— Это фантастично, не правда ли? Но это может объяснить странную неподвижность мисс Берт. Гансу надо было посадить ее в машину, как сказала соседка, которая предложила свою помощь, но Ганс отказался и заверил, что справится сам. Если бы это была настоящая мисс Берт, которая не хотела садиться в машину, как бы он справился без посторонней помощи? Но портновский манекен, на котором было надето старое черное пальто и шляпа, другое дело. Это требует напряжения нервов, но не физической силы.
Мег побледнела.
— Тогда где же мисс Берт? Она не в комнате, потому что дверь туда широко открыта, а кошка постоянно сидит в мастерской.
— Вы хорошо играете? — спросил Саймон.
— Играю? Что вы теперь от меня хотите?
— Вы можете в течение некоторого времени говорить чужим голосом?
— Да, с легкостью. Я всегда играла какие-нибудь эксцентричные роли в школьных спектаклях.
— От вас сейчас этого не требуется. Я просто хочу, чтобы вы позвонили Гансу и сказали, что вы сестра мисс Берт из Норфолка. Скажите, что мисс Берт прекрасно доехала, что с ней все в порядке и она счастлива. Что-нибудь вроде этого. Прислушайтесь к его реакции.
— Но Саймон! — прошептала Мег. — Если вы думаете — что бы вы там ни думали — почему бы вам не сообщить в полицию?
— О манекене в котловане? Они подумают, что я брежу. Кстати, как дела у Уилтонов?
— Хорошо. Кроме подводных течений, конечно. У меня такое чувство, будто Луиза боится собственной тени, но я не знаю почему. Клайв обещает увезти ее в Италию после следующей операции. Я надеюсь, что она будет удачной, потому что тогда она опять станет красивой. Она так переживает об этом. Мне кажется, что единственное, что ей необходимо для счастья, это опять стать красивой.
— Италия, — задумчиво протянул Саймон. — Интересно, почему?
— Наверное, потому что Луиза хочет поехать туда. Это сделает ее счастливой.
— Неужели вы когда-нибудь думали, что Клайв Уилтон может поставить такую незначительную вещь, как счастье жены, выше своих интересов?
— Что вы предлагаете? — теряя терпение, спросила Мег.
— Дорогая Мег, если бы вы вышли за меня замуж, то захоти вы, я отвез бы вас на Южный полюс. Но мы говорим о Клайве, самом холодном и амбициозном человеке из всех, кого я встречал. Если он везет Луизу в Италию, то это больше нужно ему, чем ей.
Мег села в старое пыльное вращающееся кресло.
— Я сдаюсь. Я думаю, мне надо вернуться в Лондон.
— Зачем?
Мег широко открыла глаза.
— Вы говорите сейчас обо мне, не о Гансе или Клайве, не о Луизе или Дженни или манекене, которого называли мисс Берт?
— Я бы говорил о вас все время, если бы вы позволили. К чему вы можете вернуться в Лондон? Другая работа, менее загадочная, но гораздо более скучная? Кто-то вас ждет? Скажите мне. Я хочу знать.
— Помимо моей воли. — Мег не могла сдержаться. — Меня никто не ждет.
Саймон внимательно посмотрел ей в глаза.
— Это делает вас несчастной?
Так ли это было на самом деле? Мег обнаружила, что думает о Дереке, как думают о старых, давно забытых друзьях. Она не чувствовала никакой горечи. Как долго могли бы продолжаться их отношения, если она, сама того не желая, использовала его только как объект любви, потому что это необходимо было иметь девушке? Но мысль о полном одиночестве была не из приятных.
— Я могу справиться с этим, — тихо ответила Мег.
Саймон взял ее руки в свои.
— Вы можете попробовать сделать со мной то, что Дженни пробовала сделать с Гансом. Я более отзывчив, чем он.
— О, Саймон, будьте серьезны! Сейчас неподходящий момент. Нам надо подумать о других вещах.
Прежде чем ответить, Саймон неожиданно поднял Мег на руки и прижал к себе.
— Для нас нет ничего более важного, чем любовь, — сказал он и поцеловал ее прежде, чем она успела оказать сопротивление. Это было так непохоже на холодные поцелуи Дерека. Его тень медленно ускользала из жизни девушки…
Через мгновение Мег, задыхаясь, проговорила:
— Саймон, опомнитесь! Мы же на виду у всех улицы.
— А кому какое дело? — Руки Саймона крепко обнимали ее. — Я хотел сделать это вчера, но вы мне не позволили. А сейчас я использую свой шанс. — Он опять поцеловал ее. — Не возвращайтесь обратно в Лондон, Мег.
— Я и не думала об этом, — призналась она.
— Мне не нравится, что вы живете в доме Клайва Уилтона, и невыносима мысль, что ходите в мастерскую Ганса. Но вам придется пойти туда еще раз. Это может быть очень важно. Для Дженни и мисс Берт. И для Луизы тоже. После этого, я обещаю, мы не будем думать ни о ком, кроме нас самих. А пока давайте попробуем позвонить Гансу. Затем вы отправитесь прямо к нему и посмотрите, как он будет приходить в себя.
Мег отстранилась от Саймона, в ней опять пробудилось дурное предчувствие.
— О чем вы думаете? Я должна сделать это, потому что Луиза тоже чего-то боится? Я решила прошлой ночью, что больше не буду позировать Гансу. В этом доме есть что-то зловещее. Но если вы думаете, что это очень важно для Дженни и для мисс Берт… — Мег внимательно вгляделась в лицо Саймона. — Или вы просто наслаждаетесь игрой в детектива?
Мег увидела, как легкомыслие исчезло с лица Саймона, он стало угрюмым. Она медленно проговорила:
— Хорошо. Я сама вижу, что там что-то неладно.
— Отлично, Мег. Но помните, что я буду поблизости. Сейчас дайте мне пятнадцать минут, чтобы заскочить к Клайву, затем позвоните Гансу. Скажите, что раз он был всегда так добр к вашей бедной сестре, мисс Берт, то вы думаете, что он беспокоится о том, как она доехала.
— А она доехала?
— Да.
— А зачем вы идете к Клайву?
— Не задавайте вопросов. Я встречу вас у дома Ганса через полчаса. Скажите ему, что вы не можете сегодня долго позировать, потому что я зайду за вами.
— Вы хотели, чтобы я только посмотрела, как он будет выглядеть? Или делать?
— Да.
Сердце Мег бешено колотилось, когда она набирала номер Ганса. Ей пришлось глубоко вздохнуть, прежде чем заговорить с ним. По телефону в его голосе еще отчетливее слышался иностранный акцент.
— С кем я говорю?
— Это мистер Кромер? — спросила Мег высоким голосом.
— Да.
— О, мистер Кромер, — начала она словоохотливо. — Я так рада услышать ваш голос. Я хотела сказать, что Элани приехала вчера. Спасибо вам.
— Элани?
— Моя сестра, мисс Берт. Вы были так добры, что посадили ее в поезд. Спасибо за ваше терпение и понимание. Она такой сложный человек.
— В самом деле? — Голос Ганса был почти не слышен.
— Вы долго терпели ее. Она говорит, что вы были очень добры.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Кто вы? — неожиданно закричал Ганс.
