Он схватил ее левую руку, зажав между ее пальцами маленький серебряный ключ. Затем достал из кармана обрывок синего шнура и молниеносно обмотал им ее сомкнутые пальцы. Потом завязал шнур хитроумным узлом. Теперь ключ не выпадет. Шнур глубоко врезался в пальцы. Кое-где даже выступила кровь. Однако Тереза перенесла это стоически. Ни разу не вскрикнула.
Он захохотал:
— Эх ты, маленькая проказница! Противная маленькая проказница. Ладно, можешь развлечься. Здесь полно кассет с интересными фильмами. А у тебя ключ от вон того шкафа. Откроешь его и бери любую кассету.
Он поцеловал ее в щеку и ушел. Она слышала, как захлопнулась тяжелая дверь, как заскрежетали засовы. Тереза старалась дышать ровно. Она будет крепиться, не станет безутешно рыдать. Она выберется из этой тюрьмы. Тереза встала. «Тюремщик» больно ударил ее по ноге, и хромота затрудняла ходьбу. Слава богу, кость цела. Болело и лицо, куда пришелся удар кулаком, но крови нет. Правда, от одного зуба откололся небольшой кусок. С тоской оглядывая свою «камеру», Тереза молилась, чтобы она не стала ее могилой.
Глава 52
Несмотря на холод и страх, Тереза заснула. Ее разбудил усилившийся шум моря. Океан яростно сопротивлялся отливу. Она тщательно изучила свою темницу. К ней примыкала другая комната — поменьше. Но входная дверь была одна — тяжелая, деревянная, но обшитая стальным листом. Тереза постояла рядом с ней. Снаружи никаких звуков не доносилось — кроме рокота океана.
— Помогите! Помогите! — закричала она.
Бесполезно: никто ее не услышит. Но на всякий случай Тереза скинула «сценический костюм» и надела свои вещи. При мысли о возвращении «тюремщика» каждая клетка ее тела сжималась от ужаса. Впрочем, если он не вернется, она умрет от голода. Так что одна надежда на его возвращение. А там будь что будет.
Тереза легко развязала шнур, стягивающий ее пальцы. Там, где в них врезался ключ, виднелись капельки крови. Она вставила ключ в дешевый примитивный замок шкафа и повернула его. Дверца открылась, и Тереза увидела 7 кассет. На обложке первой из них значилось: «Алиса в Стране чудес». Остальные названий не имели. Все кассеты лежали в красных коробочках в форме сердечек. В таких упаковках хранят обычно на память видеофильмы, запечатлевшие свадьбы. Каждая коробочка висела на цепочке, закрепленной на крючке. Обычно к коробке прилагается пластиковый пакет с именем невесты. Здесь тоже были такие пакеты. Но вместо имен невест там хранились пряди женских волос.
Последний крючок пустовал. Тереза с ужасом поняла, о ком он будет напоминать.
…Засовы с грохотом отодвинулись. Быстро заперев шкаф, Тереза села на свою лежанку, сплетенную из жестких веревок. Вошел ее новый знакомый. Тереза сжалась в комок. Она инстинктивно поняла содержание фильмов, хранящихся в шкафу. И поняла заодно, что съемка пройдет без репетиций. Те девушки тоже вряд ли репетировали. Да, печально закончится ее кинокарьера. Всего лишь одна роль. И не для широкого экрана. Надежда на счастливый случай и на свой интеллект — очень призрачная.
Мужчина был одет в тяжелое черное пальто. С собой он принес докторский саквояж и букет ирисов. На Терезу он даже не взглянул. Открыл саквояж и достал из него скальпель. Смертоносное лезвие сверкнуло в полумраке. Мужчина облизал губы в предвкушении удовольствия. Затем проверил камеру.
В первый раз взглянув на Терезу, он недовольно поморщился. Снова взял скальпель, оттянул воротник ее трикотажной майки и обрезал бретельки топа. По щекам Терезы, как она ни сдерживалась, потекли горячие слезы. Он улыбнулся: вот теперь она готова к съемкам. Он толкнул ее на неудобный стул, развернул лицом к телевизору, включил камеру и навел объектив на резкость. Наклонившись вперед, убрал с ее лица волосы и снова поправил фокус.
— Тебя ждет захватывающее шоу. Считай, что тебе повезло.
— Вы так и не сказали, кто снимался в фильме.
Он пожал плечами.
— Сама увидишь. Тебе понравится. Они, во всяком случае, были в восторге. А потом мы снимем фильм, который сделает тебя кинозвездой. — Взяв пульт, он включил телевизор. Затем прильнул к камере. Она заработала.
— А почему ты не воспользовалась ключом? — ласково спросил он. — Мы ведь тоже снимем фильм о свадьбе.
Терезу прошиб холодный пот.
— Открой шкаф, — злобно прошипел он. — Я ведь знаю, что ты просмотрела эти кассеты.
— Нет, даже не прикоснулась к ним и смотреть не хочу.
Он наклонился к ней.
— Уверяю тебя, посмотришь. И это будет последний фильм, который доведется тебе видеть. Кассету выберешь сама. Судьба главной героини — это твоя судьба. У тебя свобода выбора. Если у тебя возникнут какие-то сомнения, я все решу за тебя.
Тереза почувствовала, что ее время истекло. Открыв шкаф, он наугад достала кассету, дотронувшись до локона неизвестной девушки.
— О ком этот фильм?
— Сейчас увидишь. Давай кассету.
— Расскажите мне об этой девушке. Кто она? Как ее имя? Я хочу понять, зачем вы привезли меня сюда. И главное — я хочу домой.
Он пришел в бешенство. Девушка ведет себя неподобающим образом. Все остальные беспрекословно подчинялись, а она, видите ли, корчит из себя Шэрон Стоун. Хочет, подлая тварь, испортить финал киносериала. Выхватив кассету из рук Терезы, он вставил ее в видеомагнитофон. Тереза, отступив на три шага, забилась в угол.
Он дважды ударил ее по лицу. В ответ она укусила его до крови.
Он засмеялся:
— Делай, как я скажу, и все будет в порядке. А теперь ты посмотришь фильм, чтобы лучше вжиться в роль.
Заломив ей руки за спину, он крепко связал их. Тереза, стиснув зубы, старалась не стонать, опасаясь, что он, наслаждаясь ее мучениями, свяжет ее руки еще крепче. Убедившись, что ситуация под контролем, он несколько успокоился. Раздвинув коленом ее ноги, он затянул на ее бедре синий пояс с резинками. Затем сунул ей под мышку букет ирисов. Тереза думала только о том, чтобы не потерять сознание.
Видеомагнитофон пока не работал — у Терезы в запасе еще несколько минут. Маловато, конечно, но все же…
— Давайте сначала займемся любовью, а потом посмотрим ваш фильм, — тихо сказала она, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Молчи, маленькая шлюха. Любовью займемся, когда я этого захочу. А сейчас смотри на экран. Увидишь там такое, что тебе ни в одном страшном сне не снилось. — Он включил видеомагнитофон — экран ожил. Чувствовалось, что над отснятым материалом кто-то основательно поработал. Рваный монтаж призван был усилить ощущение ужаса. Однако Тереза испытывала не столько страх, сколько гнев.
Камера показала крупным планом девушку, скорчившуюся посередине комнаты. Руки привязаны к коленям. Худенькие плечи трясутся. Из одной ладони сочится кровь. В эллинге было тихо. Слышалось лишь прерывистое дыхание девушки. Тереза украдкой взглянула на своего мучителя. Полуоткрыв рот, он высунул розовый мокрый язык, предвкушая удовольствие от того, что скоро произойдет на экране. Тереза содрогнулась от отвращения.
В телевизоре раздался короткий скрип открываемой двери. Девушка повернулась на звук. Ее большие черные глаза расширились от ужаса. Камера приблизилась к ней — глаза заняли весь экран. В эллинге что-то щелкнуло. Мужчина включил свою камеру и навел объектив на лицо Терезы, чтобы дать его крупным планом. Затем отступил на несколько шагов, избрав общий план, чтобы в кадр попали и Тереза, и экран
