.
Лошадь в соседнем стойле была самой крупной. Медный скакун с пышной черной гривой дожидался владельца и в нетерпении бил копытом. Рядом, привалившись к одному из деревянных столбов, лежал огромный молот. На окованную железом рукоять в три четверти роста был насажен видавший виды избитый боек с острым шипом на обратном конце.
— Знаешь, что это, дружок? — Онтао изображал басовитого брата, положа руку на кувалду. — Это старый приятель нашего верзилы Камдоба, весь в трещинах и вмятинах. А знаешь, что означает каждая? Одну пробитую башку, — деловито закончил он.
— Все верно говорит, — послышался грубый голос со спины.
Широким шагом к ним приближался на редкость высокий и мускулистый третиец с бычьим лицом. На нем сидел камзол, расширенный шкурными вставками (обычный, видно, был маловат), а с плеч свисал длинный меховой плащ. Из волос на его голове была лишь короткая бородка, а на лысом черепе красовался рисунок… в виде черепа. Кроваво-красная нашивка на груди с изображением очертаний кулака в ветряном потоке приятно удивила Сетара.
— То-то я гляжу, много спеси при столь малочисленном отряде, — сказал он. — Оказывается, средь вас живой боец Шквала, который пойдет за десятерых. Я думал, до окончания службы никто не дотягивает.
— Приятно видеть понимающего человека, — обрадовался воин. — Камдоб ценит тех, кто его уважает.
Одной ручищей он с размаху поздоровался с новым спутником, а другой заключил его в медвежье объятье — короткое, но хватило и того, чтоб кости затрещали.
— Колотун, собирайся быстрее! — крикнула Ярнея великану. — Опять все будут тебя ждать.
— Соберусь я, не ори, женщина, — громко возмутился тот. — Я хотел есть — я пошел есть. Мужик не должен быть голодным, сколько раз говорить? Будет мне тут указывать… — прибавил он тише.
— Можешь не торопиться, — заметил Сетар. — Я знаю, кого мы будем ждать.
В конюшню пришла Кителиа. Оделась она во все новое: зеленый дублет и молочные штаны, тоже с кружевами. Судя по всему, помимо одежды и сушеных фруктов и овощей у нее в сумке больше ничего не было.
— Привет, ребята, — промолвила она, спросонья потирая глаза, и взгляды солдат обратились к ней.
— Какая прелесть, — Онтао расплылся в умилении. — Придется тебе, дружинник, с последним нашим братом знакомиться самому.
На заднем дворе без привязи стояла стройная белая лошадь, а хозяин сидел у ее ног на соломе и пожевывал травинку. Лишь короткое копье и тонкий клинок, лежащие рядом, выдавали в нем бойца. В остальном он никак уж не походил на воина — ни статью, ни облачением. Вместо доспеха на нем была длинная серая подпоясанная рубаха, обмотки плотно облегали стройное тело. Его застывшее костлявое лицо наверняка нечасто выражало чувства.
— Монах с оружием или воин, разодетый в монаха? — с усмешкой спросил Сетар.
— Скорее, первое, — солдат ответил своей улыбкой, неожиданно весьма обаятельной.
Сперва он поклонился, перекрестив руки на груди, а затем уже поздоровался по-простому:
— Кутри, проповедник Истины. Послужил ей, послужил и в разведотряде Ярости.
— Странные у вас, северян, порядки. Третийский монах никогда бы не поднялся на защиту страны, да еще и чужой. Впрочем, многим из них подняться не позволил бы огромный живот.
— Одного Создателя не хватает, чтобы уследить за всеми подопечными, — воин рассмеялся. — При служении Вечному бдящих покровителей куда больше, и нам сложнее встать на стезю порока.
Сетару понравилось, с какой легкостью богослов говорил, казалось бы, на столь чувствительную для него тему. Вероятно, по духу он был очень похож на третийца, раз его, чужака, приняли в армию Ярости. Но как его взяли в разведотряд? Подробный рассказ о себе Кутри «приберег на потом», и Сетару не терпелось его услышать.
Тем временем Ярнея сама подошла к нему. Вопреки шуточному условию наемщика на ней было не платье, а воинский камзол, как у сотоварищей, однако облегченный и даже более открытый, нежели вчерашний наряд.
— Ты ладишь с людьми, это хорошо, — холодно молвила она. — Но учти, нам не стоит тратить время на лишнюю болтовню. Задержек и так будет хватать.
Она бросила хмурый взгляд на Кителию, которую обступили ее соратники, и ушла, не дождавшись ответа. Трактирный забулдыга, обольстительная госпожа, свойская девка, а теперь и суровый лидер отряда — воительница все же хорошо играла разные роли, и последняя подходила ей лучше всего. Но Сетара это не смутило, он уважал сильных женщин.
Он с облегчением выдохнул и отправился седлать свою лошадь. Следовало бы возблагодарить судьбу, что свела его именно с этим отрядом. Он знал, как служба меняет людей, какими черствыми и бессердечными они, порой, становятся…
— А эти наемники вроде ничего, — словно кто-то озвучил его мысли.
Это был Черо. Как и престало следопыту, он подошел незаметно и, привалившись к столбу, наблюдал за людьми, с которыми проведет в пути несколько непростых дней.
— Теперь мы и правда можем идти, — проводник одобрительно покачал головой.
Двор провожал
