же, ей тяжело управлять тем, о чем она имеет весьма смутные представления. Быть может, потом эта поза ей понравится, но не в первый раз.
Габриель кивнул, и уже в следующее мгновение обрадо¬ванная Джулия лежала на спине, а он стоял на коленях меж¬ду ее ног.
Ее улыбка напоминала восходящее солнце. Теперь все будет происходить так, как она и мечтала.
— Спасибо дорогой.
— Как мало надо, чтобы сделать тебя счастливой.
— Я бы не сказала, что «мало», — засмеялась она.
Габриель усмехнулся, радуясь ее веселому и легкомыслен¬ному настроению.
— А это что за песня? — спросила Джулия, вспомнив о включенной музыке.
— «Lying in the Hands of God». Оркестр Дейва Мэтьюса.
— Мне нравится.
— Мне тоже.
— А почему ты ее выбрал? — с любопытством спросила Джулия.
— Слова, мелодия. — Его глаза озорно блеснули. — И ритм, — с улыбкой добавил он.
— Ты не шутишь?
— Нет. Ощути его. Сосредоточься на ритме. Он замеча¬тельно подходит для нашего слияния. — Габриель обхватил ее бедра и стал двигаться вверх-вниз, подчиняясь ритму пес¬ни и зная, что это понравится им обоим.
Смех Джулии смолк. Она стонала, двигаясь вместе с ним.
— Дыши глубже, любовь моя, — прошептал Габриель.
Она вдохнула, и в это мгновение Габриель вошел в нее.
Неглубоко. Закрыв глаза, Джулия упивалась новым ощуще¬нием. Теперь, когда Габриель хоть немного представлял ее сексуальные реакции, тело подталкивало его войти в ее лоно быстро и напористо. Габриель страстно желал Джулию. Хо¬тел оказаться внутри ее «святая святых». Однако разум не уступил напору желаний. Габриель замер, перенеся вес на локти, и снова принялся ласкать и сосать ее груди.
Джулия больше не боялась. Она уже представляла, как все у них будет, и хотела, чтобы это произошло скорее. Она жа¬ждала большего, много большего. Всего Габриеля. Целиком.
— А теперь внимание, — тихо сказал он, когда Джулия подняла и еще шире раздвинула ноги, приглашая его в се¬бя. — Следующий этап будет… немного сложным.
Она не открывала глаз. Тогда Габриель провел большим пальцем ей по щеке.
— Посмотри на меня. Прошу тебя: смотри мне в глаза.
Джулия повиновалась и сразу увидела его внимательный
взгляд.
— Любимая, я отдаю тебе всего себя. Тело. Душу. Бери их. Бери все.
Они смотрели друг на друга. Член Габриеля вошел еще чуть глубже, потом еще. Вхождение было медленным, как будто Габриель не изнемогал от страсти и желания.
Ее глаза широко распахнулись. Она шумно и хрипло вздохнула… Вот и все. Ее девственность осталась позади. Габриель полностью вошел в нее. Они стали одним целым.
Когда это случилось, он застыл, жестом остановив и все ее движения.
— Прости меня, любовь моя, — ласково, воркующе про¬изнес он. — Обещаю, что все худшее уже позади. Как ты себя чувствуешь?
Он вглядывался в ее лицо, опасаясь увидеть хотя бы кро¬шечную слезинку. Но слез не было. Расставание с девствен¬ностью произошло совсем не так болезненно, как Джулия себе представляла. Конечно, это не было и сплошным удо¬вольствием, но ощущать в себе его член, видеть его счастли¬вое лицо, счастливые глаза… Все это отвлекало ее от болез¬ненных ощущений… Это уже было очень много.
Но Джулия хотела большего. Большего соприкосновения с ним. Ей хотелось видеть, как он вздымается над ней, при¬ближаясь к кульминации. Наконец, ей хотелось знать, что они сделали это вместе. Джулии хотелось найти их собствен¬ный прекрасный ритм любовного слияния. Музыка окружа¬ла их невидимыми волнами, зовя подчиниться ее звукам. Джулия улыбнулась, и Габриель тотчас же почувствовал, как рассеиваются последние оставшиеся тревоги. Не сводя глаз с ее лица, Габриель начал вздыматься и опускаться над нею, делая это безумно медленно.
Почувствовав член Габриеля целиком внутри себя, Джу¬лия, наоборот, заморгала часто-часто. Ее руки скользнули вдоль его напрягшейся спины к его ягодицам. Ей понрави¬лось через его ягодицы ощущать ритм совершаемых движе¬ний. Габриель держался на одном локте, успевая другой рукой ласкать ее тело. Джулия была сейчас неотразимо красива. Ее длинные темные волосы разметались по белой подушке.
Большие карие глаза смотрели в его глаза. Ее алый рот от¬крылся, и она застонала, сопровождая стоном наслаждения каждое его движение.
Теперь пальцы Габриеля оказались на ее ягодицах. Это была не только ласка, но и легкая коррекция ее позы. Габри¬ель по-прежнему двигался медленно. Он слишком долго ждал, но все равно не позволял себе торопиться. Они с Джу¬лией двигались неспешно, но с очевидным намерением. Это было настоящее единение двух любящих людей, не желаю¬щих отводить глаза друг от друга.
Сколько чувств видела Джулия в его глазах! Любовь, страсть, забота, восхищение, преклонение и, наконец, откро¬венное эротическое желание… Он смотрел на нее так, словно она была не его единственной, а вообще единственной жен¬щиной на земле. Или словно у них была вселенная на двоих, где только они и эта чувственная музыка, дополняемая зву¬ками, что вырывались из их уст.
Джулия слышала свое шумное дыхание и стоны. Это бы¬ли звуки плотского наслаждения, но теперь она не стыдилась их и не пыталась подавить. Габриель обожал ее стоны; они возбуждали его еще сильнее, хотя Джулии казалось, что он находится на пределе возбуждения. Его движения убыстри¬лись, а в паузах между ее стонами он успевал ее целовать. Джулия все крепче сжимала ему ягодицы — верный признак, что ей было очень хорошо. Ее очень тянуло закрыть глаза, но она помнила о его просьбе держать глаза открытыми.
— Дорогая, смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь.
Она чувствовала: это совсем уже близко. Его движения внутри ее и ласки убыстрились. Джулия напряглась, ощущая себя туго… даже слишком туго затянутым узлом… и вдруг разом обмякла.
Ее уши наполнились его страстным шепотом. Он восхи¬щался ею. Он ни в чем ее не упрекал. Джулия еще не знала, что в сексе Габриель не из тех мужчин, кто лишь сопит и «де¬лает свое дело». Он не стеснялся стонать. Более того, он не стеснялся ругаться, и чем грязнее была ругань, тем явствен¬нее это свидетельствовало о полученном им удовольствии. Но сегодня их ложе было храмом, и его слова и восклицания были исключительно пристойными и восторженными.
— Я люблю тебя… люблю тебя… люблю тебя, — словно молитву, повторял над нею Габриель, продолжая свои глав¬ные ласки внутри ее лона.
Джулия уже испытывала сильное, ни с чем не сравнимое удовлетворение. Теоретически она что-то знала о несовпаде¬нии мужского и женского оргазма. Но Габриель продолжал вздыматься над нею… пока вдруг не вошел в нее совсем глу¬боко и не выкрикнул ее имя.
Джулия думала, что он сейчас рухнет на нее и замрет, при¬давив своим телом. Однако Габриель и здесь оказался вни¬мательным, и упор пришелся на его локти… Потом он обнял Джулию и зашептал ей прекрасные итальянские слова, до- жидаясь, когда она откроет глаза.
«Я люблю эту женщину больше жизни…»
Его прекрасная Беатриче теперь уже не девственница. Он взял ее подарок, преподнеся ей свои дары. Данте о таком мог только мечтать. Габриель молился лишь об одном: пусть Джу¬лия никогда не пожалеет, что отдалась ему и разделила с ним ложе, выбрав его своим первым мужчиной.
Габриель лег рядом, коснувшись ее подбородка. Только сейчас он заметил красные островки на ее шее, груди и жи¬воте. Ее бедра и все еще открытое лоно тоже были красными.
«Боже мой, неужели я все-таки сделал ей больно?» — с го¬речью подумал он.
— Джулия, — тихо позвал он.
