большим количеством отмерших веток и лишайниками на стволах. Сад
перерезала тропинка, ведущая к калитке. За калиткой стелилась пыльная дорога.
Старуха покосилась на женщину. У нее были маленькие, глубоко
посаженные глаза. На щеки накинуты красные сеточки капилляров. Она казалась
грузной, даже толстой, но ноги в приспущенных вязаных чулках, торчащие из-под
махрового халата, были тонкие и синеватые.
-Хоть бы сад в порядок привела,- кашлянув, заговорила старуха.- Перед
людьми стыдно.
Плечи женщины дрогнули, но она промолчала.
-Ничего по дому не делаешь, все на Андрюшку спихнула.
-Мама.
Худощавый высокий мужчина с полотенцем на плече вышел на террасу. Он
только что побрился, но кожа на лице не посвежела, осталась землистой.
Андрей присел к столу, взял чашку, сделал глоток. Поморщился.
-Возьми печенье.
Женщина вернулась к столу.
-Ты что, порезался?
Дотронулась до щеки Андрея.
-Пустяк,- тот отстранился. – Почему печенье в нашем магазине всегда
краской пахнет?
-На рынке надо брать,- подала голос старуха.
Андрей допил кофе и поставил чашку на стол.
-Все, побежал.
Он исчез в доме и через пару минут вернулся, одетый в похожую на пальто
светлую куртку, в левой руке - кожаный портфель.
-Возвращайся поскорей.
В глазах женщины промелькнула тоска.
Андрей кивнул и, спустившись по ступенькам с террасы, зашагал по тропе к
калитке. Приподнявшись, женщина следила, как он, ссутулившись, прошел по
дороге и исчез за поворотом.
Через некоторое время в воздухе раздался шум электрички, замер, потом
раздался вновь.
-Все, поехал Андрюшка,- проговорила старуха и закашляла: в горле у нее
захрипело и забулькало. Откашлявшись, вытерла рот подолом халата.
-Галя. Слышишь, Галя.
-Что?- встрепенулась женщина.
-В туалет…
Галя поднялась из-за стола, подошла к старухе и, взявшись за ручки на
инвалидной коляске, принялась толкать ее к двери.
-Ну, Марина Львовна, помогайте же, помогайте. Крутите руками.
Старуха пыталась вертеть колеса, но руки плохо слушались ее.
Кое-как Галя завезла коляску в дом и закрыла двери. На террасе не
осталось никого, а к двум надкусанным печеньям через деревянную пустыню
стола стал подбираться отряд муравьев.
3
МАРИНА
И Марина Львовна, и Галя были мне смутно знакомы. А этот Андрюшка, так
похожий на меня, но без шрамов и ожогов на лице? Кто все эти люди, почему я
вижу их?
Кусочек странной, чужой жизни высветился ненадолго передо мной, и эта
жизнь мне не понравилась.
Марина пошевелилась, открыла глаза. На ее бровях, ресницах, волосах
лежали снежинки. Мгновение смотрела на меня, словно не понимая, кто я такой и
где она находится.
-Брр, холодно. Уже утро?
-Да, надо идти.
Марина закашляла – надрывно, со всхлипами.
Я смотал и спрятал веревку.
- По пути устроим привал, нагреем кипятку…
-А куда мы идем? – спросила Марина.
Этот вопрос удивил меня.
-Не знаю,- пожал плечами, снимая с веток автоматы. - Игроки об этом не
задумываются.
-Мы уже не игроки.
Марина протянула мне куртку.
-Почему не игроки?
-Потому что «мы». Разве тебе доводилось видеть в Джунглях игроков,
действующих заодно?
-Как твоя мозоль?
Марина улыбнулась.
-Вроде ничего…
Она повернула ступню так, чтоб я мог увидеть мозоль.
Так: автоматы, рюкзаки, одежда, веревка… Вроде все? Почему-то всегда
грустно покидать убежище, даже такое ненадежное и холодное, как это дерево.
Но что поделаешь: мы в Джунглях.
Я спустился на землю, помог Марине.
Белизна резала глаза. За ночь выросли сугробы. Ветви деревьев, еще не
успевшие сбросить листья, стонали под навалившейся на них тяжестью.
На поляне лежало несколько трупов тварей. Это большая удача, новый
козырь.
