Грабеж во время панихиды архиерея
I.
— Не угодно ли! — проговорил Шерлок Холмс, протягивая мне газету. — Я думаю, дорогой Ватсон, что нахальство некоторых господ бывает настолько велико, что исключительно благодаря этому становится почти немыслимым отыскать виновника.
— А в чем дело? — спросил я, беря из рук Холмса газетный лист.
— Прочтите заметку: «Пропажа драгоценностей у купца Н. А. Мюрева».
Я без труда отыскал в местной хронике эту заметку и прочел:
Прибыли также и певчие.
Когда съехались все приглашенные, панихида была отслужена и духовенство с гостями были приглашены к столу.
Сам Николай Александрович Мюрев с супругою Анной Егоровной присутствовали на панихиде в полном трауре.
После панихиды госпожа Мюрева переоделась, причем сняла с себя брошь и другие драгоценности.
По словам самой Мюревой, на ней в этот день было надето драгоценностей на шестьдесят восемь тысяч рублей, из которых одна брошь стоила сорок тысяч.
Эта брошь — очень старинная вещь и представляет из себя звезду, в центре которой находится бриллиант черной воды, ценою в тридцать тысяч рублей.
Выйдя, переодевшись, к гостям, госпожа Мюрева вспомнила, что не заперла вещи, и сию же минуту возвратилась в спальню, но… о, ужас!
Вещей не оказалось.
Госпожа Мюрева переодевалась одна, без прислуги и после того, как вышла из спальни, никто не входил в эту комнату. Да никто и не мог войти туда незамеченным, так как в спальной комнате всего одна дверь.
Она ведет в будуар, который имеет в свою очередь две двери: одну в коридор, а другую в столовую.
Дверь в коридор была заперта на ключ, а через другую дверь никто не мог бы проникнуть в спальню незамеченным или самой хозяйкой, или кем-нибудь из гостей.
Заметив исчезновение драгоценностей, хозяйка подняла тревогу.
Поднялся страшный переполох, была вызвана полиция.
Госпожа Мюрева заявила, что из столовой никто не мог войти в спальню незамеченным и поэтому никто из гостей обвинен быть не может.
На этом основании была арестована ее домашняя прислуга.
Обед расстроился и гости разъехались.
У всех служащих в квартире Мюревых произведен был самый тщательный обыск.
Но… вещей нигде не оказалось.
Особенно интересным это происшествие делает то, что Мюревы пригласили для розысков знаменитого сыщика Ната Пинкертона, бывшего в этот день проездом в Москве.
Знаменитый сыщик изъявил свое согласие работать по этому делу и с чисто американским рвением взялся за него.
Нет сомнения, что вор скоро будет разыскан.
Сотрудник нашей газеты уже познакомился с мистером Натом Пинкертоном, и он обещал нам давать сведения о ходе дела.
Поэтому все сведения относительно этого необыкновенно дерзкого грабежа будут помещаться у нас в самом полном виде».
Прочитав заметку, я возвратил газету Холмсу.
— Ну, что? — спросил он у меня.
— Крайне любопытное дело! — ответил я.
— А как вам нравится выступление Ната Пинкертона?
— Ничего не могу сказать относительно этого.
Шерлок Холмс посмотрел на меня с улыбкой.
— Ведь вы знаете, дорогой Ватсон, что я страшно люблю спорт, — проговорил он.
— Знаю, — ответил я. — Но к чему вы задаете мне этот вопрос?
— Потому что нахожу выход моему спортивному азарту.
— То есть?
— Я берусь, инкогнито, за это дело. Мне просто-таки хочется проверить свои способности и узнать: кто из нас, я или Пинкертон, доберется до истины.
Я невольно улыбнулся.
— Надеюсь, мы будем работать вместе? — спросил Холмс.
— Конечно! — пожал я плечами.
Холмс достал из портсигара сигару, не спеша закурил ее и произнес:
— У Ната Пинкертона есть огромное преимущество. Он узнал о преступлении на сутки раньше меня и это все равно, что получить на бегу сотню сажен. Ну, да посмотрим. Если я буду побежден, это не будет для меня унижением. Не правда ли, дорогой Ватсон?
— Само собою разумеется! — ответил я.
— Но мы не должны терять ни одной минуты, если не хотим очутиться слишком позади. Надевайте ваше пальто, дорогой Ватсон. Нам надо очень спешить.
Недолго думая, я накинул пальто.
Холмс сделал то же самое и, выйдя на улицу, мы направились к дому Мюрева.
II.
Однако нам не суждено было сохранить на этот раз наше инкогнито.
Едва мы подошли к дому Мюрева, как из подъезда его вышел высокий, худощавый господин лет сорока с бритыми усами и бородой и быстрыми шагами направился в нашу сторону.
— Нат Пинкертон, — тихо сказал мне Шерлок Холмс, указывая глазами на господина.
В свою очередь, и вышедший из дому господин заметил нас.
Он бросил на Холмса пристальный взгляд и, поравнявшись с нами, вдруг снял шляпу со словами:
— Привет мистеру Шерлоку Холмсу!
— От души желаю того же мистеру Нату Пинкертону! — ответил Шерлок Холмс.
Оба знаменитых сыщика остановились и пожали друг другу руки.
Казалось, они читали все мысли друг друга.
И поэтому я не удивился, когда весь их разговор свелся лишь к нескольким словам.
— Итак, вместе? — спросил Нат Пинкертон.
— Да, — ответил Холмс. — Есть следы?
— Конечно. Если хотите — возвратимся.
